Мы с тобой одной крови - Алёна Токарева

— С какой стати? — ощетинился я. — Что вы с матерью устраиваете мне допросы? Вот Лиску и спрашивай…

— Слушай, ты… — Влад стал на меня угрожающе надвигаться. — Я предупреждал тебя, что убью, если будешь её обижать? Ну вот теперь не взыщи…

И он, неожиданно выбросив вперёд руку, со всей дури вмазал мне в челюсть. Я отлетел к столу, а перед глазами на долю секунды возник чёрный экран — видно, отключилось сознание, но тут же всё пришло в норму.

— Ты совсем охренел? — потряс головой я, отгоняя последний морок.

Сгруппировался и бросился на Влада. Мы сцепились не на жизнь, а на смерть. Кубарем катались по полу. Кажется, у Влада порвался пиджак, а у меня с рубашки одна за другой отлетели пуговицы.

— Владислав Валентинович! Сергей Валентинович! — вдруг раздался испуганный голос секретаря Анечки, которая заглянула в кабинет. — К вам посетитель, ждёт в холле…

Влад с силой оттолкнул меня и встал на ноги.

— Пусть зайдёт через десять минут… — тяжело дыша, распорядился он.

Голова Анечки тут же скрылась за дверью.

— Не смей приближаться к Лисе на пушечный выстрел! — отчеканил брат, смерив меня тяжёлым взглядом.

И открыл шкаф, чтобы достать другой пиджак. У нас в офисе всегда хранились запасные вещи — на всякий случай. Вот и пригодились.

— А то что? — язвительно осведомился я, сбрасывая пришедшую в негодность рубашку.

— Подам на тебя в суд за избиение… — невозмутимо заявил брат. — Срок получишь…

— Ты ничего не сможешь доказать, — осклабился я. — И, вообще, это не твоё дело… Впрочем…

— Что — впрочем? — насторожился Влад.

— Можешь забирать Лиску себе, если она тебе так нравится… — ухмыляясь, заявил я. — Чего ходить кругами? Димка с Колькой твои сыновья, ведь так? А мне на хрена растить чужих детей?

— Ты идиот! — вскричал Влад, но никаких дальнейших объяснений давать не стал.

«Значит, это правда, раз он даже не попытался опровергнуть моё предположение, — с неприязнью подумал я. — Что и требовалось доказать…»

Больше мы с ним этой темы не касались, да и, вообще, почти не общались — исключительно по работе.

Я в тот же день снял однокомнатную квартиру, собрал вещи и свалил с Лискиной жилплощади. Пусть она туда возвращается и ковыряется со своими детьми. В моей груди прочно засел комок злобы, который никак не рассасывался. И ещё обида оттого, что из меня сделали рогоносца. И кто? Самые близкие люди — родной брат и когда-то горячо любимая женщина.

— Маргош, привет… — позвонил я по знакомому номеру. — Ты как, готова ко мне переехать?

— Ой, конечно! — обрадовалась Марго. — Когда?

— Да хоть сейчас! — хохотнул я.

— Класс! — восторженно воскликнула она. — Диктуй адрес. Я сегодня приеду. Возьму вещи на первое время, а остальное заберём потом, ладно?

— Как скажешь… — согласился я.

Маргоша легка на подъём, непритязательна, уступчива. С ней никаких проблем. Ну, или почти никаких. Мечта, а не женщина! Я это понимал, но почему-то не чувствовал радости. Вроде и личная жизнь легко налаживалась, а на душе было муторно… «Ничего! — подбадривал себя. — Вот начнём жить с Марго под одной крышей, и всё пойдёт как по маслу…»

Но ошибся. Нет, Марго не преподнесла мне никаких неприятных сюрпризов, и в постели у нас с ней была полная гармония. Только эти самые любовные утехи, к которым я так стремился, когда убегал из семьи и урывал часы для встречи с ней, очень скоро стали казаться мне какими-то пресными и постылыми, словно ежедневные обязательные упражнения. Раздражало всё — привычка Марго хрустеть в постели сушками или чипсами, смотреть дешёвые ток-шоу, от которых воротило с души, её смех, напоминавший повизгивание…

— Слушай, что ты всё хомячишь в постели? — морщился я, раздражённо стряхивая с простыни сухие крошки. — Шла бы на кухню…

— А там нет телевизора… — обиженно сопела Марго. — Тебе-то какая разница?

— Как — какая разница? — возмущался я. — Мне хочется лечь в чистую постель, а не в этот срач… Свои дурацкие передачи можешь смотреть и в телефоне…

— Ладно… — ворчала она и, собрав кульки, уходила на кухню.

Но больше всего меня доставало даже не это, а то, что происходило внутри меня — там почти непрерывно шёл внутренний монолог, обращённый к Лисе. Я ей всё время что-то доказывал, обвинял, требовал объяснений… «Ещё приползёт, станет просить прощения, на коленях умолять, чтобы вернулся!» — с мрачным удовлетворением думал я. И готовил обвинительные речи, и на разные лады проигрывал нашу будущую встречу… Несколько раз даже начинал говорить вслух.

— С кем это ты? — удивлённо спрашивала Марго.

— Да так, ничего… — спохватывался я.

Вскоре раздался звонок от мамы.

— Серёга, в чём дело? — с ходу напустилась на меня она. — Говори прямо — что у вас с Лисой?

— А что такое? — ответил я вопросом на вопрос — лишь бы потянуть время, хотя понимал, что на этот раз откровенного разговора не избежать.

— Почему её из больницы забрал Влад, а не ты? Где тебя черти носят? — возмутилась мама. — Я тут сижу с детьми на квартире у Лисы, нас исправно навещает Влад, а от тебя ни слуху ни духу… Ты, вообще, собираешься возвращаться домой и заниматься своей семьёй?

— Мам, это не моя семья… — поморщился я.

— То есть… как это не твоя? — опешила она.

— А вот так, — заявил я. — У Влада спроси, кто отец Димки с Колькой… Он тебя на этот счёт лучше просветит…

— Что ты несёшь? — вскричала мама. — При чём тут Влад? Мальчишки — его племянники…

— Не племянники, а сыновья! — жёстко отрубил я. — И вполне логично, чтобы ими занимался родной отец… Да и их мамашей тоже…

— Не может быть… — прошептала мама. — Ты что-то путаешь… Приезжай, вам надо поговорить!

— Никуда не поеду! — взвился я. — И все разговоры тут бесполезны! К Лисе и детям не вернусь, а Влад пусть решает сам, как ему быть…

— Ой, Серёж, ну и кашу вы заварили… — растерянно проговорила мама. — Я тебе потом перезвоню, а то сейчас надо бежать к ребятам… Лиса ещё слабенькая, говорит — голова кружится…

Последние её слова больно полоснули меня по сердцу — ведь это я виноват в том, что Лиска угодила в больницу. Как всегда, не совладал со своими эмоциями. Но, с другой стороны, она сама виновата! Не путалась бы с Владом — и всё было бы нормально.

С братом мы теперь встречались исключительно на работе и о личном, вообще, не говорили. Но тут он, лишь я появился в офисе, набросился на меня:

— У тебя совсем крыша поехала? Мама