Щегол 1-11 - Василий Горъ

колено мне на бедро! Отзеркаль она аналогичную последовательность действий Оли и обойдись без колена, я бы не напрягся. А так включил голову и сообразил, что каюта, вероятнее всего, «заряжена» по полной программе, и наблюдатели будут анализировать все, что видят и слышат, до тех пор, пока не выгорит вся электроника.

Жена пришла к тому же самому выводу, поэтому подкатилась ко мне с «законной» стороны, привычно пристроила голову на плечо, придавила коленом свободное бедро и переплела пальцы с пальчиками мелкой. Я тоже не остался безучастным — притянул напарниц к себе, ласково погладил по спинкам, дал команду как следует выспаться, закрыл глаза, переключился на прозрение и порядка часа изображал здоровый сон с любимыми женщинами, а потом заснул на самом деле и дрых, как убитый, до стука в дверь и чьего-то крика, сообщившего о прибытии на место высадки.

Напарницы, естественно, тоже проснулись и, видимо, пойдя на поводу у паранойи, решили, что электроника может оказаться экранированной. Так что продолжили играть — супруга одарила меня поцелуем в губы, а «немного замешкавшаяся» Света обозвала ее врединой и припала к шее. Я выдал партию еще веселее — попросил потерпеть до возвращения домой, по разику шлепнул по обеим попам, вздохнул и «заставил» себя встать. Потом закинул за плечи рюкзак, помог девчатам, открыл дверь и показал пример скоростного подъема на палубу. Там огляделся по сторонам, узнал любимую излучину и чинно спустился на берег по уже опущенному трапу.

Великий Князь Виктор Михайлович «возник» на третьем бронекатере минут через пять, что-то раздраженно рыкнул телохранителю, заступившему ему дорогу, сбежал к нам, оценил внешний вид всей команды и задал один-единственный вопрос:

— Уходите?

— Да, Ваше Императорское Высочество.

— Что ж, значит, встретимся на заимке…

Ксения Станиславовна оказалась еще лаконичнее — помахала нам ручкой и переключила внимание на что-то еще. А на толпу суетящихся вояк мне было наплевать с высоких орбит, так что я молча развернулся на месте и перешел на бег трусцой. После того, добрался до опушки и прошел между деревьев метров сто и понял, что две энергетические структуры не просто отошли по нужде, а сели нам на хвост, выдохнул слово «теневики» и условным жестом приказал ускориться «на минималках». Оля со Светой отработали команду, как часы — переключились на перемещение сильно укороченными рывками, причем без окаменений и тонусов.

Одному из двух теневиков наша новая скорость оказалась не в жилу, и от отстал уже через пару-тройку минут. Зато второй, судя по яркости свечения «силуэта», являвшийся полноценным Гриднем, сдуру сократил дистанцию метров до пятнадцати, на шестом перемещении наступил на небольшой сучок и нарвался. На оплеуху, со всей дури воткнувшую его в ствол кряжистого дуба и снявшую почти треть плотности защиты. Затем улетел в другую сторону, запутался в колючем побеге Оли, поймал мою же сферу умиротворения и, «застряв» на корточках, торопливо поднял руки.

Почему мы атаковали именно так? Да потому, что оплеуху я сдуру продемонстрировал еще при первой встрече с Григорием Синицыным, светить колючий побег было нестрашно, ибо этот навык считался чуть ли не мусорным, а о наличии у меня сферы знали Докукины, соответственно, эту информацию тоже нельзя было считать особо секретной. Впрочем, скрытника проняло. А из-за того, что дышать бедняге было нечем, да и говорить тоже не получалось, он в темпе изобразил корону над своим темечком и серией жестов дал понять, что не приблудный, а приплыл в Пятно на одном из трех наших перевертышей.

Я, конечно же, «не поверил». Поэтому предложил на выбор два варианта развития событий:

— Задохнетесь тихо-мирно — очень быстро донесем до берега, предъявим вашему начальству и в том случае, если оно вас узнает, дадим целительнице вас откачать. Нет — добьем и предъявим Великому Князю труп незадачливого убийцы, сидевшего в засаде.

Скрытник охренел. Но как-то сообразив, что я не шучу, дважды кивнул и постучал по циферблату своих часов. Видимо, умоляя поторопиться. И пусть «тихо-мирно» задохнуться у него не получилось из-за не особо приятных судорог, зато умер «на время» — как только энергетическая структура начала сереть, я закинул тело себе на плечи, облегчил подпоркой и сорвался в серию рывков.

В этот раз перемещался метров на одиннадцать-двенадцать за раз, так что быстро оторвался от «куда более слабых» девчонок и уже минуты через три с половиной вылетел на опушку. Следующими тремя рывками допрыгал до Веретенниковой, уронил «пока еще труп» ей под ноги и подозвал к себе майора, перед отплытием ярившегося сильнее всего:

— Если этот недоумок — ваш, то Ксения Станиславовна его реанимирует. Нет — добью. Ибо считаю, что прерывать столь важный рейд для того, чтобы вернуть особо криворукого убийцу в Большой Мир — полный и законченный идиотизм.

Вояка примчался к нам, узнал тушку и попробовал повысить на меня голос. Защиты на нем не было, поэтому я без затей всадил локоть в массивную нижнюю челюсть, стремительно развернул бессознательное тело в нужную сторону, прикрылся им от толпы офицеров, бросившихся в мою сторону, и услышал долгожданный рык Воронецкого:

— Стоять!!!!!!!

Вояки нехотя замерли, Ксения Станиславовна, как ни в чем не бывало, опустилась на одно колено и занялась пациентом, а я поймал взгляд Великого Князя и пожал плечами:

— Мы двигались быстро. Стремительными рывками. И среагировали на хруст сучка за нашими спинами. Двух рефлексов на одно действие не бывает, поэтому атаковали, как привыкли. Ибо о том, что за нами пошлют соглядатая — теневика, даже не думали. А вот этот, поломавшийся — абсолютно трезв. И почему-то считал, что имеет право оскорблять кавалера двух боевых орденов, потомственного дворянина и Поставщика Двора Его Императорского Величества…

— Кто. Приказал. Послать. За командой Игната Даниловича. Соглядатая-Теневика? — гневно поинтересовался младший сын наследника престола, оглядел вояк тяжелым взглядом, не дождался ответа и разозлился еще сильнее: — Повторяю вопрос: кто приказал послать за командой Игната Даниловича соглядатая-теневика⁈

В этот раз ему ответили. Один из телохранителей:

— Виктор Михайлович, этот приказ был озвучен майором Фирсовым, в данный момент пребывающим без сознания. Кстати, он отправил за командой Игната Даниловича не одного, а двух теневиков.

Вся толпа, включая Воронецкого и Веретенникову, уставилась на меня. Зря — я бы готов и к этому вопросу:

— Себя выдал только один. А второй либо слишком медленный, либо патологический трус. Ибо не вмешался в схватку и не помог своему това— …

Второй теневик, зачем-то подкрадывавшийся ко мне по красивой дуге, сдуру отвлекся на это оскорбление, наступил на траву и на миг засветил след ботинка.