Восток в новейший период (1945-2000 гг.) - Коллектив авторов

Закреплялось право коллективной и частной собственности, но последняя не могла использоваться в ущерб интересам общества. В целом эта конституция при наличии политической воли элиты в стране, где лишь 6 % населения были грамотными, могла стать правовой основой постепенной модернизации политической культуры и в перспективе — создания эффективной представительной системы.

Экономическое положение после японской оккупации и четырехлетней войны было тяжелым. К 1949 г. в сравнении с 1940 г. производство сахара сократилось в семь раз, каучука — на 40 %, пальмового масла — в два раза, кофе — почти в три раза, нефти — на 20 %, олова — на 25 %, угля — втрое. Обрабатывающая промышленность работала на 50–60 % мощности. Упали валютные поступления от экспорта сырья. Рост мировых цен на него в ходе корейской войны сменился спадом с началом мирных переговоров, что подтвердило уязвимость индонезийской экономики. Трудность была в том, что отчетливо выраженный переход к капиталистическому развитию не нашел бы поддержки общества. Население верило, что, как обещали национальные лидеры, независимость станет «золотым мостом» ко всеобщему братству, где не будет эксплуатации.

Парламентская система пробуксовывала. Лишь немногие лидеры видели парламент структурообразующим элементом государства. На деле он стал ареной межпартийной борьбы, а практическая политика осуществлялась коррумпированной бюрократией. Поэтому все чаще звучали призывы установить более авторитарную власть. 17 октября 1952 г. командование армии предложило Сукарно упразднить парламент и самому возглавить правительство или поручить это вице-президенту. Сукарно отклонил предложение, не желая зависеть от военных, но этот эпизод продемонстрировал притязания армии на особую политическую роль.

Республике предстояло найти место в мире, раскол которого на два лагеря стал к 1949 г. реальностью, и упрочить свой статус полноправного субъекта международного общения. Индонезия избегала тесных формальных отношений с великими державами, дабы не оказаться в положении младшего партнера. В то же время образованные индонезийцы были связаны скорее с европейской культурой и ее ценностями. СССР и страны Восточной Европы, поддержавшие антиколониальную борьбу Индонезии, не воспринимались как стратегические союзники по идеологическим причинам и вследствие их ограниченных экономических возможностей.

В обществе велика была инерция антиимпериалистической революции. Политика кабинетов во главе с лидерами мусульманской партии Машуми в 1950–1952 гг., направленная на ограничение прав трудящихся, запрещение левых организаций, присоединение к эмбарго на торговлю с КНР, подписание Сан-Францисского мирного договора с Японией (парламент отказался его ратифицировать), присоединение к договору о взаимном обеспечении безопасности с США, была отвергнута широкими кругами общественности и привела к отставке соответствующих правительств.

Пришедший к власти в 1952 г. кабинет во главе с представителем умеренного крыла Национальной партии Индонезии (НПИ) Вилопо отказался от антикоммунистической риторики предшественников, от наиболее непопулярных соглашений с Голландией, национализировал ряд горно-рудных предприятий. Этот кабинет испытал самые тяжелые последствия прекращения «корейского бума» и падения мировых цен на сырье.

Через год правительство Вилопо ушло в отставку, после того как войска расстреляли крестьян-скваттеров на Северной Суматре, захвативших земли голландских плантаций. В стране обозначились два полюса: на левом организационно и политически возрождавшаяся Компартия Индонезии, на крайне правом — исламистские круги, выступавшие за превращение Индонезии в мусульманское государство (дар-уль-ислам) и прибегавшие в этих целях к вооруженной борьбе. Это течение не имело массовой поддержки, но ликвидировать исламистские группировки удалось лишь в начале 1960-х годов.

Сформированный в августе 1953 г. коалиционный кабинет во главе с лидером Национальной партии А. Састроамиджойо ограничил деятельность иностранного капитала, проводил протекционистскую политику по отношению к национальному предпринимательству. Отвечая настроениям в обществе, эти меры не были частью обоснованной экономической стратегии. Они не дали радикальных сдвигов в производстве, не улучшили структуру экономики и пошли на пользу лишь государственной бюрократии.

Активизировалась внешняя политика Индонезии. В 1953 г. правительство реализовало соглашение 1950 г. об обмене послами с СССР, установило дипломатические отношения с КНР и Индией. Индонезия была одним из главных архитекторов конференции стран Азии и Африки в Бандунге (Западная Ява), где были приняты десять принципов мирного сосуществования государств с различными политическими системами. Индонезия обрела роль одной из ведущих держав Азии. В 1956 г. Сукарно нанес визиты в США, СССР и Китай, значительно упрочив свой престиж в стране и на международной арене. Стремление Сукарно ввести страну в мировое сообщество в качестве равноправного партнера вызывало неприятие, прежде всего, в США. Американские лидеры фактически не признавали за новыми странами права на поиск путей вне политики и идеологии, предлагавшихся Вашингтоном. В этом смысле они не преодолели комплекс, от которого советская дипломатия начала избавляться в 1953 г. или даже несколько ранее. Своей непримиримостью Вашингтон отталкивал лидеров, подобных Сукарно, чьи антиамериканские настроения в то время были сравнительно поверхностными.

Но одновременно в Индонезии проявилась тенденция к не всегда правомерному вниманию к внешней политике в ущерб решению внутренних проблем. Застой в экономике вел к политической дестабилизации, начавшейся в 1955 г. Детонатором стал демарш высшего офицерства, недовольного верховенством гражданской власти над армией. В июле 1955 г. кабинет А. Састроамиджойо ушел в отставку из-за несогласия военных с кадровыми назначениями в командовании вооруженных сил. Гражданская элита проявила неспособность контролировать ситуацию в армии и в стране.

Первые в истории Индонезии парламентские выборы 29 сентября 1955 г. подтвердили поляризацию сил и «полевение» политической ситуации. Четыре партии получили наибольшее число голосов: Национальная партия (22,3 %), реформаторская правомусульманская партия Машуми (20,9 %), традиционалистский Союз мусульманских богословов «Нахдатул Улама» — НУ (18,4 %) и компартия (16,4 %). Это соотношение сохранилось через три месяца на выборах в Учредительное собрание, призванное выработать новую конституцию. Партийно-политическая, территориально-этническая и социокультурная разграничительные линии опасно совпали, поскольку сторонники НПИ, НУ и КПИ были сосредоточены главным образом в районах расселения яванского этноса, а Машуми и некоторые менее влиятельные партии получили поддержку преимущественно на Суматре и других островах вне Явы. Это было особенно опасно в условиях слабости центральной власти.

Второй кабинет А. Састроамиджойо, сформированный в марте 1956 г. после кратковременного пребывания у власти правительства во главе с лидером Машуми Б. Харахапом, не добился существенных результатов во внутренней политике и экономике. Правительство отказалось выплачивать почти полуторамиллиардный долг Голландии, еще более ограничило деятельность иностранных монополий, но эти меры были скорее политическими, не способствуя реальному росту экономики.

Активизировались действия исламских фундаменталистов, усилились центробежные тенденции в регионах вне Явы. Армия продолжала требовать создания внепарламентского правительства, при этом более радикальная (и менее влиятельная) часть офицерства готова была пойти на разрыв с центральной властью. Большинство офицерского корпуса во главе с начальником штаба армии генерал-майором А.Х. Насутионом стояло на унитаристских позициях. В декабре 1956 г. против центра выступили командующие военными округами на Суматре, в марте 1957 г. — на Сулавеси. Сепаратисты создали свое правительство при финансовой и военной помощи США и Великобритании.

Эти