По дорогам России от Волги до Урала - Поль Лаббе

Ознакомительный фрагментисследование этой проблемы, внес в ее понимание определенные нюансы, которые, к сожалению, не учитывает даже современная региональная историография, однозначно оценивающая земельную политику Уфимской губернии как «грабительскую» и колонизаторскую, в которой коренному населению отводится роль постоянно обманываемого субъекта.

Вернувшись из поездки по Поволжью и Уралу в Париж П. Лаббе предварительно издал две статьи о своей поездке в Башкирию. Одна из них была академической[25], вторая рассчитана на более широкого читателя.[26] Часть помещенных в них сведений не вошла в настоящую книгу, поэтому наиболее интересные фрагменты, дополняющие ее, приводятся нами в примечаниях.

7 августа 1898 г. П. Лаббе прибыл в Оренбург, где находился восемь дней. Приехав на Меновой Двор, гость и оренбургские купцы позавтракали в киргизской (казахской) жуламейке – небольшой дорожной юрте. Прибывшие привлекли внимание находившихся на Меновом Дворе по торговым делам татар, бухарцев, хивинцев, киргизов. Для гостей заиграла музыка и был исполнен татарский танец. Воодушевленный приемом, П. Лаббе 11 августа посетил приют для детей-сирот и пожертвовал 50 рублей в их пользу.

23 августа П. Лаббе вместе с управляющим губернией вице-губернатором И. Н. Соколовским побывал в Илецке (ныне г. Соль-Илецк), где «в присутствии вице-губернатора и Лаббе был произведен на почвоуступных работах пороховой взрыв целины штока соли, представившей оригинальное, весьма красивое зрелище…».

24 августа французский гость посетил известного оренбургского краеведа и собирателя фольклора Г. С. Рыбакова (1867–1921), который продемонстрировал несколько образцов татарских и башкирских песен, обработанных для пения с сопровождением фортепиано и предназначаемых к печати. Музыкальность некоторых напевов превзошла ожидания Лаббе. Особенно понравилось пение киргизов (казахов) с аккомпанементом на их музыкальном инструменте – домбре. 27 августа П. Лаббе посетил профессионально-педагогическую выставку Оренбургского учебного округа, где интересовался «изделиями учеников из киргиз и башкир».

Из Оренбурга путешественник в начале сентября 1898 г. отправился в Уральск для изучения быта уральских казаков, посетил г. Гурьев, а затем поспешил во Францию «так как он состоит в числе распорядителей по устройству предстоящей в Париже Всемирной выставки…» (она состоялась в 1900 г., и П. Лаббе курировал со стороны Франции экспозицию России). На память об Оренбурге путешественник получил в подарок альбом фотографий с видами губернского центра. В канун 1899 г. он прислал оренбуржцам новогоднюю телеграмму, в которой писал: «Я никогда не забуду приема, который оказал мне ваш город во время исполнения мною моего поручения…»[27]

Последняя часть книги посвящена рассказу о поездке автора к уральским казакам. Как и первая часть, она не несет особой оригинальности и больше похожа на газетный репортаж, чем на имеющее этнографическую ценность исследование. К тому времени литература о культуре и быте уральского казачества была довольно обширной. Достаточно назвать работы И. И. Железнова и А. Д. Рябинина.[28] Существовали гораздо подробные, чем у П. Лаббе, описания казачьего рыболовства.[29] Но для широкого французского читателя эта информация была совершенно неизвестна. Тем более что в книге П. Лаббе она подана на широком фоне типажей и нравов большинства слоев населения Уральской области.

Стремление образованного французского обывателя понять Россию, характер и нравы ее населения, в эти годы было особенно сильным и породило большой объем научной, публицистической и художественной литературы: даже действие девяти романов Ж. Верна, никогда не бывавшего в нашей стране, происходит в России. Конечно, от автора, в течение лета и отчасти осени объехавшего и затем охарактеризовавшего в своей книге огромную территорию, нельзя было ожидать разработки полноценной модели российской цивилизации, да он и не ставил перед собой этой цели. Россию, даже ее часть, нельзя объективно описать в небольшом сочинении.

Естественно, выбор П. Лаббе местностей, тем и сюжетов субъективен и не может ни в малейшей мере претендовать на репрезентативность. Скорее, это отдельные живые, сочные и занимательные мазки, но никак не академический отчет. Не зря французский издатель, анонсируя выход «По дорогам России…», отмечал, что книга П. Лаббе читается как роман.[30] Его сочинения были рассчитаны на широкого читателя, которому хотелось узнать о неизвестных землях, расположенных на территории России, которая во время его путешествий была одним из лучших друзей Франции. Как справедливо заметила М. Севела, П. Лаббе «прежде всего замечательный рассказчик», с «живым языком, не лишенным иронии (и самоиронии)»[31]. Юмор, пронизывающий эту и остальные книги автора о России, кроме придания им занимательности выполнял и важную социальную функцию: он способствовал разрушению тех негативных стереотипов восприятия нашей страны в глазах французов, которые сложились у них от чтения сочинений Ж. Ш. д’Отроша, А. де Кюстина и ряда мемуаров ветеранов наполеоновских войн.

За книгу «По дорогам России от Волги до Урала» Французская академия «бессмертных» (Académie Française) в 1906 г. наградила П. Лаббе Фабианской премией, учрежденной в 1897 г. для авторов, «которые предложили наиболее справедливые, эффективные и реальные пути для улучшения морального и материального положения наиболее многочисленного класса».

Примечания автора помечены как «прим. авт.», научного редактора книги – без обозначения. Части I–II и гл. 8–10 части III переведены А. Ш. Губайдуллиной, гл. 11 части III – Л. Ф. Сахибгареевой.

И. В. КУЧУМОВ,

кандидат исторических наук

Поль Лаббе

Часть первая

Путешествие по Аолге

Глава первая

Волга – На русском пароходе – Нижний Новгород и ярмарки

«Матушка Волга», как любовно называют ее русские крестьяне в своих песнях и сказаниях, является крупнейшей рекой Европы. Она, в отличие, например, от Дуная, не связывает торговлей несколько стран, а протекает по территории одного государства и впадает во внутреннее море. И тем не менее эта река, соединяя русских с Каспийским бассейном, обеспечивает России торговлю с Персией и Центральной Азией, а также играет важную роль в экономике империи.

Поволжье в три раза превосходит площадь Франции и охватывает девять губерний, по реке ходят тринадцать сотен пароходов и около тридцати тысяч грузовых судов, груженных дровами, углем, керосином, солью, соленой рыбы, скотом, персидскими и туркестанскими товарами.

Вблизи Твери ширина Волги составляет 200 м, около Костромы – 600 м, у Нижнего Новгорода – 760 м, а под Саратовом превышает 4800 м. В период весеннего паводка она разливается еще шире. Зимой, длящейся здесь пять месяцев, навигация прекращается, а летом река сильно мелеет. В это время речные суда либо вообще стоят на приколе, либо опаздывают на несколько часов и даже дней. При подходе к Астрахани фарватер реки постепенно заиливается. Система каналов связывает Волгу с другими реками России, облегчая и удешевляя транспортировку грузов внутри империи.

Вплоть до Твери могут ходить только маломерные суда, крупнотоннажные – только от Нижнего Новгорода вниз по течению. Однако русские и иностранные путешественники зря игнорируют верховья Волги. В Твери, например, имеется несколько восхитительных