Ямато-моногатари - Данила Носаев

Ознакомительный фрагментпокойного Сикибугё-но мия [64] , навещал ее приемный отец, сёсё. Но вот отношения [65] их прервались, и вскоре после того, как расстались они, дама послала сёсё письмо, прикрепив его к метелке мисканта сусуки. На это сёсё:

Акикадзэ-но

Набику обана ва

Мукаси ёри

Тамото-ни нитэ дзо

Кохисикарикэри

Под осенним ветром

Склоняющийся мискант обана [66] ,

Как издавна говорят,

С рукавом возлюбленной схож.

[Смотрю на него] – и полон любви к тебе.

Идэха-но го отвечала:

Тамото-то мо

Синобадзарамаси

Аки кадзэ-ни

Набику обана-но

Одорокасадзу ва

О рукаве

Ты, верно, не вспомнил бы,

Если б под осенним ветром

Склоняющемуся мисканту обана

Не удивился.

18

Сикибугё-но мия, ныне покойный, порвал с фрейлиной Нидзё-но миясудокоро [67] , и вот в седьмой день первой луны следующего года послала она ему молодые побеги [68] :

Фурусато-то

Арэниси ядо-но

Куса-но ха мо

Кими-га тамэ то дзо

Мадзу ва цумицуру

У заброшенного моего жилища,

Что родным домом ты звал,

Побеги травы

Для тебя

Я прежде всего собрала.

19

Ту же даму однажды как-то долго принц не посещал, и вот наступила осень, и дама:

Ё-ни фурэдо

Кохи-но сэну ми-но

Юфу сарэба

Судзуро-ни моно-но

Канасики я на дзо

Хоть и живу в этом мире,

Но никто не дарит меня любовью,

Отчего же, когда наступает вечер,

Невольно

Печалюсь я?

так сложила, и ей в ответ:

Юфугурэни

Моноомофу кото ва

Каминадзуки

Вага мо сигурэ-ни

Оторадзарикэри

В пору вечернего заката

Я полон тоски по тебе,

И десятой луны

Мелкий, холодный дождь

Не так сильно льется, как слезы мои —

так он сложил. Не сильна была его привязанность к даме, и стихотворение он сложил дурное.

20

Принцесса Кацура-но мико [69] всей душой полюбила Сикибугё-но мия, ныне покойного, и навещала его. Как-то она перестала бывать у него и однажды ночью, когда луна была особенно прекрасна, соизволила послать ему письмо:

Хисаката-но

Соранару цуки-но

Ми нарисэба

Юку то мо миэдэ

Кими ва митэмаси

В извечном

Небе луною

Если б была я,

Невидимая, приходила б

К тебе на свиданье [70] —

таково было ее послание.

21

Когда Рё-сесё [71] был в чине хёэ-но сукэ, он часто бывал у Гэму-но мёбу. Однажды из ее дома пришло послание:

Касихаги-но

Мори-но ситакуса

Воину то мо

Ми-во итадзура-ни

Насадзу мо аранаму

В дубовой

Роще трава

Хоть и вырастет,

Все же пусть для тебя я пустой забавой

Не стану [72] .

Ответ на него таков:

Касихаги-но

Мори-но ситакуса

Вои-но ёни

Какару омохи ва

Арадзи то дзо омофу

В дубовой

Роще трава

Пусть вырастает,

Но мысли эти

Оставь – так я разумею [73] .

22

Когда Рё-сёсё потребовалась кожа на тесемки, привязывающие меч к поясу, Гэму-но мёбу сказала: «В моем доме есть», но долго не присылала. Тогда Рё-сёсё:

Адахито-но

Таномэватариси

Сомэкава но

Иро-но фукаса-во

Мидэ я яминаму

От ненадежной возлюбленной,

Которой я доверял,

Кожи крашеной

Глубину цвета

Не видя, порву с ней [74] —

так написал, и Гэму-но мёбу, пораженная этим стихотворением, приказала отыскать [кожу] и отослать ему.

23

Второй сын экс-императора Ёдзэй [75] долгие годы жил в любви с дочерью тюдзё Нотикагэ, но после того, как он взял в жены пятую дочь [76] , уж у той не бывал, и она, отчаявшись его дождаться, горевала безмерно. Прошло много времени, и вдруг он неожиданно приходит, но она, ни слова не вымолвив, убежала и за дверью [77] затворилась. Потом воротился он к себе, а на следующее утро пишет ей: «Почему же, когда я пришел к вам, надеясь поговорить о событиях долгих давних лет, вы от меня сокрылись?» Она же ничего не сказала, а только этим ответила:

Сэканаку-ни

Таэтэ таэниси

Яма мидзу-но

Тарэ синобэ тока

Ковэ-о кикасэму

Хоть и нет запруды,

Но совсем иссяк.

Горный поток,

Так кому же «вспомни обо мне»

Сказать бы могла я? [78]

24

Во времена прежнего императора [79] дочь удайдзина [80] , правого министра, служила камер-фрейлиной и бывала во дворце. В глубине души она все ждала, что государь призовет ее, но он не призывал, и тогда она ему послала:

Хигураси-ни

Кими мацу яма-но

Хототогису

Товану токи-ни дзо

Ковэ мо осиману

Цикаду

Ждущая горная

Кукушка,

Не пришли к тебе,

И ты плачешь, слез не жалея [81] —

так она сложила.

25

Монах по имени Нэмугаку [82] , удалившийся в горы Хиэ, там, в горах, поселился и однажды, увидев засохшую сосну у жилища безвременно скончавшегося монаха, славившегося великой добродетелью:

Нуси мо наки

Ядо-ни карэтару

Мацу мирэба

Тиёсуги ни кэру

Кокоти косо сурэ

Увидел сосну

Засохшую у жилища,

Лишенного хозяина.

И кажется мне,

Что тысячи веков протекли [83] —

так сложил, и младшие братья монаха [84] , остановившиеся в том жилище, были очарованы. Этот монах Нэмугаку был старшим братом Тосико.

26

Принцесса Кацура тайно виделась с человеком, с которым не подобало ей встречаться. Однажды в дом возлюбленного своего она, сложив, посылает:

Сорэ-во дани

Омофу кото то тэ

Вага ядо-во

Мики то наихисо

Хито-но кикаку ни

Хотя бы тем

Покажи свою любовь,

Что жилище мое

Видел – не рассказывай,

Ведь люди услышат [85] —

так гласило послание.

27

Человек по имени Кайсё [86] , став монахом, поселился в горах [87] . Некому там было мыть его одеяния, и обычно он посылал одежду для стирки в родительский дом. И вот из-за чего-то рассердились на него домашние. «Стал монахом, даже не выслушав, что скажут родные, да еще смеет говорить такие несносные вещи?» – так они восклицали, и он, сложив, послал им:

Има ва вага

Идзути юкамаси

Яма нитэ мо

Ё-но уки кото ва

Нао мо таэну ка

Теперь мне

Куда же отправиться?

Даже в горах

Мирская суета

Никак не переводится [88] .

28

Тот же человек осенью того года, когда умер его отец, бывший в чине хёэ-но сукэ, и в доме собралось много народу, с вечера распивал с гостями вино. Печалились о том, кого с ними не было, и гости и хозяин с любовью о нем вспоминали. Забрезжил рассвет, пал туман.

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---