Наша жизнь с господином Гурджиевым - Фома де Гартман

Ознакомительный фрагментдетства пытался понять «смысл и цель человеческого существования». Вместе с ещё несколькими мужчинами и женщинами, которые стремились к тому же и называли себя «Искатели Истины», он пытался собрать везде, куда бы ни вел их путь, знания о том, каким образом внутри себя можно развить нечто «высшее».

Для этого ему пришлось найти и получить доступ во многие, иногда секретные, школы древнего знания со всего Ближнего Востока, а также за его пределами, в Индии и Тибете. Из наиболее заметных была школа ессеев, считалось, что она существовала во времена Иисуса Христа. В исламском мире он учился у многих суфийских орденов и побывал в Мекке.

Чтобы получить доступ в один из монастырей в Кафиристане, в стране, где иностранцам угрожала немедленная смерть, он и его друг Скридлов, профессор археологии и член «Искателей Истины», решили переодеться как «Саид» и «персидский дервиш». Для совершенствования своих ролей они целый год отращивали волосы и изучали необходимые священные песни, упражнения и поучительные речи давних времён.

Постепенно с помощью учений и практик различных школ, Гурджиев нашёл подлинные ответы на вопросы, которые так сильно волновали его. Во многих из этих школ Гурджиев нашёл «священную гимнастику», танцы, ритуалы и другие формы движений, использовавшиеся в качестве средства для самопознания и саморазвития. Их изучение стало одной из главных основ его собственного учения. Также он познакомился со священной музыкой, ведущей происхождение из подобных школ, и которая иногда могла коснуться и пробудить внутреннюю сущность и помочь ей достичь контакта с «Высшей сущностью».

После двадцати лет поисков и собирания древней мудрости из живых источников, Гурджиев начал создавать своё собственное учение, намереваясь сделать его доступным для людей Запада. В 1913 году он появился в Москве и организовал собственную школу, позже учредив её также в Санкт-Петербурге. Он начал объяснять свою систему идей, ту же истину всех времён, но связанную в единую ветвистую структуру, легче воспринимаемую умами, воспитанными в западных шаблонах. Все идеи концентрировались вокруг одной центральной: полная эволюция возможна для человечества и для отдельной индивидуальности. Вселенная представлена как упорядоченный организм, чьё функционирование основано на взаимодействии двух фундаментальных законах: Законе Семи (или Законе Октав) и Законе Трёх (или Закон Триад). Единство Вселенной принимает форму убывающего порядка миров-внутри-миров, развивающегося, как ноты в гамме, от галактик через звёздные скопления и солнечные системы к планетам и их спутникам. Это падение ветвится в строго возрастающее многообразие, «механичность» и ограничение.

Внутри этой упорядоченной системы каждая «нота» высшей октавы распадается в целую «внутреннюю октаву», как белый цвет («нота» на электромагнитной «гамме») распадается на цвета радуги. Этот универсальный образ не взят из музыки, наоборот: музыка – это одна из форм выражения базовых универсальных законов.

С таким диапазоном глубины идей и связанных с ними упражнений Фома и Ольга де Гартман столкнулись лицом к лицу, встретившись с Гурджиевым зимой 1916–1917 годов. Что это значило для них, они расскажут сами.

В 1932 году Гурджиев закрыл Институт, который он создал недалеко от Фонтенбло во Франции и снова некоторое время путешествовал. В середине 30-х годов он вернулся к работе с группами в Париже и продолжал эту работу всю Вторую мировую войну и после неё. Он умер в Париже 29 октября 1949 года и похоронен в Авоне возле Шато де Приоре.

Фома Александрович де Гартман

Ольга Аркадьевна де Гартман, 1920

Ольга Аркадьевна де Гартман, 1921

Фома де Гартман и Ольга де Гартман вскоре после свадьбы

Слева направо: Ольга де Гартман, Василий Кандинский, Фома де Гартман

Василий Кандинский (сидит), Фома де Гартман (справа), Мюнхен, 1919; также на фотографии, слева направо: Мария Марк, Франц Марк, Бернхард Кёлер, Генрих Кампендонк

Фома Александрович де Гартман, 1921

Фома де Гартман и Борис Ферапонтов в Приоре, 1923

Фома и Ольга де Гартман

Георгий Иванович Гурджиев с учениками в Приоре

Фома и Ольга де Гартман

Фома де Гартман в кабинете

Ольга и Фома де Гартман

О Фоме де Гартмане

…Я издавна понял, что наш внутренний мир – это почва, в которой прорастают семена искусства. Без этих семян, в которых спрятана магическая часть жизни, и из которых рождается работа в искусстве… это не Искусство, это не Музыка.

Фома де Гартман

Фома Александрович де Гартман родился в 1885 году на Украине в родовом поместье, находившемся рядом с деревней Хоружевка к востоку от Киева. Склонность к музыке в нём проявилась в четыре года, и он любил выражать себя в музыкальных импровизациях. Волшебные сказки не давали ему покоя с самого детства и стали повторяющейся темой его работ. Возможно из-за раннего влияния его немецкого двоюродного дедушки, Эдуарда фон Гартмана, автора «Философии бессознательного», он начал сильно желать «чего-то» неведомого в обыденной жизни и это страстное желание никогда его не покидало.

Де Гартман с раннего детства рос среди культурных людей, близко к земле, окружённый крестьянами и ремесленниками старой России. Он был всегда благодарен тому, что пережил понимание взаимосвязи жизни и природы, и за познание духа и образа жизни людей, так хорошо описанных Чеховым.

В девять лет эта счастливая пора прервалась смертью его отца, капитана гвардии. Мать зачислила Фому кадетом в военную школу в Санкт-Петербурге, оконченную когда-то его отцом.

Особый талант Фомы де Гартмана был быстро замечен, и ему позволили проводить всё свободное время в музыкальных студиях.

Ему было только одиннадцать лет, когда Антон Аренский принял его своим учеником по гармонии и композиции, и Фома учился у него до тех пор, пока Аренский не умер в 1906 году. У Аренского он впервые встретил Сергея Танеева, у которого позже изучал контрапункт. Также он занимался у Анны Есиповой-Лешетицкой по технике фортепиано.

В 1903 году Фома получил диплом Санкт-Петербургской консерватории, бывшей тогда под руководством Римского-Корсакова. В том же году он окончил военную школу как младший офицер гвардии, и его ждали годы