Хозяин Тьмы. Сбежать от бывшего - Анна Солейн

— Прошу вас, леди Элизабет, — кивнул он мне. — Обсудим условия нашего сотрудничества.

Я кивнула со всем возможным достоинством, учитывая, что мои волосы и лицо все еще были испачканы в грязи, на юбке платья красовалась огромная черная подпалина, а моя шляпка слетела с головы.

Взяв в руки шляпку и саквояж, я произнесла:

— Рада встрече с вами, господин бургомистр.

На Рейвена я старалась не смотреть — хотелось бы притвориться, что его не существует.

Но у моего несостоявшегося мужа, судя по всему, были другие планы.

Он решительным шагом подошел ближе и встал рядом с бургомистром.

— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? Это… — он снова посмотрел на меня.

Взгляд у Рейвена был тяжелым, брезгливым, серые глаза как будто пронизывали меня насквозь. От этого стало жарко, хотя я уже давно забыла, каково это — чувствовать внутри даже не жар, а хотя бы тепло.

Чувствовать, как кровь ускоряет свой бег по венам от взгляда на любимого человека, как бьется сердце от его близости, как приятным томлением и предвкушением отзывается все тело в ответ на поцелуи.

Мы с Рейвеном не заходили дальше, конечно: ждали свадьбы. А потом меня убили, и я вынуждена была предать Рейвена, чтобы спасти его жизнь.

Да, именно в таком порядке.

Но жизнь Рейвена всегда была для меня ценнее, чем моя собственная, так что я ни о чем не жалела.

— Рада встретиться с вами, лорд Тенербен, — выдавила я, стараясь говорить спокойно. — Думаю, произошло небольшое недоразумение.

— Поднимемся в мой кабинет, — предложил мне бургомистр. — Боюсь, на улице слишком холодно, чтобы вести деловые беседы.

Я кивнула.

— Если ты думаешь, что я отпущу это умертвие, то ты ошибаешься! — рявкнул Рейвен. — Я давал клятву его величеству беречь королевство от таких, как она. И я не позволю ей…

— Ты мог бы говорить со мной напрямую, Рейвен. Я могу все объяснить. Поверь, я не представляю угрозы.

Брови бургомистра взлетели вверх. Конечно, обратиться к лорду Тенербену по имени — не каждый рискнет.

— Вы отлично знаете, бургомистр, — проговорил Рейвен, игнорируя меня, — что умертвия — хитрые и опасные твари. В какой-то мере опаснее любой другой нечисти, потому что они умеют втереться в доверие, притвориться живыми, чтобы выпить по капле силы из человека, который оказался рядом.

— Но…

— Вы также отлично знаете, — повысил голос Рейвен, — что умертвиями руководит только голод и жадность. Впрочем, — он сделал паузу. — Даже если бы по какой-то причине передо мной оказалась живая Элизабет Фортескью, то мне было бы нечего ей сказать.

Рот бургомистра открылся, и он снова посмотрел на меня уже другими глазами: взгляд был оценивающим, любопытным и ехидным.

— Ах, Элизабет Фортесью… та самая девушка, которая бросила вас у алтаря и выставила на посмешище? Что ж, это многое объясняет. Пройдемте в мой кабинет, лорд Тенербен, леди Элизабет? Нам нужно о многом поговорить.

Рейвен сжал кулаки, и я отступила назад. Он ведь не попытается меня убить?

Глава 4

Если бы выбор оставался за мной, я бы никогда не бросила Рейвена.

Мне даже мысли такой не приходило в голову.

В день нашей свадьбы я была самой счастливой невестой во всем королевстве Эмеральд.

Я любила Рейвена так сильно, как не думала, что смогу кого-то любить.

И мне до самого последнего момента не верилось, что этот мужчина — мой.

«Окрутила его!»

«Я слышала, она продала душу дьяволу, чтобы выйти замуж за Тенербена!»

«Городская бабочка!»

«Да она прокаженная! Я сама видела!»

«Сидела бы в своей деревне, принесло ее в столицу!»

«У нее блохи!»

Разумеется, никто и слова не смел мне сказать при Рейвене. А вот когда его рядом не было… в салонах, в магазинах, где я покупала все необходимое к свадьбе, да и просто на улице.

Шепотки следовали за мной, как голодные по общению призраки.

В ушатах грязи, которые вылились на мою голову, не было ничего удивительно. Еще бы!

Герцог Рейвен Тенербен, некромант, состоящий на службе его величества короля, — и вдруг женится… на мне.

На никому до того момента неизвестной девушке Элизабет Фортескью, сироте без намека на богатое приданое.

Это был скандал.

Лорду Тенербену в пару подошла бы другая девушка! Из этих самых девушек могла бы выстроиться целая очередь и все как на подбор красивые, статные, из хороших семей: Рейвен был завидным женихом. Дружен с королем, знатен, богат, к тому же — глава рода, могущественный некромант, заслуживший негласный титул Хозяин Тьмы. И — красивый. Стройный, сероглазый, всегда — с насмешливой улыбкой.

У моего отца не было титула — он был младшим сыном графа Фортескью, так что все, что у нас было: фамилия, небольшое имение на юге Эмеральда и доход чуть меньше ста фунтов в год.

Когда мне было двенадцать, родителей не стало — их жизни унесло восставшее умертвие.

Никто не мог точно сказать, почему один покойник — собственно, успокаивается легко, а другой — никак не желает прощаться с этим миром и цепляется за жизнь.

Но факт оставался фактом — однажды к нам в имение в дождливую ночь постучался путник, вымокший до нитки и замерзший. Отец, разумеется, приказал его впустить, хотя в деревне говорили, что пускать в дом незнакомцев ночью — не к добру.

Путник был вежлив, обходителен и — слеп. Это потом я поняла, что он просто прятал фиалковые глаза под очками, а тогда… тогда его уложили спать в гостевой спальне, а утром — никто, кроме меня, не проснулся.

Я одна спустилась в гостиную, заглянула в кухню, где не горел очаг, позвала родителей — и увидела спускающегося по лестнице ночного гостя. Очков на нем не было, фиалковые глаза заворожили меня.

— Крепкая малышка. Иди сюда.

Губы его двигались, но его голос раздавался как будто у меня в голове.

Я поняла, что не могу пошевелиться, а в следующую секунду накатила такая слабость, как будто я не спала несколько дней. Стало тяжело, муторно, я готова была заплакать — это потом я узнала, что так действуют на людей умертвия. Выкачивают из живых всю силу, погружая их в транс, сплошь состоящий из ужаса.

Наверное, я бы тоже погибла в тот день, если бы не…

— Проклятые кресты! — низкий мужской голос ворвался внутрь моей головы, вытаскивая из транса. — Голодная тварь!

Путник с фиалковыми глазами рухнул, как подкошенный, а перед моим взглядом все помутилось.

— Нет-нет-нет, малышка, не засыпай. Смотри на меня.

Меня подхватили сильные руки, и я увидела стоящего напротив меня на коленях молодого сероглазого мужчину в темно-зеленой мантии — форме Королевской некромантской службы. Его кожа была смуглой, щеки — гладкими, а на лоб падал завиток непослушных темных волос. Мужчина смотрел на меня обеспокоенно, что-то искал у меня на лице, сжимал обеими руками, — он был таким высоким, что только стоя на коленях мог смотреть на меня прямо, а не сверху вниз.

Сейчас я понимала, что Рейвен тогда был совсем юным, проходил всего-то практику в НекроС, как неформально называли некромантскую службу его величества, но тогда он мне показался ужасно серьезным и взрослым.

Мое сердце заколотилось от чего-то непонятного, горло перехватило.

4.1

— Проклятое умертвие! — рявкнул он, а потом, отвернувшись к открытой двери, крикнул: — Я упокоил эту тварь! Хватит там копаться, зовите лекаря! Тут живая девочка! Как тебя зовут?

Его голос стал мягким, когда он ко мне обратился, и я вдруг застеснялась того, что я не успела даже причесаться и надеть дневное платье — так и стою лохматая и в ночнушке.

— Элизабет.

— А меня — Рейвен. Как ты себя чувствуешь?

Я растерялась. В тот день я так и не смогла ему ничего ответить — даже не поблагодарила. Понимание того, что произошло, свалилось на меня намного позже, с приходом лекаря.

После похорон родителей я попала на воспитание к моему дяде, старшему брату отца, — графу Фортескью. Он жил в столице и был главой Королевской некромантской службы. Такая вот ирония, в то время он был начальником Рейвена.

Это потом Рейвен дослужился до таких высот, что только его величество король мог ему приказывать, а тогда…

Впрочем, тогда у меня хватало забот и без того, чтобы размышлять о спасшем меня незнакомце, хотя я и надеялась, что когда-нибудь выдастся возможность его поблагодарить.

Ничего хорошего я не ждала ни от столицы, ни от дяди и вообще предпочла бы остаться дома.

Дядя неожиданно встретил меня на вокзале — он оказался высоким мужчиной с загнутыми вверх седыми усами, лысиной, выступающим вперед животом и в такой же зеленой, как была у Рейвена, мантии.

— Ну, давай знакомиться, — тяжело уронил дядя, и я невольно отступила на шаг.

Это потом я узнала, что этот суровый мужчина с солдатскими замашками может быть добрым, чутким и даже обладает чувством юмора. Но тогда он просто сказал:

— Спину ровнее. Ты Фортескью, а не какая-то крестьянка!

Жена дяди, Шарлотта, встретила меня прохладно. Почти все детство я провела в закрытом пансионе для девочек, откуда возвращалась только на каникулы. Когда мне исполнилось