Ярга. Сказ о Жар-птице, девице и Сером Волке - Елена Михалёва

Ярга сердито поджала губы. Не хватало ещё, чтобы шерстяное отродье ей замечания делало и уродиной обзывало.

– Почём тебе знать? – буркнула она и пошла к корзинке. Подняла, открыла плетёную крышку, чтобы проверить, что пироги целы и надёжно спелёнаты чистым полотенцем. – Хозяин тут один совсем. Вот уж много лет, как говорят, он из лесу не высовывался. Когда ему в последний раз такие вкусные пирожки подавали?

Волк встал и снова потянул носом, обращаясь всем телом к корзинке, как флюгер по ветру, закатил глаза. Ярга торопливо захлопнула крышку и встала вполоборота так, чтобы укрыть съестную ношу собой, будто мать – дитя.

Серый Волк усмехнулся.

– Твоя правда.

Он медленно пошёл вокруг девушки, и она принялась так же медленно поворачиваться, чтоб ни спиной к нему не оказаться, ни корзинку ненароком не подставить под жадную пасть. За эти пироги она выложила пекарю немало.

– А тебе какое дело? – Ярга прищурилась. – Уж не ты ли сам хозяин этого Дремучего леса?

– Я? – Волк развеселился. – Нет, к счастью. Я из тех его слуг, кто вечно в дозоре. Приглядываю за границами, чтоб такие, как ты, настырные девицы к Хозяину не совались.

– Хорош дозорный. – Ярга прижала к себе корзинку покрепче. – Я уж вон как далёко забралась.

– Твоя правда. – Зверь подошёл ближе. От него так и веяло гибелью и опасностью. – Так что за дело у тебя к Хозяину, что пирожки понесла ему в угощение?

Ярга замялась. Сказать правду? Вдруг решит, что это глупости, и прогонит её, а то и вовсе убьёт?.. А солгать – так точно сразу догадается и не обрадуется. Правду, стало быть.

– Слышала я, что у Велеса под его теремом – подвалы, а в подвалах – сундуки с золотом, и…

Волк снова визгливо захохотал, ужасно обидно и презрительно.

– Ты, никак, блаженная? Или просто дурочка деревенская?

Он продолжал скалить желтоватые зубы в насмешливой ухмылке.

– Сам дурак, – буркнула Ярга и поплелась обратно к тропинке сквозь папоротники и проломленный орешник.

Серый Волк потрусил следом. Он даже не пытался её остановить.

– Живёт он в тереме, ты сама сказала, – говорил он на ходу. – Нет у него подвалов, только погреб, а в погребе том – репа, свёкла и морковка. Нет у него золота.

– Врёшь, – не оглядываясь, бросила девушка. – Всегда Перуна изображают со щитом и оружием, а брата его Велеса – со златом и в медвежьей шкуре.

– Так на заборах дети углём и не такое малюют, нельзя всему верить, – парировал Волк, а затем вкрадчиво продолжил: – Да коли и есть у него сокровища, зачем ему с тобой делиться за пирожки, пусть и с олениной?

Ярга не ответила.

– Были у него княжны и царевны, – не унимался болтливый зверь. – Были богини. Даже колдунья, которая лебедицей обращалась, была. На что ему нищая чернавка?

Ярга бровью не повела – её и обиднее называли.

– Ну хорошо, допустим, я тебя пропущу, – размышлял вслух Волк. – Ты пересечёшь Дремучий лес и никого из моего племени, по счастью, не встретишь более. Но Хозяин говорить с тобой не станет, убьёт на месте. Ты ведь слыхала, что вокруг терема у него частокол, а на том частоколе – черепа с горящими глазами?

– Слыхала.

– И что?

– Пусть убьёт, если выслушать не пожелает, мне терять нечего, – бесцветным тоном ответила девушка. – Да и злато мне не так уж надобно, а вот от его помощи я не откажусь.

Волк, уставший плестись в хвосте, в несколько прыжков обогнал её и встал, преградив тропинку. Остановилась и Ярга.

– Какая такая помощь тебе нужна? – Его уши напряжённо вздрогнули.

– Хочу просить, чтобы он мою жизнь сиротскую наладил. – Она рассеянно улыбнулась, указав на корзинку, ручку которой сжимала мозолистыми грязноватыми пальцами. – Я потому к нему и пошла с гостинцем. Продала всё, что имела, купила лучшее, что смогла. Он один на белом свете, и я одна, без просвета да без радости. Он меня поймёт, Волче. Я отчего-то уверена, что выслушает и пожалеет. – Она пожала плечами. – А если нет, то пусть лучше убьёт, потому как жить так, как я живу, невыносимо.

Волк больше не скалился. Он глядел яркими жёлтыми глазами совершенно серьёзно и так же серьёзно на пылкую тираду Ярги вымолвил одно лишь слово:

– Убьёт.

– Так тому и быть. – Она сделала шаг. – Пропусти.

Но Волк не двинулся с места. Ярге даже почудилось, что он сделался ещё больше, чем был.

– Ты молода, у тебя всё впереди. Не бывает настолько безрадостной жизни, чтоб с ней расставаться на потеху злому божеству. – Голос Волка звучал тихо и устрашающе, так, что девушка почувствовала мороз на коже. – Велес в эту чащобу попал не за добрые дела, и не от доброты он утыкал частокол черепами, а в лесу поселил душегубцев, среди которых я всё равно что дитятко малое. Уходи, голуба, уноси ноги и не оглядывайся. И дорогу сюда забудь.

– Нет. – Ярга вскинула голову. – Пусть съест мои пироги да выслушает, а коли пожелает, то и печенью моей пусть закусит.

Серый Волк фыркнул.

– Глупость несусветная. Точно блаженная мне попалась. – Он тряхнул головой. – Вот что: помогу тебе сам, не дам Хозяину тебя погубить.

Ярга с недоверием прищурилась.

– Отдай мне пирожки. – Волк не сдержался и с чувством облизнулся, а после молвил быстро и уверенно, так, словно всё уже решено было: – А взамен я тебе помогу, как ты говоришь, жизнь наладить. Велиградский царь ищет невест для троих своих сыновей. Ты по возрасту прекрасно подходишь, да и я покривил душой, когда сказал, что взглянуть не на что. Хоть одному да придёшься по сердцу. Как придёшь в Велиград, скажешь, что ты невеста из старого купеческого рода, ехала издалека, но в лесу на ваш обоз напали и ограбили, убили всех, кроме тебя. Ты сбежать успела и долго пряталась по чащобам от диких зверей и чудищ, пока не набрела на их земли, куда и держала путь.

– Мне не поверят. – Ярга торопливо замотала головой. – Какая из меня купеческая дочка? Я и говорить толком не умею.

– А ты говори поменьше, побольше слушай, – невозмутимо ответил Волк. – Запоминай, что другие молвят. На вопросы отвечай коротко. Улыбайся сдержанно. Глазки в пол опускай. Быстро не ходи. Много не ешь, даже если голодно. Вот и примут тебя за кого нужно. А я уж тебе подсоблю, чтобы ты до места вовремя добралась, тропинку покажу короткую.

Настал черёд