Переселение корейцев Дальний Восток России. 1860-1880 годы - Валентин Пак

Ознакомительный фрагментберег до Кореи был наш! Я, как вам писал уже, намерен отправить межевую комиссию по Уссури с вскрытием льда, т. е. 1-го апреля, и буду просить Перовского, чтобы китайская комиссия прибыла к вершинам Уссури около того же времени…» (все документы за подписью Н.Н. Муравьева-Амурского цитируются по книге И.П. Барсукова «Граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский по его письмам, официальным документам, рассказам современников и печатным источникам (материалы для биографии)», М., 1891 год).

К этому письму генерал-губернатора необходимы пояснения. Действительный статский советник П.Н. Перовский в это время находился в Пекине, где вел длительные и почти безрезультатные переговоры с китайской стороной о разграничении земель. Тяньцзиньский трактат состоял из 12 статей; в целом он развивал и закреплял положения Айгунского договора. В 9-й статье говорилось, что неопределенные части границ между Китаем и Россией будут «без отлагательства исследованы на местах доверенными лицами от обоих правительств» и согласованное условие о граничной черте составит дополнительную статью к трактату. Следовательно, нужны были подробные и точные карты местностей по которым должна пройти граница. В этот довольно краткий период времени роль Н.Н. Муравьева-Амурского волею судеб оказалась определяющей в историческом плане: именно от его решения на месте и тех инструкций, что он давал топографам, зависело прохождение будущей пограничной линии «от реки Уссури до моря».

От своего намерения провести границу как можно ближе к Корее (и тем самым не дать выхода Китаю к морю) Н.Н. Муравьев-Амурский не отказался; более того, он упорно предпринимал практические усилия для этого. В то время крайним южным пределом распространения российского влияния считалось устье реки Суйфун (теперь Раздольная), которое было точно определено и нанесено на карту экспедицией астронома Л. Шварца еще в 1855 году. Именно о Суйфуне как о будущей границе с Китаем и шла поначалу речь. В этом случае Китай получал бы в свои владения значительную территорию между реками Суйфун (Раздольная) и Туманган (Тюмень-Ула), то есть весь современный Хасанский район и часть Надеждинского района Приморского края с выходом к Японскому морю, а Россия не граничила бы с Кореей. В донесении Великому Князю Константину Николаевичу от 16 ноября 1858 года Н.Н. Муравьев-Амурский писал: «Об определении нашей границы я получил отношение… от Айгунского амбаня, который сообщает, что их чиновники будут высланы к устью Уссури и к устью реки Суй-Фуна, впадающей в море; но нам желательно было бы иметь границу до бухты Посьета, что около ста верст южнее впадения Суй-Фуна; тогда бы мы владели всем приморским берегом до

Кореи, и я надеюсь, что убеждения Перовского в Пекине и наших комиссаров на местах приведут к этому результату».

Время шло; китайские власти под разными предлогами не посылали в Южно-Уссурийский край своих представителей. Для ускорения этого процесса из Петербурга в Пекин был направлен новый посланник – Н.П. Игнатьев, молодой генерал-майор. Его дипломатический подход составлял необходимый контраст с напористостью Н.Н. Муравьева-Амурского, который на китайскую сторону откровенно давил. Экспедиция подполковника К.Ф. Будогосского, отправленная из Иркутска кустью Уссури в январе 1859 года, нанесла на карту предполагаемую границу с Китаем. Топографами был основан первый военный пост на озере Ханка – Турий Рог, а в июне 1859 года они разбили лагерь на берегу залива Посьет, назвав это место бухтой Экспедиции. Между тем Н.Н. Муравьев-Амурский, не надеясь на российский МИД, отправляет личное послание в Пекин, уведомляя, что «медлить окончанием всех этих дел… неосновательною перепискою не должно, а необходимо сколь возможно поспешнее кончить, и что именно для скорейшего исполнения трактатов с моей стороны уже отправлены в места общего владения между Уссури и морем полковник Будогосский и чиновник Шишмарев, для проведения граничной черты…, а сам я отправляюсь с военными судами в те же места безотлагательно».

В июне 1859 года Н.Н. Муравьев-Амурский осмотрел с борта пароходо-корвета «Америка» побережье от мыса Поворотного до реки Тюмень-Ула (Туманган), встретился в Новгородской бухте (залив Посьета) с отрядом К.Ф. Будогосского, на месте познакомился с линией будущей сухопутной границы… Между тем в специальной инструкции российского МИДа, доставленной сюда курьером, говорилось, что границу следует «закончить у моря, не уклоняясь к югу», чтобы не захватить Посьетскую гавань и устье Тюмень-Улы. Генерал-губернатор имел другое мнение и практически действовал самостоятельно, вопреки указаниям дипломатического ведомства.

25 июля 1859 года Н.Н. Муравьев-Амурский в частном письме сообщал из залива Посьета генерал-майору М.С. Карсакову, в то время военному губернатору Забайкальской области: «Бухту Посьета мы отмежевываем себе и границу проводим до устьев Тюмень-Улы, которая составляет границу Кореи с Китаем. Не хотелось бы захватывать лишнего, но оказывается необходимо: в бухте Посьета есть такая прекрасная гавань, что англичане непременно бы ее захватили при первом разрыве с Китаем. Я уверен, что убеждение это подействует и в Пекине. При устье реки Суй-Фуна, немного северо-восточнее бухты Посьета, множество прекрасных заливов. Вообще все это пространство морского берега, от Посьета до Поворотного мыса, верст на 200, изобилует прекрасными заливами и гаванями, столь привлекательными для морской державы, что англичане (если бы это оставалось китайским) все захватили бы, тем более, что в 1855 году они все эти места видели, описали и даже карты издали».

Итак, российское «убеждение» подействовало – ввиду вполне реальной угрозы обоснования здесь англичан Китаем было сочтено за лучшее уступить настойчивому требованию России. Вычерченные лично К.Ф. Будогосским карты были доставлены в Пекин и там официально признаны. Разграничительная линия в итоге отошла от реки Уссури по реке Сунгача, пересекла озеро Ханка, прошла по горам и уперлась в территорию Кореи в 20 китайских ли (около 11.5 километров) выше впадения реки Тюмень-Ула (Туман-ган) в Японское (Восточное) море. Карта с обозначением линии этой границы стала частью Пекинского трактата, подписанного в ноябре 1860 года и окончательно закрепившего все ранее не решенные вопросы российско-китайских отношений. В соответствии с Пекинским трактатом в состав Приморской области России был включен Южно-Уссурийский край, и таким образом разграничение между Россией и Китаем распространилось на корейские пределы: естественным образом была установлена пограничная линия между Российской империей и Королевством Чосон (Корейским королевством), которое в то время в лице цинского Китая признавала своего сюзерена. Пограничные столбы на крайнем участке границы между Россией и Китаем – от озера Ханка до моря – были установлены в 1861 году. С этого времени в нижнем течении реки Туманган Корея стала практически граничить с Россией, хотя на официальном межгосударственном уровне это никак не было отражено.

Впрочем, некоторые исследователи утверждают, что по крайней мере в продолжение еще нескольких лет факт установления границы не был известен центральному корейскому правительству. Как известно, официальные