Соседи - Павел Николаевич Девяшин

Уже на четвертую репетицию после той достопамятной ночи Анна стала уверенно выделять партии фагота и валторны в общем звучании оркестра. Хотя до этого с трудом разбирала звук собственного смычка.

Так вышло, что в конце сентября Максим вдруг объявил «Колосу» о слепом прослушивании через ширму. Оригинальный способ выявить таланты, исключив предвзятость. Большинству терять было нечего. А вот любимчики разом приуныли. Светка и вовсе пыталась отговорить дирижера от, как она выразилась, пустой траты времени.

Когда Анна уселась на стул, её колени подгибались, пальцы немилосердно дрожали. Эх, была не была!..

Выбрала самую сложную партию. Начала играть.

Голос Урфина полыхнул в сознании шаровой молнией: «Смело! Оригинально! Да у вас абсолютный слух, милая! Кто за ширмой? Света, ты? Клянусь, это то, что нужно – какой тембр! Какая фактура… Теперь понятно, отчего Лядов собственной рукой трижды подчеркнул фрагмент, обозначив его как «Вой призраков»!»

Воробьёва едва не выронила скрипку. Неужто ей доверят сольную партию…

Вот что творит чудодейственная беспристрастность. Виват слепому прослушиванию! Виват говорливым соседям, что научили Анну разбирать звуки на атомы!

Сразу после новогодних праздников ей предстояло прослушивание перед Львом Яковлевичем Кнышем (нелюдимым мужчиной в неизменном полосатом пиджаке и очках на тринадцать диоптрий). Дирижер мог лишь инициировать смену артистов, а утверждение из запасных в примы – прерогатива художественного руководителя. Не говоря уже о номенклатуре зарубежных гастролей.

Урфимов обещал Анне экзамен. Назначил дату: одиннадцатое января. Видя смятение девушки, пригласил ее в кафетерий ДК. Угощал индийским чаем (со слоном на пачке), бутербродами с повидлом и леденцами «Барбарис». Жал руку, как мог приободрял. Господи, даже шутил!

Никакой он не Урфин Джюс, решила Анна и немедленно переименовала его в Артура Грея. Разумеется, мысленно.

Подумать только: она могла бы целую неделю провести рядом с ним. Такси, аэродромы, автобусы, поезда. Невероятное путешествие в Болгарию!..

А теперь… Теперь всё кончено.

Баба Нина и ее проклятый телевизор напрочь сорвали занятия. Голоса соседей вновь превратились в невнятный гомон. Как прикажете играть в таких условиях?

Невыносимо.

«Да чтоб тебя кондрашка хватила!» – подумала Анна и потянула деревянную пробку. Раздался хлопок. Пена бешеными порогами заструилась по костяшкам пальцев.

Внезапно, несмотря на шум телевизора, она отчетливо услышала голос соседского мальчишки – Дениса:

«Скорую! Бабе Нине плохо! Сердце!»

Не раздумывая, Анна выбежала на улицу. Через дорогу телефон-автомат. Вмиг заледеневшие пальцы покрутили наборочное колесо: 03.

Ответили почти сразу. Анна сказала, что нужно прислать машину на Малую Савельевскую по поводу сердечного приступа, возможно, потребуется госпитализация, поэтому дежурного врача обязательно должны сопровождать санитары с носилками. Если свободных экипажей нет, она наберет областную больницу.

– Ишь командирша! – буркнула телефонистка. – Вот и звонили бы в областную да разговаривали там повелительным тоном.

– Просто у нас мало времени, – терпеливо объяснила Анна. – Если доктор приедет один, мы не сможем перенести пациента в «скорую». Больная – немощная бабушка. На носу праздник, ещё немного – и поздно будет.

– Хорошо-хорошо! Диктуйте имя больной и адрес, – примирительным тоном произнес голос с того конца трубки. – Как вы сказали: «Малая Савельевская»? Тут близко. Не придется долго ждать.

Ждать и впрямь оказалось недолго. Анна почти не успела замёрзнуть, лишь крепче запахнулась в пальто да надвинула на глаза шаль. Воробушек кружил над девушкой, норовил усесться на запорошенное плечо.

Санитары не понадобились. Пока доктор поднималась на второй этаж, пока ставила купирующий укол, два дюжих молодца стояли у подъезда, смолили папиросы.

– Правильно сделали, что нас вызвали, – сказала врач, собирая чемоданчик и пряча под шапочку белые колечки явно закрученных на бигуди волос. – Ещё бы чуть-чуть, и… Вы предотвратили инфаркт миокарда. Можно сказать, спасли человека. У Нины Петровны есть кто-нибудь? Нет? Тогда вам придётся с ней посидеть. Какое-то время. Если что – звоните, не стесняйтесь. До свидания. С наступающим!

– И вас с наступающим…

Проводив доктора, Анна вернулась к бабе Нине. Впервые как следует её рассмотрела.

Тяжело дыша, в кресле сидела седенькая, невысокая, словно в старину кем-то был введён запрет рослых людей, бабушка. На ногах тапочки, поверх клетчатого халата – плед. Начала с извинений, что обременила, предложила выпить чаю.

В её детские годы визит доктора непременно заканчивался чаем – густым, как сама эпоха, из фаянсовых чашек в ситцевых чехлах. Неписанное правило старины.

Нина Петровна, с её милой улыбкой и обходительными манерами, сама будто шагнула в этот мир с дореволюционной открытки. Живой, проницательный взгляд. Мелкие лучики-морщинки в уголках глаз и рта.

Анна поспешно отвернулась. И чего ради она боялась спуститься на этаж ниже и поговорить с бабушкой? Попросить убавить громкость телевизора.

– Спасибо, дочка. Коль не ты…

Скрипачка сделала вид, что любопытствует, насколько быстро машина скорой помощи выедет со двора и скроется за углом булочной.

– Нина Петровна, вам нужно благодарить не меня. Мне сообщили, что с вами приключилась беда.

– Дениска? – старушка понимающе кивнула, в ее глазах сверкнула лукавая искорка.

– Да, но…

– Откуда я знаю? Очень просто. Я тоже его слышу, дочка. Его и других.

Анна почувствовала комок в горле, сказала:

– Вы слышите соседей через два этажа?

– Два этажа, три… – покачала головой Нина Петровна. – Да хоть десять! Это не важно. Ведь они – мертвы. И притом очень давно.

Анна невольно отступила на шаг, в поясницу впился подоконник. Одно неловкое движение – и на пол полетит горшок с геранью. Ноги задрожали, стали такими же ватными, как нутро игрушечного Деда Мороза под ёлкой. Наконец совладав с эмоциями, девушка выдавила из себя улыбку, её руки скрестились на груди.

– Послушайте, вам нужно подремать. Я посижу рядом. Не беспокойтесь. Моя бабушка тоже болела. Порой такое сочинит – хоть стой, хоть падай. Дать вам подушечку? Вон ту, с вышитыми зайцами…

Вместо ответа Нина Петровна, кряхтя и охая, поднялась с кресла, открыла шкаф: рассохшийся гардероб с несколькими платьями и стоптанными туфлями. Миг спустя в её руках оказался конверт.

– Вот, дочка. Прочти.

Догадываясь что именно увидит, Анна с бьющимся сердцем развернула лист.

ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТ

ЛЕНИНСКОГО РАЙОННОГО СОВЕТА НАРОДНЫХ ДЕПУТАТОВ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

№ 147-р

от 15 декабря 1988 г.

О признании аварийным и подлежащим сносу общежития № 4 по ул. Малая Савельевская, 15

На основании заключения межведомственной комиссии от 12.12.1988 (протокол № 43), акта технического обследования от 03.11.1988, а также в соответствии с:

Типовой инструкцией о признании жилых домов аварийными (утв. Госгражданстроем СССР 20.08.1971),

ИСПОЛКОМ РЕШИЛ:

1. Признать общежитие