Нефритовая Гуаньинь - Коллектив авторов

– Прошу вас доложить императору, что моя вина заслуживает жестокой смерти. Все, что у меня есть, – это милостивые дары государя. Только тело получила я от родителей. Сейчас, когда я должна умереть, мне нечем отблагодарить императора за его милости.

С этими словами она взяла ножницы, отрезала прядь волос и отдала Чжан Тао-гуану, чтобы тот поднес императору.

Ян гуйфэй покинула дворец; император погрузился в уныние. Тут Чжан Тао-гуан преподнес ему прядь волос с головы гуйфэй.

Император разволновался и опечалился еще сильнее и тотчас повелел Гао Ли-ши привезти Ян гуйфэй обратно. После этого страсть императора еще усилилась, а гочжуну был пожалован пост военного губернатора Цзяннани.

В десятый год «Тяньбао», в Праздник фонарей, все пять домов Ян выехали на вечернюю прогулку. Они надумали состязаться со свитою Гуаннинской принцессы, кто раньше проедет через западные ворота города, и случилось так, что кто-то из слуг госпожи Ян нечаянно хлестнул плеткой по платью принцессы. Принцесса упала с лошади. Зять императора, Чэн Чан-и, хотел помочь принцессе подняться, и ему тоже досталось несколько ударов. Принцесса в слезах пожаловалась императору, и император приказал казнить раба из семейства Янов.

Но пострадал и Чэн Чан-и: его отстранили от службы и запретили появляться при дворе. Тут уже Яны принялись своевольничать. Они без всякого разрешения въезжали и выезжали из Запретного города. Столичный губернатор и чиновники смотрели на это без всякого удовольствия. В одной песенке, которую распевали все подряд, были такие слова:

Рожденье сына – не всегда удача,

Рожденье дочки – не всегда печаль.

А в другой такие:

Выйдет, нет ли сын в князья…

Дочь в гареме – то-то счастье!

Вот как все в Поднебесной завидовали семейству Ян.

Однажды император устроил в башне Циньчжэнлоу большое музыкальное представление. В это время в Цзяофане особым искусством славилась госпожа Ван. Она держала на голове бамбуковый шест в сто чи высотой, шест оканчивался площадкой с деревьями и горами, напоминавшими Фанчжан и Инчжоу, и маленький мальчик с красным флажком в руках без устали плясал, то появляясь среди деревьев и гор, то скрываясь за ними.

Там же, в Цзяофане, жил и на редкость одаренный подросток по имени Лю Янь; его прозвали «Ученым книгочеем». Ему было только десять лет, но умом и смышленостью он превосходил взрослых. Император вызвал его в башню. Ян гуйфэй посадила мальчика к себе на колени, стала причесывать, пудрить, подводить ему брови. Она приказала Лю Яню сочинить стихи о том, как госпожа Ван носит на голове шест. Лю Янь сразу же, не задумываясь, произнес:

Сотни игр перед дворцом,

Верх искусства – Ван с шестом:

Удержать на лбу непросто

Шест да мальчика на нем!

Император, Ян гуйфэй и все остальные наложницы, которые при этом присутствовали, остались довольны и смеялись так, что было слышно наруже.

Затем император приказал подарить мальчику халат с желтыми узорами и слоновой кости дощечку.

В другой раз император устроил для всех князей пир в Зале магнолий. Цвет магнолий, однако, уже опал, и на душе у императора было нерадостно. Но вот Ян гуйфэй, захмелев, начала плясать под напев «Из радуги яркий наряд, из сверкающих перьев убор» – и лик императора просветлел: только тогда понял он до конца, насколько прелестна и изящна Ян гуйфэй. Она кружилась, как кружатся в воздухе снежинки; глядя на них, чудится, будто кружится небо и вращается под ногами земля.

Как-то император увидел во сне десять небожительниц и написал мелодию «Плывут лиловые облака». (Вот как это произошло. Во сне Сюань-цзуну явились десять или больше бессмертных небожительниц. Они спускались вниз на благоносных облаках. Каждая держала в руках музыкальный инструмент. Облака остановились, и девы заиграли перед императором. Мелодия была необыкновенно чистой – поистине небесные звуки! Одна из небожительниц сказала: «Это напев бессмертных, зовется „Плывут лиловые облака“. Мы научим Ваше величество этому напеву».

Император был очень доволен и запомнил эту песнь.

Когда он проснулся, звуки ее все еще звучали у него в ушах. Наутро он приказал подать флейту, чтобы исполнить мелодию. И ему удалось восстановить напев из сновидения полностью.)

Он сочинил еще мелодии «Дочь дракона, явившаяся во сне» и «Холодные волны». (Вот как это было. Когда Сюань-цзун находился в Восточной столице, приснилась ему женщина изумительной красоты. Волосы ее были собраны в узел, похожий на сердце. На ней было просторное платье с длинными и широкими рукавами; она склонилась в поклоне перед ложем. Император спросил: «Кто ты такая?» Она ответила: «Ваше величество, я дочь дракона, который живет в вашем пруду „Холодные волны“. Между теми, кто оберегает ваши дворцы и вас, мне принадлежит не последнее место. Вам хорошо знакома небесная музыка, и я хотела вас просить: обучите меня какой-нибудь мелодии, чтобы я могла прославить весь наш род».

Во сне император играл на хуцине. Он вспоминал старые мелодии, добавляя к ним новые, и в конце концов сочинил мелодию «Холодные волны». После этого дочь дракона поклонилась и исчезла.

Пробудившись, император записал весь напев от начала до конца. После этого он вызвал дворцовый оркестр и, сам играя на пипа, повторял мелодию вновь и вновь. Новая мелодия была исполнена во дворце «Холодные волны», что стоял на берегу одноименного пруда, в присутствии военных и гражданских чинов. Вдруг вода посреди пруда вздыбилась, и из глубины появилась бессмертная дева – та самая, которая приснилась императору. Император был очень рад этому и приказал первому министру соорудить посреди пруда храм и каждый год совершать в нем жертвоприношение.)

Когда обе мелодии были завершены, последовало высочайшее дозволение всем князьям, а также музыкантам Грушевого сада и Палаты вечной весны исполнять их.

В это время впервые прибыла из Синьфэна во дворец искусная танцовщица Се А-мань. Она очень понравилась императору и Ян гуйфэй, и ее приняли ко двору.

В малом зале Цинъюань устроили музыкальное представление. Князь Нин играл на нефритовой флейте, император – на барабане, Ян гуйфэй – на пипа, Ма Сянь-ци – на фансяне, Ли Гуй-нянь – на трубе, Чжан Е-ху – на кунхоу, Цзя Хуай-чжи – на трещотках. Представление продолжалось с утра до полудня, и все остались довольны сверх всякой меры.

Только младшая сестра Ян гуйфэй, госпожа Циньго, сидела молча и неподвижно.

Император обратился к ней шутливо:

– Музыканты А-маня (император часто называл себя этим именем в тесном кругу) были рады доставить госпоже удовольствие. Прошу их вознаградить!

– Неужели у