Игра в городки - Юрий Николаевич Стоянов

Илюша проснулся и тут же сел отсматривать снятое, даже не съев, вопреки обыкновению, ни крошки любимого лакомства. Он всегда начинал новый день с зажаривания над открытым огнем наколотого на вилку куска хлеба. Доводил «деликатес» до состояния антрацита и со смаком сжирал его.

Илья вообще был очень странным в еде человеком. Хорошие котлеты ненавидел – говорил, в них мало хлеба.

Завершив просмотр кассет, Олейников вынес приговор: «Юрик, а ведь мы с тобой пapa!» Потом он не раз вспоминал: «Я увидел это первого января девяностого года».

Должен заметить, что я никогда не рассматривал свою биографию под эстрадным углом. Да, театральная карьера не складывалась, однако надежда на лучшее еще жила. Готов был выбрать кино, но эстраду?! Илья обижался, когда актеры драмы называли концерты халтурой. Это приносило значительно больший заработок, но я, впитав культивированное веками сектантское отношение к театру, по инерции поглядывал на Илюшину эстраду свысока. Бывало, спрашивал:

– Ты куда?

– Плыву по Волге.

– На халтуру?

Лёлик всегда выдерживал паузу, прежде чем ответить:

– Это для тебя халтура, а для меня – работа.

Илюха уезжал, возвращался и снова уезжал, не делая никаких программных заявлений о том, что мы должны работать вместе. Он вообще не был трепачом. Никогда не врал, не строил воздушных замков, ничего не обещал. Олейников был предметным и очень практичным человеком. Как-то в очередной раз сказал как бы между прочим:

– Надо бы нам что-нибудь попробовать.

– Что?

– Приходи завтра в Театр эстрады.

Я пришел на концерт с многообещающим названием «Смех-шок». «Илюха, правильно обозвали, – подколол его по окончании. – Тебе удалось повергнуть публику в шок». Это была голимая эстрада, которую мой высокий художественный вкус, подпитываемый спектаклями БДТ и театральными традициями, не мог принять априори. «Не приведи господи когда-нибудь вот в таком выйти на сцену», – сказал я себе. Не прошло и трех лет, как это стало моей работой. Никогда не зарекайся не только от сумы и тюрьмы, но и от эстрадных концертов.

Илюша на время бросил попытки убедить меня стать его партнером. Мы по-прежнему дружили, выпивали, весело трепались.

Растиражированный журналистами образ мрачного клоуна Олейникова – полная ерунда. Он был очень смешливым человеком. При этом симпатичным, высоким, хорошо сложенным и пользующимся успехом у женщин.

Лёлик интересно рассказывал, когда ему хотелось. Но соревноваться с другими застольными хохмачами – кто кого – не любил.

Дружим мы, дружим, и вот однажды Илья говорит:

– Слушай, я тут с руководителем «А.Я.» познакомился. Надо нам у него что-нибудь сделать.

Известная на всю страну передача «Адамово яблоко» только начиналась.

– Замечательно, – отвечаю. – А что?

– Думай.

Неосознанно, совершенно забыв о фильме Вити Титова, который и свел нас с Ильей, я предложил:

– Давай анекдоты?! Отберем самые игровые и неизвестные. Банальные трогать не станем.

Илье идея понравилась.

– А как снимать? – спросил он.

И я в эйфории ляпнул:

– Илюша, я в этом лучший, поверь!

Режиссерские амбиции проявились у меня давно. Работая в труппе БДТ, я зачем-то сделал раскадровку половины книги «Москва и москвичи» Гиляровского, вместо того чтобы просить роли, подсиживать коллег, дружить с ассистентами на «Ленфильме» или пить с режиссерами.

Поскольку за сказанное надо отвечать, я стал ходить к телевизионным монтажерам, осветителям и операторам, постепенно увлекшись технологией съемочного процесса с перехлестом, как обычно ставя предмет увлечения выше всего на свете. Так я интегрировал себя в режиссуру и технологию, а Илюха – в авторский креатив и продюсирование.

Для первого съемочного дня мы принесли костюмы из дома. Что-то я притащил из театра и еще взял с собой Тиля – мою собаку. Мы придумали, что в заставке будут бежать два человека, за которыми с лаем гонится пес. И они боятся, что их укусят за задницы. В анекдоте, где я играл прапорщика Пилипчука, а Илюха – генерала, решили, что мне непременно нужны усы. Клок черной шерсти отрезали у Тиля, три капли клея «Момент», и усы готовы. Как мы их потом отдирали – отдельная история. Скажу только, что до кровавой раны.

Передача «Адамово яблоко» выходила каждые две недели. Наши анекдоты в ней появлялись раз в месяц и продолжались минут семь. Кирилл ругался, что и этого много, мы затягиваем, чересчур долго излагаем. Он не понимал, что это происходило от нашей жуткой невостребованности, оттого что в нас накопилась невероятная ностальгия по кадру. Мы с Ильей были счастливы своей работой, и анекдоты расползались, продлевая наше удовольствие. Рука не поднималась резать их на монтаже.

Мы попали на Пятый в нужное время: он был свободным. Твори что хочешь – цензура нулевая. Запрещалось лишь банальное и политкорректное.

Илья очень серьезно относился к эфиру. Ему было важно все: в котором часу нас показали, в каком контексте, что шло до и что будет после. С ним вместе невозможно было смотреть ни «Адамово яблоко», ни позже «Городок». Это превращалось в настоящую пытку! Илюша не обращал внимания на происходящее на экране. Усиленно моргая, он маячил перед твоим лицом и вопрошал:

– Ну как? Здорово?

И тебе приходилось все время улыбаться, смеяться и твердить:

– Гениально!

Это касалось не только телевидения, но и всего, в чем Олейников себя проявлял, будь то сочинение стихов или музыки.

Илюха не отличался самокритичностью, нуждался в комплиментах, в любви, в восторженных оценках того, что он сделал. Но замечательно в нем было другое: тем же самым он платил партнеру.

Возвращаясь с выездных концертов, Илюха неизменно спрашивал:

– Узнаю́т на улице?

– С чего вдруг?

– Но ведь три эфира уже было!

– Вроде двое военных узнали у магазина, – ответил я ему в очередной раз.

– Нормально, б…! Потом врачи подтянутся, учителя. Прорвемся.

Такая у него была вульгарная социология.

Мало кто знает, что в 1992 году канал «Россия» заказал у питерских коллег часовой спецвыпуск не программы «Адамово яблоко», а только нашей рубрики «Анекдоты». После этого я стал убеждать Илью, что пора делать свою передачу. «Давай», – согласился он.

Саша Жуков, продюсер «Адамова яблока», уникальный, талантливый парень, поехал на канал «Россия» и спросил там:

– Помните, вы дайджест из анекдотов заказывали?

– Да, – отвечают. – Смешные были ребята.

– А хотите, они для вас юмористическую передачу делать будут? Она уже готова, решаем, какому каналу отдать, – наврал Жуков.

– Конечно, нам! – сказали на «России». Во главе канала стояли тогда Лысенко и Попцов, на вооружении которых уже имелись «Джентльмен-шоу» и «Маски-шоу».

– Хотите выходить на канале «Россия»? – спросил нас Саша, вернувшись из Москвы. – За работу. Я им сказал, что у вас уже все готово.

Мы тут же ушли из «Яблока»