Киргизские народные сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки

Тогда Адил-хан приказал привести Жоомарта и спросил у него:

— Кто поймал тебя?

— Меня поймали вон те старик со старухой, а эти нечестивцы силой забрали меня у них.

Адил-хан приказал наказать грабителей, а старика со старухой наградить, как обещано.

Получили старик со старухой золото, низко поклонились Жоомарт-хану, произнося слова благодарности, и радостные отправились своей дорогой.

Удивился Адил-хан, спрашивает у Жоомарт-хана:

— Почему они так благодарили тебя?

И тогда рассказал Жоомарт-хан, что он ушёл от своего народа, чтобы избежать кровопролития, а встретив старика и старуху, решил сделать последнее своё/доброе дело для них.

Задумался Адил-хан. «Этот человек, — думал он, — предан своему народу, не пожалел ни богатства, ни жизни. Меня же визири обманывали, называя его коварным убийцей, а из-за них я сам едва не стал убийцей… Не я, а Жоомарт-хан достоин возглавлять два наших народа!»

Решив так, Адил-хан объявил свою волю собравшимся, добавив, что, если Жоомарт-хан не возражает, он с радостью будет служить у него первым визирем.

Так и было сделано. И с тех пор живут два народа счастливо и радостно, в дружбе и согласии.

«КАК ЖАЛЬ…»

Жил-был один старик. Каждый новый день он встречал одними и теми же словами: «Как жаль…»

Однажды случайный путник спросил у него:

— Почему ты каждое утро говоришь эти слова: «Как жаль…»?

И тогда ответил старик:

— Я чувствую, что мне осталось мало жить. Что ж, позови моих детей и внуков, и я расскажу, о чём я жалею.

Сделал путник всё так, как просил старик, и когда все собрались, старик поведал свою историю. Вот что он рассказал:

— Ещё совсем маленьким я остался сиротой. Когда мне исполнилось двенадцать лет, начал пасти скот у бая. Шли годы. Однажды со мной случилось несчастье: на отару, которую я пас, напали волки. Много овец они порезали, и когда бай увидел это, не сдержал гнева, завернул меня в сырую кожу верблюда, перетянув её жилами, и бросил в степи. В жаркие полдни кожа так сжималась, что мои лёгкие и сердце становились размером с ноготь мизинца, и только поздним вечером кожа и жилы, размякнув от влажного воздуха, давали мне возможность немного передохнуть…

— И ты жалеешь, что пришлось перенести такие муки? — не выдержав, спросил путник.

— Нет, — ответил старик. — Я остался жив и прожил долгую жизнь, как видишь, разве стоит об этом жалеть?

И он продолжил свой рассказ:

— Может быть, в степи я и нашёл бы свою смерть, но на моё счастье в одну из ночей пошёл сильный дождь. Он шёл долго, кожа и жилы настолько размякли, что мне удалось освободиться от них. Побрёл я куда глаза глядят, пока не наткнулся на какую-то пещеру, в которой и переночевал. Утром выхожу из пещеры и вижу красиво одетого джигита. Сам-то я был совершенно голый, поэтому поспешил снова спрятаться в пещере, но джигит заметил меня, подошёл к входу, спрашивает:

— Эй, человек, выходи сюда!

— Я донага раздет, батыр, — отвечаю.

— Если ты действительно гол, тогда подожди, я принесу тебе одежду.

Он ушёл, а я стал раздумывать, оставаться ли мне здесь или уйти куда-нибудь. Но пока я раздумывал, вернулся джигит и кинул мне в пещеру одежду.

Когда я оделся и вышел наружу, увидел перед собой такого красивого юношу, какого никогда в жизни не видал. А мне к тому времени уже двадцать исполнилось, юноше, по виду, только-только шестнадцать. Стал юноша меня расспрашивать, как и почему я в таком виде оказался здесь, и я рассказал ему всё без утайки. Тогда он посадил меня на своего коня позади себя и привёз к какому-то баю, приказав голосом, не терпящим возражений:

— Этот джигит пробудет у вас десять дней, и пусть он ни в чём не знает отказа?

Сказав это, юноша ускакал. Десять дней я питался свежим мясом и вдоволь пил кумыс, поэтому, когда в назначенный срок явился мой спаситель, я был здоров, как целый табун лошадей.

— Иди за мной! — приказал джигит.

Когда мы пришли в спрятанную высокими горами лощинку, я увидел двух снаряжённых лошадей, а рядом с ними чем-то наполненные курджуны. Приторочив тяжёлые курджуны к сёдлам, мы продолжили наш путь.

Вдруг юноша поворачивается ко мне и говорит:

— Эй, джигит, я девушка, и, кроме отца с матерью, никто об этом не знает. Я — волостная в этих краях, но судьба определила быть с тобой. Показывай, где ты живёшь, и мы поедем знакомиться с твоими сородичами. А в наших курджунах столько золота, что хватит нам до конца наших дней, да ещё детям к внукам останется, если не будем лениться!

О, не было предела моему изумлению! Мы некоторое время ехали молча. Я, чуть поотстав, разглядывал моего спутника, моего спасителя, и всё никак не мог определить, правда ли это девушка, или парень разыгрывает меня? А если это и в самом деле девушка, то как же она может быть волостной?

Когда мы приехали к какой-то речке, я решил окончательно убедиться, что из себя представляет мой спаситель.

— Мне жарко, — говорю я, — давай искупаемся в этой речке.

— Здесь нельзя купаться, — последовал ответ, — неподалёку отсюда водится огромное чудище, оно может унести меня.

— Чудища давно перевелись на земле, может, где-нибудь в непроходимых скалах и водятся, а здесь что им делать? — упорствовал я.

— Хорошо, но купаться давай по очереди, сейчас пойду я, а ты возьми ружьё и не своди с меня глаз, ни на что не отвлекайся, если появится чудище — стреляй без промедления. Помни это и не выпускай из рук ружьё!

Вот теперь-то я убедился, что передо мной девушка! Она разделась и пошла к воде. Какая стать у неё, какие грациозные, будто у лани, движения! От восхищения я забыл обо всём на свете, положил у ног ружьё и направился вслед за девушкой…

Но не успел я сделать и нескольких шагов, как вдруг налетело какое-то чудовище и в один миг унесла красавицу… Вот с той минуты жалость навсегда поселилась в моём сердце. Да, мне досталось много золота, я дожил до почтенного возраста, уважаемым человеком стал. Но нет такого дня, чтобы я не жалел, что не могу посидеть с ней в одной юрте, попить чаю, задушевно побеседовать. И никогда мне не понять, о чём больше всего жалею: о том, что встретился с ней, или о том, что расстались…

— Как жаль! — так закончил старик свой рассказ.