Махабхарата: Ревизия смыслов. Часть II - Пётр Степанович Лосев

Тайное предложение Юдхиштхиры Санджая в Хастинапуре нигде не оглашает, он говорит только об официальном требовании, которое сута передаёт словами Арджуны: "Если вы в самом деле не отдадите Юдхиштхире, губителю врагов, его долю (царства), которую он требует (вернуть), тогда я при помощи острых стрел от¬правлю вас вместе с конницей, пехотинцами и слонами в неприглядную область усопших предков!" (гл. 64, шл. 11 - 15). Здесь речь уже идёт о царстве пандавов со столицей в Индрапрастхе. Несомненно, данное официальное послание согласовано с позицией царей коалиции пандавов: Друпадой, Виратой, Дхриштакету, Сахадевой и Сатьяки. Тем не менее, с неофициальным обращением Юдхиштхиры кауравы знакомы. На совещании в Хастинапуре о пяти деревнях говорит Дурьйодхана: "Юдхиштхира, потеряв, (всякую надежду получить) хотя бы город, просит только пять деревень, ибо он, о владыка, испытывает страх перед моим войском, а также перед моею мощью" (гл. 54, шл. 23 - 32). С одной стороны поразительная скромность пандавов удивляет. Можно допустить, что в реальной жизни пандавы ощущали себя самозванцами, ведь они не были детьми Панду - брата Дхритараштры. В эпосе об этом прямо сказано, что они были сыновьями "богов". А для кауравов эти "боги" были просто лесными бродягами. Союзники пандавов так долго говорили им о законности их прав, но, когда дело приняло совсем уж угрожающий характер, Юдхиштхира предпринял попытку выйти из-под опеки Кришны. С другой стороны из слов Дурьйодханы нельзя сделать вывод, готов ли он пойти навстречу этому пожеланию Юдхиштхиры. Вообще нет прямой реакции кауравов на это предложение! Есть лишь косвенные намёки на реакцию Дурьйодханы со слов Видуры. Юдхиштхиры, Драупади. Просто молчание. Такое впечатление, что Дурьйодхана хочет, чтобы это пожелание Юдхиштхиры было првозглашено официально, а не "втайне", ведь в этом случае его могут не понять союзники кауравов, почему Дурьйодхана ведёт какие-то закулисные переговоры за их спиной.

Выяснив историю тайной дипломатии Юдхиштхиры, обратимся снова к совещанию в Упаплавье после отъезда Санджаи. В своей первой речи Юдхиштхира, наконец, произносит то, что говорил Сандажае наедине. Совершенно очевидно, что он настроен мирно. Правда, его насторожило молчание Дурьйодханы. При этом он каким-то образом уже знает, что "сын Дхритараштры не согласился даже на это" минимальное пожелание. Кто же принёс такой ответ? Никаких сообщений на эту тему нет. А ведь в этом случае согласие или отказ Дурьйодханы должен был передать специальный посланник, особо доверенное лицо. В двух предыдущих случаях такими послами были жрец Друпады и Санджая. Но человек с таким высоким статусом в Упаплавью из Хастинапура после отъезда Санджаи не приезжал. Возникает впечатление, что молчание Дурьйодханы следует толковать так, что в тайные переговоры с пандавами он не вступает, а ждёт официального подтверждения, чего хотят пандавы: вернуть их "долю" или получить пять деревень. Своим поведение Дурьйодхана вынуждает Юдхиштхиру сделать выбор.

И тут же Кришна перехватывает инициативу из его рук: он предлагает самому отправиться в Хастинапур. Юдхиштхира пытается ускользнуть из цепких объятий своего доброжелателя: мягко и осторожно он высказывается против его поездки, опасаясь за жизнь своего покровителя. По всей видимости, как самый умный и расчётливый, он догадывается, что в разжигании войны заинтересован больше всех Кришна, поэтому его поездка в Хастинапур может стать крахом тайной дипломатии Юдхиштхиры и обернётся для всех катастрофой. И ведь он оказался прав!

Столкнувшись с неожиданно мирным настроением Юдхиштхиры, Кришна понял, что так тщательно и долго готовившаяся им война с кауравами может не начаться из-за попытки пандавов противостоять его военным планам. Он снова напоминает братьям об "игре в кости", вспоминает слова Дурьйодханы, произнесённые им тогда братьям, что "их имя и род исчезнут бесследно!". Похожие слова произносил Кришна и в разговоре с Санджаей. Тогда его попытка разжечь ненависть пандавов к кауравам была ещё красноречивее. Напомнив пандавам, как в зал собрания Духшасана "приволок Кришну на средину собрания", он сказал: "Затем, когда Кришна стояла в зале собрания, сын возницы сказал ей в присутствии ее свекоров: "Нет у тебя прибежища, о Яджнясени? Отправляйся теперь (прислуживать) в жилище сына Дхритараштры. Твои мужья побеждены (в игре) и (для тебя) не существуют более. Выбирай же, о красавица, себе другого супруга!". То слово, что исходило от Карны, было остро отточенною стрелою, уязвляющей наиболее чувствительные места в теле, стрелою страшной, сокрушающей даже самые кости, глубоко вонзавшейся в сердце Бибхатсу - Пхальгуны. Когда (пандавы перед уходом в изгнание) собрались облачиться в шкуры черной антилопы, Духшасана произнес (такие) язвительные слова: "Все они погибли, подобно бесплодным сезамовым семенам. Они нашли свою гибель и низвергнулись в ад на долгие времена!" (Удьйогапарва, гл. 29, шл. 36 - 43).

Поистине, в умении разжечь вражду Кришне нет равных! Столь яркое и бесконечно повторяемое упоминание об "игре в кости", когда пандавы были приговорены к кастрации, сыплет соль на старые раны, которым не даёт затянуться Кришна. А ведь всем участникам тех событий хорошо известно, что это был суд царей, а не "игра в кости".

Дурьйодхана, по мнению Кришны, достоин смерти: "Убей же его, убийца недругов, и не сомневайся нисколько, о царь!" (гл. 71, шл. 21 - 30). И чтоб никто из братьев не сомневался, что за "миротворец" едет в Хастинапур, он говорит чем будет заниматься в городе: "Я также буду поносить его среди горожан и поселян, перед старыми и малолетними, при стечении представителей всех четырех каст" (гл. 71, шл. 21 - 30). Наверно, его не удовлетворяет работа агентурной сети, что он сам хочет принять участие в компании клеветы. И в конце своей речи к Юдхиштхире он снова напоминает об "игре в кости". Поистине, хочешь войны - говори об "игре в кости"!

Неожиданно на помощь брату пришёл Бхима. Этого уже Кришна совсем не ожидал! Мирная речь Бхимы, да ещё с напоминанием того, что и "Арджуна тоже не склонен к войне" возмутила Джанардану в высшей степени: это совсем уже было похоже на бунт. Оскорбления в адрес Бхимасены посыпались как из рога изобилия: уподобив его евнуху, он сказал, что Бхима склоняется к миру из-за трусости. А в реальности ведь было ещё жёстче! Если умный Юдхиштхира промолчал на милитаристскую риторику Кришны, то Бхима не удержался и разразился шквалом агрессии. В устах евнуха эти слова выглядят забавно. Но ведь главное - это результат. Царь-марионетка должен объявить войну кауравам, а не устраивать бунт вместе с братьями против Кришны.