Право на жизнь - Кицунэ Миято

они делали много всяких ритуальных поделок, крад и венков, а преподаватель уходил со старшим курсом в деревню — проводить празднество и укреплять границы владений Бейлор. У неё это вовсе из головы вылетело. — Благодарю за помощь.

Оляна пошла было к ректору, но того тоже не нашла. Видимо, что-то делал для защиты Змейлора. Поискала снова ритуалиста или того, кто точно знает, где он, но вновь не повезло. Беготня заняла несколько часов, но ничего не принесла. А вернувшись в лазарет уже к поудани, она застала Ягиру, которая колдовала над Юлей.

— Ей стало хуже, — покосившись на неё и продолжая плести целительские магические узоры, сказала Ягира. — Дай вон то синее зелье, на столе стоит.

Оляна кинулась к лекарству, и вдвоём они стабилизировали Юлю. Колокол пробил начало нового дня, когда они завершили.

— Если у неё правда отдельно душа лежит, то неудивительно, — сказала Ягира, выслушав рассказ Оляны про диагноз Матары. — Значит, её время на исходе.

В лазарет вернулись Хэй с Баем, которые, как выяснилось, отправились искать Оляну.

— Мы тут прошлись по Академии, — сказал Хэй. — Сейчас во время Коляды почти никого из наставников нет. В ритуальных залах пропадают. И, считай, трое наставников ушли за Яровзором и всё ещё не вернулись, другие слишком из-за этого заняты, замены уроков и прочее. Плюс пол-Змейлора готовятся к спячке. А этот целитель, что амулет снял, он его где-то в своей лаборатории положил для дальнейшего изучения. Это мы там спросили у одного его ученика. Мы мимо этих покоев прошли… В общем… Можно туда войти, там совсем защита простая. Достанем амулет, вытащим душу Юлки, потом вернём сам амулет на место.

— А с тем парнем-шаманом мы расплатиться поможем, — добавил Бай. — У нас есть доступ к нашим сокровищам.

— Но… — растерянно пробормотала Оляна.

— Если ждать, то Юлка может умереть, — тепло посмотрел на неё Хэй. — Так что мы залезем в эту лабораторию и принесём его тебе. И с магией, если что, я помогу.

— Правда? — Оляна почувствовала облегчение. — Хорошо… Но тогда я с вами.

— Только сама никуда не лезь, просто постоишь и посмотришь, чтобы никого не было, хорошо? Там как раз коридор раздваивается, — сказал ей Хэй, осторожно коснувшись руки, и Оляна замерла от прикосновения, насыщенного эмоциями.

— Хорошо, — согласилась Оляна, осторожно высвобождаясь. Сначала Юлка, а потом всё остальное.

Парни оставили её на повороте, через который можно попасть к Мурешу Арджешовичу со стороны трапезной, а Бай встал на повороте со стороны общежитий.

— Странно… — услышала Оляна шёпот Хэя, который взялся взламывать двери покоев и совершать умыкание артефакта.

— Что там? — тихо спросила Оляна, оглядываясь.

— Как будто уже открыто, — прошелестел Хэй в ответ. — Наверное, просто забыли закрыть. Я пошёл.

У Оляны колотилось сердце, и она чутко прислушивалась к происходящему. Внезапно раздался странный шум, а потом из покоев целителя выскочил какой-то парень, в его руке Оляна увидела знакомый ошейник.

— Стой! — попыталась она его остановить, но тот попросту проскользнул мимо.

Оляна ударила его в спину ледяным шаром, одновременно устраивая под ногами каток. Парень прокатился до ближайшей стены и врезался в камень, потеряв ошейник.

Оляна ловко подхватила потерю, но посмотреть, что это за парень, не смогла: тот быстро оклемался и припустил по коридору, развив огромную скорость.

— Оляна! — подбежали к ней Хэй и Бай.

— Там кто-то был, и кажется… — начал Хэй.

— Он убежал в сторону трапезной, — показала в коридор Оляна. — Но ошейник я забрала.

Они успели добраться до лазарета и передать ошейник Ягире, которая тоже понимала в шаманизме и ритуалистике. Бай ушёл за Матарой, и… их арестовали белые вылвы, которых раньше Оляна никогда в Змейлоре не видела. Можно сказать, вылвы-воины, которые скрутили их как котят паутиной, хотя они и не сопротивлялись.

И вот тут как-то богиня Бейлор не проворонила «преступление», о котором им сообщили по мыслесвязи эти стражи Змейлора. Причём наказали их за «подозрительные действия», а не собственно за кражу или то, что они вломились в покои, но, наверное, это и к лучшему. Вылвы же и привели приговор в исполнение, причём без какой-то возможности оправдаться или объясниться перед ректором или преподавателями и практически немедленно привели в исполнение. Никого из людов Оляна так и не увидела. В общем, странные порядки, хотя это не исключало, что после того, как их выпустят, будут ещё дополнительные разбирательства.

Темнота давила, и оставалось совсем неясно, сколько же времени прошло в заточении и когда завершатся отмерянные три дня, точней, трое суток. С ней вместе поймали и присудили заключение Хэю, Баю и, как Оляна надеялась, — ещё одному парню, тому самому, который выбегал с ошейником из покоев Муреша Арджешовича. Она мучительно соображала, как бы его после поймать и расспросить с пристрастием. И вообще узнать, что это за парень. Может ли быть, что это тот самый, что напал на Юлю? Ведь неспроста же он выкрал ошейник, наверняка не хотел, чтобы вернувшийся преподаватель что-то обнаружил. И неизвестно, сколько вообще ему присудили. И присудили ли, может, это он их и сдал, чтобы замести следы, потому что Оляна видела мельком лишь Хэя и Бая, которые показали ей издалека пальцы, Хэй — пять, а Бай — три, что она расценила как количество суток ареста. Выглядело логично, что Хэю как тому, кто проник в ту лабораторию, дали пять дней «карцера», а им с Баем, видимо, как соучастникам — по три. Оляна надеялась, что главный вор всё-таки не ушёл от местного «правосудия». Непонятного, но беспощадного.

* * *

Три дня ареста показались вечностью. Оляна даже убрала все щиты, чтобы активировать свой Дар и слышать… да пусть и гадости о себе, лишь бы не оставаться одной в этой довлеющей пустой тьме.

Впрочем, дотянуться она смогла лишь до соседних камер, где, по всей видимости, сидели Хэй и Бай. Это не было полноценным разговором, скорее даже просто мыслями о ней. Поддержкой, беспокойством… и любовью. Тем, что позволило Оляне продержаться до конца тянущегося бесконечно наказания.

После взросления её Дар тоже «вырос», и она оказалась способна к мыслеречи, почти как белая вылва, но это требовало много внимания и концентрации сил. Но какие-то поверхностные мысли, направленные на неё с близкого расстояния, удавалось считывать.

* * *

Когда её вытащили