Мифы о сотворении мира и конце света - Елена Валерьевна Яворская-Милешкина

Раскаленной ярко-зеленой массой она залатала небесную пробоину, поток воды уменьшился, солнце вернулось на небосвод. И богиня, и люди счастливы. Но Нюйва была озабочена тем, чтобы трагедия не повторилась. Для того чтобы укрепить небесный свод, она поймала в Восточном море гигантскую черепаху, отрубила ей ноги, сделала из них четыре колонны и поставила по одной в каждой из сторон света. Чтобы освободить землю от вод, которые уже пролились, она собрала весь тростник, сожгла его, а из золы сделала плотину. После этого она обезглавила черного дракона, а люди, воодушевленные ее примером, оказали сопротивление хищникам.

Ли Ун Бин. Шень-нун. Начало XX в.

Богиня с чистой совестью вернулась на небо к своему брату и супругу Фу Си, который прислал за ней повозку, запряженную драконами.

Китайский Прометей

«Побочным продуктом» творения стали мудрецы – наполовину люди, наполовину боги. Созданы они были из глины, но впитали в себя божественный дух. От людей их отличала способность летать. Они стремились помогать людям, подобно своей создательнице, и странствовали по земле, заботясь о справедливости и защищая слабых. Один из таких героев, Суйжэнь («добывающий огонь трением») набрел на место, куда не проникали солнечные лучи, но которое было прекрасно освещено благодаря птице, высекающей клювом огонь из дерева. Глядя на птицу, он сообразил, как добывать огонь, не дожидаясь случайного возгорания дерева от молнии, и поделился этим открытием с людьми, жившими в мире под солнцем.

Период первых людей – это аналог золотого века у древних греков. Люди были беззаботны, но при этом порядочны, миролюбивы, дружны. Они быстро плодились, и настал момент, когда даров природы, которых было в избытке, уже перестало хватать. Со временем людям приходилось есть даже жертвенных животных. Боги, отзываясь на мольбы о помощи, начали думать, что делать. У бога огня Шень-нуна возникла мысль дать людям семена различных злаков (миф о боге-подателе пищи таким образом дублируется). Насытившись, люди обратились к богу с новой просьбой – даровать им исцеление от болезней: раньше их смерть напоминала засыпание, а теперь они страдали от всяческих хворей. Шень-нун принял болезни людей на себя и понял, что такое физические страдания. Он отправился на поиски целебных трав, пробовал все, что попадаются ему, отделял целебные от ядовитых – и создал трактат об искусстве врачевания.

Автор неизвестен. Божественные чертоги на горе Куньлунь. XVI в.

Истинное же окончание золотого века произошло тогда, когда люди перестали чтить богов, а боги, как следствие, перестали заботиться об обильных урожаях и предотвращать стихийные бедствия. Впрочем, это не конец света в полной мере.

Теперь о мировой горе и мировом древе.

Мировую гору Куньлунь китайские космогонические мифы помещают на западной окраине обитаемого пространства. Она, как и полагается такого рода объекту, соединяет все миры. На ней берет исток река Хуанхэ и мифические реки пяти цветов. Ее высота – более семи тысяч километров. Ее вершина достигает небесного дворца. Тот, кто сможет подняться на Кунлунь, попадет на небо. Однако это непросто: подножие горы окружено опасной – стремительной и глубокой – рекой Жошуй и другими горами – огненными.

Однако гора эта притягательна: на ее вершине был сад, где росло дерево бессмертия (иногда – деревья бессмертия, согласно некоторым представлениям, их было три тысячи шестьсот). Оно прекрасно и росло один раз в три тысячи лет. Изначально это было фантастическое дерево, потом его стали ассоциировать с персиковым, но имеющим волшебные свойства. Из плодов дерева готовили эликсир бессмертия. Сад принадлежал богине Сиванму, антропоморфной богине с хвостом барса, тигриными клыками, которая, как ни парадоксально, заботилась о бессмертии богов, но при этом могла наказать людей эпидемиями; неподвластны ей были только мудрецы и святые. Однако дерево Сиванму нельзя ассоциировать с мировым древом.

Мировое древо Цзянь-му росло на плодородной и летом, и зимой равнине Дугуан, что, по поверьям, в центре Китая, а он, как мы понимаем, являлся центром мироздания. Дерево это достигало небес, и служило лестницей богам. Ветвей на дереве нет, только девять сучьев на макушке. Корней, кстати, тоже девять – очень характерная для мифологии зеркальность.

Иногда мировое древо ассоциируется с «солнечными» и «лунными» деревьями, например, уже известное нам шелковичное дерево Фу.

Функция и горы, и дерева очевидна – соединение миров.

Что же дальше?

Финал существования человека изначально представлялся китайцам как уход душ самых достойных людей на небеса, к богам. Иногда, как верили китайцы, люди уходили на небеса при жизни. Предки оставались с потомками в некоей параллельной реальности.

Буддизм дал китайцам представление о карме и перерождении в зависимости от нее, а также о наказаниях тем, кто жил нечестиво. Именно тогда в Китае появились представления о муках грешников в загробном мире, похожем на христианский ад.

Есть и аналог рая – Страна предельного блаженства, описываемая как место, где водоемы выложены различными драгоценными металлами и камнями и наполнены чудодейственной живительной водой и разноцветными лотосами, деревья тоже из драгоценностей, а птицы услаждают слух необыкновенным пением, дарующим просветление.

И, как считается, именно буддизм дал китайцам представление об эсхатологии, ведь его учение о циклах рождения, жизни и гибели миров с последующим новым рождением и повторением этих этапов хотя и противоречило традиционным верованиям, согласно которым мир возник раз и навсегда, однако было воспринято.

Мы уже знакомы с мифом о новом потопе, однако есть мифы о том, что ему предшествовал ужасный зной. После этого человечество уцелело и даже, как мы знаем, приумножилось.

Джонатан Дермот Спенс. Иллюстрация из книги «Китайский сын Божий», на которой представлен ад. XIX в.

Уже известный нам Стрелок И избавил людей от жара, исходящего от десяти солнц (в этом варианте мифа они светили разом). Герой сбил лишние солнца своими стрелами.

Что же до собственно эсхатологических мифов, они мало характерны для стран Восточной Азии. Иногда мифы представляют собой возвращение мира к хаосу во время сражения мифических зверей. Условно – драконов и птиц, напоминающих европейских фениксов. Но, согласитесь, это абстракция. Так что уверенно говорить о предшествующих буддизму эсхатологических верованиях китайцев затруднительно.

Глава 8. Мир – Япония

Начало начал

Наверное, мало кто не слышал, что культурная самобытность Японии связана прежде всего с длительной и весьма значительной политической и культурной изоляцией этого архипелага от