Скандинавские мифы и легенды. Как появились сказания о богах, Рагнарёке и легендарных викингах - Астрид Аун

духовная природа человека не ограничивались его физическим существованием – за мир и благополучие людей отвечал ряд сверхъестественных существ под покровительством богов. Помимо норн и валькирий, имелись разнообразные силы, которые помогали поддерживать баланс между мирами и защищали от злых сил.

Среди подобных существ особое место занимали духи-хранители – фюлгии, фюльгья, или фильги (от др. – сканд. fylgja – «спутник» или «сопровождающий»). Это невидимые духи-помощники конкретной личности или племени. Считается, что фюлгии – незримые воплощения души человека, которые со временем, в зависимости от силы владельца, могут стать родовыми покровителями. По свойствам фюлгии схожи с древнеримскими духами гениями[67] и христианскими ангелами-хранителями.

У каждого человека может быть только один дух-хранитель, который рождался и умирал одновременно с владельцем. Со временем облик фюлгии трансформировался и получил способность обращаться девушкой и переходить между кровными родственниками. Если же фюлгия перерастала в покровителя рода или племени, то менялись силы и форма. К примеру, фюлгию конкретного человека называли «маннсфюльгья», а родового духа – «кюнфюльгья». Фюлгию в женской форме называли fylgjukona – «сопровождающая женщина».

Облик духа отражал особенности характера и достоинства владельца. Так, у трусливого человека могла быть фюльгья в облике зайца или маленькой птички; у хитрого – в виде крупной лисицы; у конунга или героя-воина – в облике громадного медведя или целой стаи хищников (к примеру, волков).

Обычно фюлгии принимают форму животного: медведя, ворона, змеи и т. п. В редких случаях могли явиться к человеку в обличье сверхъестественного существа – тролля или гнома. В народе бытовало представление, что фюлгию мог увидеть только находящийся на грани смерти. В «Саге о Ньяле» эта мысль подтверждается: «Нужно быть обреченным (умирающим), чтобы увидеть свою фюлгию».

Фюлгии обычно не причиняли вреда владельцам, однако, если человек в дурном расположении, дух мог вредить окружающим, но обладателю ущерба не приносил. В редких случаях фюлгия принимала облик животного – змеи или птицы – и атаковала противника вплодь до его погибели. Приближение чужой фюлгии вгоняло человека в сонливость и апатию.

По поверью, если фюлгия являлась к ближайшему родственнику владельца, то обладателя духа вскоре ожидала смерть. Если фюлгия являлась окровавленной – смерть будет насильственной. К примеру, в сюжете об ожерелье Брисингамен конунг Хёдин, возвращаясь домой, встретил ехавшую верхом на волке, взнузданном змеями, троллиху, предложившую разделить ее общество. Хёдин рассказал об увиденном брату, и тот понял, что Хёдин встретил его фюлгию. Эта встреча предвещала ему скорую смерть, так как фюлгия явилась ближайшему родственнику – родному брату, – да еще и в женском облике и верхом на животном, что говорит лишь об одном: дух искал нового владельца. [9]

Когда же приходил час и человек умирал, фюлгия появлялась в форме животного и провожала владельца в загробный мир. Если же дух являлся в человеческой форме, то провожал владельца в потусторонний мир верхом на коне.

Хотя фюлгии никогда не становились объектом поклонения или религиозных ритуалов, вера в них пережила становление христианства, сохранилась на территории Исландии, Норвегии и Швеции и дошла до наших дней. Примечательно, что новые религиозные воззрения переплетались с древними языческими традициями. Яркий пример – история одного из исландских конунгов, который согласился принять крещение, но с условием, что его фюлгией станет один из архангелов. Это демонстрирует, как старые верования интегрировались в новые религиозные представления.

Схожим описанием обладает дух-хранитель, олицетворяющий удачу человека, – хамингья, или хамингии. Облик хамингьи абстрактный: чаще так называли счастливую от рождения судьбу, долю или успех. В других мифологических системах можно отыскать древнеримскую Фортуну, обладающую схожими функциями, – богиню счастья и непредсказуемой удачи. Чаще всего хамингья изображалась девушкой, в иных случаях являлась в сверхъестественных образах человеку во снах, предупреждая о грядущем и наставляя на верный путь.

Как и фюлгии, хамингьи привязаны к одному-единственному человеку и исчезают в момент его смерти. Хотя известны случаи, когда человек перед кончиной просит духа-хранителя перейти к детям или другим кровным родственникам. Хамингья может передаваться не только по наследству: удача прославленных конунгов становилась всеобъемлющей, оттого их хамингья переходила и кому-то из воинов.

В «Саге о Глуме Убийце»[68] герой увидел во сне великаншу в доспехах, чьи плечи достигали гор в ущелье. Она уверенно шла к его жилищу, но когда он вышел, чтобы пригласить ее внутрь, тут же проснулся. Герой истолковал этот вещий сон так: по всей видимости, его дед скончался и теперь его хамингья ищет наследника, которому передаст силу и покровительство. [6]

Отличительная черта хамингьи – ее сходство с образами норн, которые определяли судьбу людей, – так и хамингьи определяли, кому суждено «родиться в рубашке». Но, в отличие от норн, хамингьи – личные или родовые духи-хранители. Это подчеркивает их особую связь с конкретным человеком или родом, в отличие от более универсальной роли норн, которые прядут нити судьбы для всех живых существ. Хамингья, будучи личным или родовым духом, сопровождает человека на протяжении всей жизни, защищая, направляя и определяя его удачу. Она могла быть как символом благословения, так и предвестником перемен, особенно в моменты важных жизненных переходов.

Когда владелец хамингьи оказывался на смертном одре, дух мог явиться к нему в последний раз, чтобы спросить о своем дальнейшем пути. Этот выбор не просто формальность – он символизировал передачу удачи, силы и защиты следующему поколению. Если хамингья переходила к кому-то из ближайших родственников, это означало, что новый обладатель получал не только покровительство духа, но и часть судьбы предыдущего владельца, включая его успехи, мудрость и связь с предками.

Отдельную касту представляли собой духи-хранители местности или целого государства – ландветте. С древнескандинавского landvættir переводится как «духи природы», что отсылает к другим существам – ветте (vættr – «дух»), хранителям природных урочищ. Понятие «ветте» обширное и включает в себя даже высших божеств: асов, ванов, альвов и турсов, – так как те олицетворяли высшие природные силы.

В средневековом сборнике правовых обычаев Норвегии – «Законы Гулатинга»[69] – упоминаются «природные джинны» или «гении мест», которые населяют водопады, равнины, горы и т. п. Вера народа в них была столь крепка, что даже в сводах законов закреплялся тезис о борьбе с языческими суевериями, однако представления о духах-хранителях урочищ, как и в случае с фюлгиями и хамингьями, пережили христианизацию и преобразились в новые формы.

Единого представления об облике ландветте нет: они способны принимать любой. Порой их сравнивают с троллями и другими горными жителями, которые скрывались под курганами и в лесах. Возможно, облик ландветте варьировался в зависимости от