И не иссякнут родники - Вячеслав Леонидович Светличный

Поле, наполненное зноем. Неугомонный стрекот кузнечиков, шум работающего комбайна — до сих пор живы те звуки. Но перед глазами пестрый зал. Прибранные, опрятные, в белых рубашках, Миловы слушают звонкий голос ведущей:

— Мы сегодня приветствуем потомственных хлеборобов, отлично потрудившихся на нашей сорочинской земле! Приглашаем на сцену семью Миловых!

— Ну вот, посидим рядком, а то всю уборку вас почти не видела, — шепнула Екатерина Степановна сыновьям, окружившим ее. Анатолий поуверенней, а Геннадий, Александр и Петр — совсем смутились. Сидели на сцене, как перед фотографом. У целого зала на виду, да еще в венках из колосьев. Ведущая заговорила с матерью.

— Екатерина Степановна, а здесь все ваши сыновья?

— Нет, еще Николай есть, он в городе живет.

— Мы решили сегодня помочь вам повстречаться.

Очень взволнованной получилась нежданная встреча с Николаем, хотя и наезжал он в родные края.

— Я не думал, что так чествовать будут моих братьев за хлеборобский труд, хотя всегда знал о твердости их характеров и высоком умении. И все-таки не ожидал…

— А то бы и в город не уехал, — пошутили из зала. Шутка прозвучала по-доброму, Николай ответил на нее:

— В городе я тоже связан с техникой. А нелегкий труд сельских людей ценю. Вот возьму на следующее лето отпуск и…

— Приезжайте, Николай Иванович, к нам на жатву в Сорочинский район! — пригласила ведущая.

Николай кивнул и обратился к Анатолию:

— Что, братишка, штурвальным меня возьмешь?

Анатолий поднялся, обнял брата…

Так, в «жатву-79» работало на полях совхоза имени Войкова звено из пяти Миловых.

— Не забыл детство, молодец Николай, — хвалил звеньевой старшего брата за старание.

— А что, теперь и я могу сказать — не зря хлеб ем, сам его убирал. Из своих рук он вкуснее.

Пересмеивались братья, а думка у Николая была всерьез: как продлить отпуск до конца страды, чтобы постоять у штурвала до самой трудовой победы. Заводское управление пошло навстречу. И когда убрано было все с полей, вечером пришли сыновья к отцу посидеть, прежде чем отправиться Николаю в обратный путь. Все высокие, статные, крепкие. Многолюдно и вроде тесно стало в родительском доме. Иван Петрович с Екатериной Степановной суетились, угощали сыновей. И были слезы радости на глазах стариков, были добрые слова и лучшие пожелания.

Сколько счастливых минут выпадает на долю! Если ты вложил в детей все, что думал для их счастья, верная будет отдача, благодарность и почтение. И кажется, нет большей радости, как видеть своих детей рассудительными, работящими, здоровыми.

Теперь уже внуков и внучек немало у Миловых-старших. Весной восьмидесятого родился еще один — в семье Петра.

— Иваном назовем, — сказал Петр, — все обдумано, решено. В твою честь, слышь, отец?

— В честь деда, в честь деда, — повторял Иван Петрович, пряча в словах довольство и гордость. — Пойдет дальше наша линия Миловых, пойдет…

Снова колосится раздольное хлебное поле, ожидая бережливых и умелых людей. «Папка, возьми с собой покататься!» — скажет со временем и Ваня Милов. Крепкие руки отца подхватят мальчишку, поднимут на мостик комбайна.

— Пробуй силы, сынок!

П. Рыков

НА ГЛАВНОМ ПУТИ

— Династии? — переспросил меня секретарь парткома локомотивного депо станции Оренбург Ю. В. Ковалев. — Могу предложить на выбор. У нас в депо тридцать две рабочие фамилии. А еще сто пять династий проработали каждая около полувека. Денискины, Редины, Страховы, Жупиковы, Бильдягины, Анифатьевы, Орловы…

К трудовым династиям деповчане относятся с особым вниманием. Музей открывается стендом, посвященным знатным фамилиям локомотивного депо. Раздел революционной борьбы оренбургского пролетариата и стенды гражданской войны — это прежде всего знакомые фамилии Денискиных, Рединых. Годы первых пятилеток, трудные дни Великой Отечественной, послевоенные годы — нет, пожалуй, ни одного славного дела в многолетней истории депо, в котором бы не участвовали члены трудовых династий.

Как только стала известна дата созыва XXVI съезда КПСС, в партком пришли отец и сын Анифатьевы: «Надо съезд встречать добрыми делами. Вот наши обязательства». И положили на стол листок с цифрами, уже прошедшими строгую семейную проработку. Не успела, как говорится, затвориться дверь за Анифатьевыми, а на пороге Денискины. Следом за ними Редины. Так, в недрах семейных коллективов родилось предсъездовское соревнование, которое было, подхвачено всеми локомотивными бригадами депо. Один из основных показателей, за который борются локомотивщики, это расход горючего. Каждый взялся сэкономить немного, а когда подсчитали общий итог, то оказалось, что на сбереженном топливе депо может работать несколько дней. Вот она, цена инициативы, сознательный импульс новаторов-машинистов…

Основатель одной из рабочих династий Анатолий Иванович Анифатьев — кавалер ордена Ленина, машинист первого класса, член бюро обкома КПСС.

— Династия наша не из самых «древних» в депо, — говорит Анатолий Иванович. — Всего-навсего семьдесят пять лет общего трудового стажа. Хотя мы — машинисты, можно сказать, потомственные. Отец мой Иван Аникеевич всю жизнь проработал машинистом… сцены в Оренбургском театре музкомедии. Бывало, пацанами (а нас в семье четверо было) и дневали, и вечеровали в театре. Через служебный вход и под сцену, к отцу. Я классический репертуар наизусть знал и другой дороги в жизни для себя не видел, как в театр, на сцену. А тут война. Ближе к концу, в тысяча девятьсот сорок четвертом году, стало туговато на железной дороге с кадрами, стали привлекать в технические училища ребят, которые семилетку окончили. Проучился я в училище — и на паровоз. Тендер большой, пятнадцать тонн угля входит. Такому, как я, шестнадцатилетнему, сперва было не по силам одному столько перекидать. Второго подростка кочегаром ставили. После поездки еле домой доходил.

Здесь, на железной дороге, Анифатьев, а следом за ним и другие члены семьи обрели свою судьбу.

Часто биография складывается под влиянием, казалось бы, случайных факторов. Метил парень на сцену, а попал в паровозную будку. Вместо гусарского ментика, расшитого театральными блестками, — грубая куртка паровозного кочегара, вместо папки «с ролью» — сундучок с немудрящей снедью. С детских лет он видел закулисную жизнь, где все построено на тяжелом репетиционном труде, где бесконечное количество раз могут повторять не только начало арии, но и переставлять декорации, пока не получится «как в театре».

— И все-таки, неужели не скучали по театру? — спросил я, зная, сколь велика притягательная сила театральных стен.

— Скучал, — признался Анатолий Иванович. — А потом понравился паровоз. Ведь паровоз, дорога — это же вечное движение.

Отгремела война. С фронтовыми наградами вернулся домой Петр Иванович Анифатьев — старший брат. Устроился к отцу в театр. Но после армии показалось скучновато. А тут младший возвращается из поездок хоть и чумазый, но донельзя довольный. Рассказывает о том, что в депо подобрались хорошие ребята, комсомольская