Ребенок от босса - Эллин Ти

Я пока не понимаю, что чувствую. Слишком много всего. Радость, гордость, счастье. Сын, блин! И… сожаление, грусть, злость. Почему я узнаю о нем только сейчас? Это моя вина? Или нет? Или меня и не собирались посвящать и поэтому так тщательно прятали его от меня? Света не хочет, чтобы я знал, что Макс — мой сын? Она не хочет, чтобы я хоть как-то участвовал в их жизни?..

— Константин Владимирович, все нашел! — заходит Леша. Тащит мне настоящий детский альбом и новенький набор карандашей.

— Ты где это взял?

— В магазин сбегал, тут же вот буквально внизу, — он протягивает покупки Максу, тот радуется искренне такому простому подарку.

— Спасибо, Леш. Премию выпишу, иди работай. А, нет… найди мне номер ресторанчика который за углом, хорошо?

— Пару минут, — кивает он и уходит, а мы с Максом садимся поудобнее (я беру его на руки) и открываем альбом. Ну… и что будем рисовать? Наверное, надо загуглить, что правильно рисовать с детьми его возраста. Я же очень мало что знаю.

А еще заказать еду. Надо вспомнить, что он лопал, когда мы вместе ходили ужинать, чтобы точно не ошибиться. Я же ни черта о нем не знаю.

И это лупит по ребрам изнутри очень и очень больно.

Почему, Света?...

Света

Я с трудом заканчиваю совещание. У меня трясутся руки, я с трудом произнесла последнее слово коллегам прежде чем отпустить их работать.

Я сегодня отпросилась на полчаса, чтобы сделать Косте признание. Отпросила Макса в саду. Привела его сюда. Но с утра было много работы, я хотела сразу после совещания пойти к нему и все рассказать, и ему и Максу. Потому что мы с Костей… мы и без того зашли слишком далеко в наших отношениях, стали слишком близки, этого нельзя было допускать до новости, которую я обязана была рассказать.

Я попросила секретаря посидеть с ним немного, Макс спокойно играл в моем кабинете, я взяла из дома ему пару игрушек. У нее все равно дел больше никаких нет, пусть и это не ее обязанность, но я спросила, не будет ли для нее это сложно! И я понятия не имею, каким образом он оказался у Кости.

Выбегаю из отдела, залетаю к себе в кабинет. Лена сидит на диванчике и при виде меня вскакивает и начинает тараторить:

— Светлана Юрьевна, я на минуту в туалет отошла, пришла, а его нет! Я все обыскала, простите меня, пожалуйста, я…

— Успокойся, он со своим отцом, — слетает с моего языка так легко, словно я не боялась этих слов долгих три года.

Подхожу к зеркалу, пытаюсь привести себя в порядок. Вся дрожу, точно осиновый лист. Сейчас зайду и расскажу ему сразу всю правду и пусть делает с ней, что хочет. Я устала молчать, да и нет смысла больше.

Он… он просто забрал Макса себе. Сказал, закажет еду, спросил, все ли ему можно. Разве это не забота? Разве это не то, что должно быть у хорошего отца? Господи, как мне плохо… Пока дойду до кабинета, упаду в обморок.

Как же сильно я боюсь его реакции.

Ладно, к черту. Надо оторвать как пластырь, все равно от этого уже никуда не деться.

Иду. Стук каблуков раздражает и словно бьет по черепной коробке, не могу совладать со своими эмоциями.

Новый секретарь Леша — очень милый парнишка — сидит за компьютером в приемной и приветствует меня улыбкой. Я знаю, что Костя в кабинете, но просто наглеть и залетать туда не хочу, поэтому спрашиваю:

— У себя? Не занят?

— О… — теряется Леша, — он там с сыном, я не уверен, что…

С сыном. Он там с сыном. Говорила же, что они как две капли воды, любой поймет.

Понял ли Костя?

— О, спасибо, но не волнуйся, это и мой сын тоже, — шокирую парня и все-таки захожу в кабинет, чтобы…

Чтобы умереть на месте.

Потому что я все еще не готова к тем картинам, которые заставляет меня лицезреть этот мужчина. Я каждый день любуюсь на фотографию, которую сделала у себя в кабинете, когда они уснули. А теперь они сидят за столом владельца этой фирмы и лопают картофельное пюре. Макс сидит на коленях у Кости, а тот кормит его из ложечки.

Я как должна на все это реагировать, как?

Слезами.

И вдруг Костя поднимает на меня взгляд. И мне даже слов не надо, чтобы понять, что он все знает. Догадался сам или выпытал у Ильи — мне все равно. Он все знает. Он знает, что Макс его сын. И судя по тому, как сладко они тут сидят — его не расстроила эта новость.

А еще он знает, что сообщила ему об этом не я. И это мое наказание за долгое молчание. Но я так хотела сама…

— Привет, — говорю им. Губы дрожат, в глазах слезы. Пальцы трясутся, а сердце вообще, кажется, остановилось и не понимает, как ему стучать дальше. Что мне вообще делать? Удивительно, но теперь я чувствую себя лишней на этом празднике жизни.

— Привет, — говорит Костя спокойно.

— Мама, пилет! — машет мне рукой Макс.

— Привет, мой сладкий. Как вы тут?

— Едим. Присоединишься?

— А стоит? — спрашиваю. Господи, как сильно дрожит у меня голос!

— Я заказал на всех. Проходи.

Меня дико пугает его спокойный голос. Это точно обманчиво, я знаю. И я очень боюсь того, что будет после. Подозреваю, что он не устраивает скандал при ребенке, за что ему огромное спасибо.

Но что же будет потом?..

Глава 20. Света

Мы поели. Молча. При этом Макс все