Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян

юнионистские круги прибегнуть к различным уловкам для того, чтобы включить эти изначально исключенные из их программы зоны. Согласно заявлениям нашего главного армянского свидетеля, лидеры клуба иттихадистов города Айнтаб пользовались поддержкой депутата парламента Али Дженани и бывшего каймакама Килиса Фадила-бея, которые часто обращались в столицу с просьбой о депортации армян из данных районов. Однако мутесариф Шюкрю-бей, и в особенности военный командир Хилми-бей, будут всегда упорно сопротивляться этой программе[3954]. Этих юнионистов, которым по всей видимости не хватало опыта в организации провокаций, предположительно подталкивали их коллеги из Мараша с целью отправки телеграмм в Стамбул, в которых провозглашалось, что армяне делают приготовления «для атаки мечетей, убийства турок, изнасилования женщин, а также разграбления и поджога турецких домов». Эти факты достигли ушей более высоких чинов, в том числе военного командира Хилми, который запросил, чтобы командующий Четверной армией Джемаль-паша санкционировал такие провокации. Джемаль отправил в эту область Фахри-пашу для оценки ситуации, то есть для установления факта того, являются ли истинными обвинения, выдвинутые против армян. Проведенные полицией обыски армянских окрестностей не подтвердили эти обвинения[3955]. Армянские источники также указывают на то, что в конце апреля в Айнтаб прибыл высокопоставленный член «Специальной организации» Четебаши Али-бей с отрядом чете, который совершил первые убийства за пределами данного города. 1 мая 1915 г. полицией были проведены частичные обыски и было арестовано около десяти человек, которые предстали перед военным судом в Алеппо. У главы местного отделения Османского банка Тиграна Керлакяна не было иного выбора, кроме как сбежать из города, после того как в его адрес поступили угрозы от Али-бея[3956]. Примерно в то же время, 3 мая 1915 г., армяне Айнтаба увидели первый проходящий через их город конвой из тех сотен депортированных, который состоял исключительно из женщин и детей из Зейтуна. В последующие недели за этим караваном последовали караваны, в каждом из которых насчитывалось по несколько сотен депортированных из городов Зейтун, Мараш, Элбистан, Гурун, Сивас и Фурнуз[3957]. Первые систематические аресты и обыски полиции начались 12 мая — в течение трех дней было арестовано около двух сотен человек[3958], хотя вали Алеппо Джелал-бей смог добиться освобождения большинства этих задержанных[3959]. Два американца из Айнтаба предоставили некоторые подробности о караванах с депортированными, прибывших с севера и прошедших через этот город. К ним было трудно приблизиться или освободить их. Мисс Фирсон отмечает, что армяне смогли создать для депортированных комитет по освобождению, тогда как Элвеста Лели отмечает, что Дж. Мерил и д-р Гамильтон наряду с медсестрами американского госпиталя приложили немало усилий для того, чтобы оказать помощь этим изгнанникам, большинство из которых, включая детей, пострадали от серьезных ножевых ранений[3960]. Эти депортированные остановились в пятнадцати минутах пути от города в местечке под названием Каваклик, близ обширного ручья, к которому они могли подойти лишь в случае, если заплатили охранявшим их жандармам «четверть меджидие (название серебряной монеты в 20 курушей. — Прим. пер.) за стакан». Ночью, со слов армянского свидетеля, их атаковали и ограбили, тогда как молодых женщин изнасиловали или похитили для городских гаремов, и это происходило при активном содействии жандармов и правительственных должностных лиц[3961].

Вид этих конвоев регулярно подчеркивал жизнь в городе Айнтаб до конца июля, то есть до момента, когда в город прибыл ответственный секретарь клуба иттихадистов в Алеппо Джемал-бей. Этот иттихадист, несомненно, прибыл с целью убедить знать запросить у Стамбула издания приказа о депортации. Проведенное 29 июля местными младотурками собрание подтвердило принятие изданного в Стамбуле приказа о депортации. На собрании был подготовлен список армян, подлежащих первоочередной высылке[3962]. Эту информацию подтвердил немецкий консул в Алеппо, который на следующий день проинформировал свое начальство о том, что «только что был издан» приказ о депортации армян с прибрежных зон вилайета Алеппо и Килиса[3963]. Американские представители передали эту новость своему послу несколькими днями позднее, добавив, что данный приказ также применим к Антакье, Александретте и Кесабу[3964].

Мутесариф и военный командир демонстративно ушли в отставку с тем, чтобы не выполнять этот приказ о депортации[3965], который был опубликован и провозглашен городским глашатаем утром 30 июля[3966]. Первый конвой, состоявший главным образом из знатных армян и членов комитета по освобождению депортированных[3967], покинул город через западные ворота в гот же день. Там на члена городского совета Назарета Манушакяна напали и убили люди из «Специальной организации». Второй конвой был методически ограблен чете менее чем через день после выхода из Айнтаба[3968]. Каждый день в дорогу отправляли от сотни до трех сотен семей. В то же самое время армянские окрестности города были превращены в огромные базары. Как и везде, пожитки продавались по смехотворным ценам. Тех, кто пытался передать ценности на хранение американской миссии, перехватывали на улице и отбирали имущество. Власти реквизировал все нетурецкие школы и церкви. Они конфисковали товарные запасы магазинов, взяли самые красивые дома «за крайне низкую плату», а другие передали турецким семьям. Армянский собор был превращен в склад для хранения оставленного имущества, а затем после того как хранившиеся в нем вещи были распроданы, был превращен в конюшню[3969]. Для упрощения ряда сделок основные выгодоприобретатели от этих актов грабежа ходатайствовали о скорейшей депортации директора подразделения «Дойче банка» в Айнтабе Левона Саагяна. Саагян позднее был убит в Дер-Зоре[3970].

За исключением первых двух групп, которые были отправлены в Дамаск, всех депортированных из Айнтаба армян отправили на железнодорожную станцию Акчакоюн, где их поместили в огражденный колючей проволокой пересылочный лагерь в ожидании погрузки в товарные телеги и отправки в Алеппо, а затем их отправили пешком в район Зор[3971]. Консул Джексон отмечает, что в период между 1 и 19 августа через Алеппо прошло девять поездов, на некоторых из которых перевозили тысячи армян из Айнтаба, которых посадили на поезд в Акчакоюне, где их ограбили сельские жители, что было, как он описывает, «огромнейшей схемой грабежа, равно как и завершающим ударом с целью уничтожения этой расы». Джексон отмечает, что в отличие от прочих конвоев в пришедших из Айнтаба конвоях имелись мужчины, женщины и дети старше десяти лет[3972]. Вали Алеппо Бекир Сами также в сообщении от 1 сентября проинформировал министра внутренних дел о том, что на железнодорожной станции Катма находятся несколько тысяч депортированных из Килиса и тысячи семей из Айнтаба на станции Акчакоюн[3973].

Лишь после того как были