Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян

высланы относящиеся к римской церкви армяне, власти 19 сентября издали приказ о депортации нескольких сотен католиков из Айнтаба, которых изначально планировали оставить[3974]. К концу сентября три четверти армянского населения уже было депортировано. Однако стоит отметить, что протестанты по-прежнему были исключением, и это обстоятельство не могло не раздражать турецкую знать Айнтаба[3975]. Имеются указания на то, что центральные власти хотели временно оставить армян-протестантов с целью их более эффективной ликвидации в более подходящий момент. Личность нового временного мутесарифа Ахмеда-бея, который был лично назначен министром внутренних дел, сама по себе говорит об этом. Новый вали был высокопоставленным чином полиции в Стамбуле[3976], который к тому же прибыл в Айнтаб с депутатом парламента и представителем КЕП в этом регионе Али Ченани. Ахмед быстро организовал вторую волну депортаций в Дер-Зор по принципу «если виновен один — виновны все»[3977]. Первой предпринятой им в середине октября мерой была мобилизация все еще находившихся в этом вилайете лиц мужского пола в возрасте от шестнадцати до двадцати лет и назначение их в рабочие батальоны, отправленные на работу на строительную площадку Багдадбан в Раджо[3978]. Он также посодействовал тому, чтобы полиция произвела обыски в домах протестантов. Это произошло сразу после прибытия 13 декабря 1915 г. Галиба-бея, который играл ведущую роль в осуществлении погромов в Урфе[3979]. Первым протестантом, которого коснулась эта мера, стал уважаемый фармацевт и бывший депутат парламента д-р Мовсес Безджян. Его дом обыскали снизу доверху и даже перекопали участок вокруг дома[3980]. Галиб-бею и мутесарифу, однако, предстояло столкнуться с враждебностью новых военных руководителей — Юсуфа и Османа-бея, которые возражали против депортации протестантов. Галиб-бей, прибывший с пятью сотнями чете и горными пушками, которые по его приказу были расположены с замыкающих город окраин, угрожал стереть с лица земли все еще населенные армянами селения. В тот день был предоставлен именно этот аргумент[3981]. Протестанты 19 декабря 1915 г. — в день, следующий за днем похорон д-ра Шепарда, при падающем снеге были насильственно депортированы через железнодорожную станцию Акчакоюн[3982]. Согласно показаниям мисс Фирсон, сын мутесарифа лично принимал участие в грабеже конвоев протестантов, которые были депортированы на глазах у миссионеров, а также учителей и медицинского персонала миссии. Американский житель города Аюнтам отмечает, что депортированные платили «заоблачные суммы» для того, чтобы их отправили на юг Дамаска — то есть куда-нибудь, лишь бы не в Дер-Зор[3983]. Очевидно, что до декабря у протестантов Айнтаба было достаточно времени, чтобы понять, что значит быть «сопровожденными» в Дер-Зор, и они не колеблясь собирали все имевшиеся в их распоряжении средства для того, чтобы вместо этого быть депортированными в направлении Хомс — Хама — Дамаск.

В том, что касается увлеченности захватом имущества армян, армянские источники отмечают, что власти запретили депортированным перед своим отъездом продавать свою недвижимость[3984]. Новый директор местного отделения Османского банка Леон Махер даже, по всей видимости, играл большую роль в конфискации имущества армян. После воодушевления владельцев бизнеса на размещение в своем банке наиболее ценных активов, таких как золото, серебро, драгоценные изделия, бухгалтерские книги и долговые расписки, он совместно с турецкими партнерами основал компанию и выкупил эти активы за одну пятидесятую их реальной стоимости, обеспечив тем самым свое собственное благополучие[3985]. Метод, который «официально» использовался для получения контроля над недвижимым имуществом, проиллюстрирован на примере случая с братьями Минасом и Овсепом Кендерджянами, которые годами жили в Адане, но владели большой фермой в Айнтабе. Будучи вызванными в город, они были депортированы, вероятно, после того как передали свои свидетельства о собственности государству или какому-либо частному лицу. Мутесариф Ахмед-бей выказал свое удивление тем фактом, что «две сотни мусульман могут работать, в то время как христиане пожинают плоды их труда»[3986]. Такое замечание скорее всего было основано на доктрине «национальной экономики», согласно которой активы следует передать турецким предпринимателям. В любом случае получается так, что знать из Айнтаба хотела удостовериться в том, что она сможет использовать имущество депортированных армян по своему усмотрению, несмотря на идущую войну. Так, члены иттихадистского клуба и местная знать непосредственно приложили руку к ликвидации порядка пятнадцати тысяч армян из Айнтаба, которые были депортированы в Дер-Зор. С этой целью они организовали состоящий из Даббага Кима-заде, Нурибей-оглы Кадира и Хаджихали-заде Зеки исполнительный комитет, которой отправился в Дер-Зор для того, чтобы убедиться, что этих армян на самом деле убили[3987] и что не стоит беспокоиться по поводу возвращения им их имущества.

Но депортация армян проходила не без происшествий. Для оказания минимальных услуг и удовлетворения потребностей армии власти решили освободить от депортации три основные категории армян[3988]. Первая насчитывала триста семьдесят человек и состояла из работников, работающих на заводе, который отвечал за снабжение армии одеждой, обувью и металлическими изделиями. Во вторую категорию вошли от шестидесяти пяти до семидесяти врачей, фармацевтов, дантистов, ювелиров, жестянщиков, мастеров по изготовлению котелков и пекарей вместе с их семьями, чьи услуги город счел необходимым, для удовлетворения своих ежедневных нужд, но которые не жили среди турок[3989]. В третье категорию лиц, освобожденных от депортации, вошли лишь от тридцати до тридцати пяти хозяйств, семей «крещеных» солдат. Естественно, что в отношении армянских призывников термин «солдат» мог применяться лишь к работникам рабочих батальонов не старше восемнадцати лет, что свело к минимуму число возможных исключений из списка лиц, подлежащих депортации.

Таким образом, на период войны или всего на несколько месяцев, в зависимости от обстоятельств, в Айнтабе было позволено остаться примерно двум тысячам человек[3990]. С января по июль 1916 г. под различными предлогами мутесариф продолжил депортацию армян малыми группами на юг, в то же время насильно отправляя пекарей в Урфу и Биреджик, так как после массовых убийств, имевших место в этих городах, там осталось очень мало пекарей[3991]. Случай с архиепископом викарным отцом Карапетом Кизиряном, страдающим параличом нижних конечностей стариком, которого изгнали в Дер-Зор за освящение свадьбы, являет собой характерное отношение местных властей к лицам, освобожденным от депортации. Когда же к мутесарифу пришла дочь этого священника с тем, чтобы просить его о том, чтобы смилостивиться над ее отцом, он ответил: «Таково уж наказание, которое я применяю к любому, кто пытается увеличить число тех, от кого я изо всех сил стараюсь избавиться». Армянские источники отмечают, что этот священник умер во время депортации, а его дочь сделала какого-то турецкого офицера очень счастливым