Путь Инквизитора. Том 3. Божьим промыслом - Борис Вячеславович Конофальский

белом был абсолютно расслаблен, в его поведении и позе явно проступало ленивое безразличие, паж даже и вида не делал, что слушает их разговор, он откровенно скучал и даже зевнул один раз.

«Сразу видно — сопляк-то избалован».

А граф меж тем и говорит барону:

— Вы рады тому случаю, и я имел счастье познакомиться с вами, но вот графиня… она же вас не увидит. А ведь именно она меня послала искать вас, так и сказала: езжайте, граф, найдите того барона, он должен быть где-то рядом, пригласите к нам хоть на день погостить, а то скука у нас тут неимоверная. Я ей говорил: может, послать кого из наших людей, но она упрямствовать стала: езжайте сами, а то он не согласится.

Рассказывал всё это фон Тельвис почти заискивающе, с нотками просьбы в голосе, и Волков уже понял, к чему он клонит. А граф и закончил:

— И посему, дорогой барон фон Рабенбург, я убедительно вас прошу быть моим гостем. Хотя бы один день. Дамы вам будут очень рады, так как они считают, что вы непременно спасёте их от скуки, от которой они умирают.

Ещё не дослушав его речей, генерал уже придумывал способы, чтобы отказать этому милому человеку. Во-первых, он не забывал слова фон Виттернауфа о том, что семейство это подозревается в колдовстве. А во-вторых, такой визит мог бы посчитаться бесчестным. Многие благородные люди решили бы, что принимать приглашение от человека, на которого ты через пару дней замышляешь напасть, — это не по-рыцарски. И поэтому генерал, изобразив на лице мину глубочайшего сожаления, ответил:

— Ах, как жаль, господин граф, что ваше приглашение я принять никак не могу. Так как собираюсь уже сегодня быть на границах ваших, где меня должны ждать люди.

— Вот как? — граф, это было сразу видно, расстроился.

И тут в первый раз за всё время их разговора подал голос прекрасный паж:

— А я и вам, и дамам сразу говорил, что этот господин к нам в гости не поедет… Он же военный, а военные всегда торопятся… Только зря таскались сюда… Вот теперь по жаре…

— Молчите, Виктор, — беззлобно прервал бестактную речь мальчишки граф и снова заговорил с Волковым. — Ах, как моя супруга и моя гостья расстроятся, я обещал им привезти вас. Они так скучают…

— Маркграфиня уж точно скоро сойдёт с ума от скуки, она из замка уже месяц не выезжала… — невесело добавил паж.

И тут Волков изумился. Он обернулся к мальчишке:

— Вы сказали "маркграфиня"?

Но на его вопрос ответил не мальчик, а его сеньор:

— А разве вы не слыхали про то, барон? — в его голосе было удивление. А потом прозвучала и гордость. — Её Высочество маркграфиня Оливия фон Винцлау уже целый месяц гостит у меня.

— Маркграфиня Винцлау… сама… ваша гостья? — продолжал удивляться барон.

— Так про это, кажется, все знают, — отвечал фон Тельвис с некоторым удивлением. — Разве вы про то не слышали?

— Нет, — генерал продолжал изображать удивление.

— Ах, — оживился граф, — Это как раз тот случай, когда несчастье одного становится счастьем для другого. Я вам сейчас всё расскажу. Вы же слыхали, барон, что её муж, маркграф Георг Второй фон Цоллерген, преставился, и она с тех пор пребывает в трауре. И посему ездила на богомолье в монастырь святой Радегунды, что находится здесь неподалёку.

— И что же? — живо интересуется Волков.

— И на обратной дороге она захворала, — почти радостно сообщает ему граф. — Представляете? И болезнь та оказалась тяжела, и вокруг нет ни одного приличного места, кроме нашего замка, вот ей и пришлось у нас поселиться.

— На месяц? — уточняет генерал.

— Около того, — отвечает хозяин ущелья.

— И что же то была за болезнь?

Тут граф стал мяться и улыбаться, кажется, ему было не совсем удобно о том говорить:

— Болезнь её была… пикантна.

— Да, животом она маялась сильно, — без всякой обходительности добавил паж Виктор. — Аж похудела от того.

— Признаться… — граф хоть и взглянул на дерзкого пажа возмущённо, но потом согласился с ним. — Да… Приезжавшие доктора пришли к выводу, что маркграфиня Оливия заболела холерой.

— Ах, какое несчастье! — воскликнул Волков. Он даже не знал, верить во всё это или нет. «Нужно было мне всё-таки заехать в Швацц, в её резиденцию, и пока Брюнхвальд тащил бы пушки сюда, выяснить всё, что говорят об этом в городе и во дворце!». Он понимающе покивал головой: — Холера — это ужасно! А откуда же вы приглашали для Её Высочества докторов, не от горцев ли?

— Ах, я вас умоляю, барон! — граф лишь усмехался от такой наивности гостя. — Ну какие могут быть у горцев доктора? Все доктора у горцев лишь для коров и овец, а горцы сами и не болеют ничем. Доктора к ней приезжают каждую неделю из Туллингена. И те доктора все как один говорили, что болезнь маркграфини проистекает от злых болотных миазмов или тухлой воды. Хотя я ума не приложу, откуда у нас тут могут взяться болотные миазмы, у нас и болот в горах не бывает, и вода горная всегда свежа, но раз доктора говорят, что холера, разве кто с ними будет спорить?

— И маркграфиня всё ещё больна?

— Не совсем, ей уже лучше, она уже выходит к столу, но пока ехать домой не может, ещё слаба.

Всё это было так неожиданно, и слова этого славного и, кажется, доброго человека казались ему такими настоящими. Не было в них никакой хитрости, которую обычно он чувствовал сразу. Также не было никакого изъяна во всей рассказанной истории. Тут генерал взглянул на пажа. Он так и сидел в непринуждённой позе, и вид его был всё такой же скучающий. И тут граф улыбнулся:

— И что же, барон, кажется, заинтересовал теперь вас мой замок? Интересно стало теперь моё приглашение?

— Да уж и не знаю, что тут сказать… — Волков засмеялся. — Спешу я, конечно, но быть представленным самой маркграфине…

— Дорогого стоит? — продолжал подначивать его фон Тельвис.

— Да, — сознался генерал. — Дорогого стоит.

— Ну так что? Вы принимаете моё… а вернее сказать, наше с маркграфиней приглашение?

— Да разве же можно такой чести противиться?!

«Может, то всё глупость про злых колдунов, может, маркграфиня и вправду животом от холеры маялась, месяц проживая у графа и графини. Узнать это будет нетрудно, достаточно расспросить того же трактирщика Бауэра. Он должен был что-то слышать, например, про докторов, что ездят в замок из Туллингена. Да и про тех же сеньоров его. Хотя… Если напуганы местные людишки, если граф их твёрдо