Путь Инквизитора. Том 3. Божьим промыслом - Борис Вячеславович Конофальский

— Друг мой, дело, что нам предстоит, — непростое; возможно, придётся приблизиться к замку на арбалетный выстрел, не дай Бог хозяева здешние нас увидят и встретят болтом или, к примеру, аркебузной пулей, так что скажите людям, чтобы готовились, и сами готовьтесь. А мне доспех приготовьте, облачусь.

— Верхом поедете? — сразу уточнил фон Готт.

— Точно! — вспомнил Волков. — Оседлайте мне большую рыжую кобылку и вороного моего.

— Может, пистолеты зарядить? — предложил фон Флюген.

— Ну что ж… — Волков улыбнулся, он знал, что самый молодой из его оруженосцев испытывает страсть к пистолетам. Любил из них стрелять. А так как разрядить пистолет невозможно, скорее всего, юноша надеялся сделать по возвращении пару выстрелов по какой-нибудь цели. И генерал сказал: — Зарядите, фон Флюген, зарядите.

Но фон Готт на правах старшего ткнул юношу в бок кулаком и сказал весьма неприветливо:

— Сначала иди-ка лошадей оседлай, умник, а пистолеты я и сам снаряжу, ежели надобно будет.

С фон Готтом желающих спорить было мало, и оруженосцы занялись делом. Принесли ящик с доспехом и стали доставать из него латы. Гюнтер им помогал, а Томас пошёл помогать фон Флюгену с лошадьми. И вскоре всё было готово, а Волков, уже облачённый в доспех, но без шлема, подшлемника и перчаток, выглянул в окно.

«Солнце какое… Я сегодня запарюсь в доспехе».

И вправду, день обещал быть жарким. А тут дверь открылась и на пороге появился фон Флюген; он уже успел стащить сумку с пистолетами у фон Готта, видно, зарядил их и повесил поверх своей бригандины. Был он при мече и кинжале и, хоть не надел шлема, но красиво нацепил лишь берет с пером, всё равно выглядел боевито. И, появившись в покоях Волкова, вдруг произнёс:

— Господин генерал, тут к вам просятся.

— Ко мне? — удивился тот. Брюнхвальду было рано, он никак не мог тут появиться. Да и знал бы Волков, что отряд подходит. — И кто же это?

— Граф местный с человеком своим каким-то, — без особого пиетета сообщил молодой оруженосец. — Внизу ждут.

— Граф? — и Волков, и Хенрик оба замерли, желая знать большего.

— Ну да, — продолжал фон Флюген так же, как будто говорил о каком-то купчишке или бездельнике. — Говорит, что он Леонид Фаркаш фон Тельвис и просит его принять. Спрашивает, удобно ли вам сейчас будет.

— А что с ним за человек? — интересуется Хенрик.

На что фон Флюген лишь скривился и в презрении высунул язык:

— Кажется, придворный его, сопляк из пажей.

⠀⠀

⠀⠀

Глава 49

⠀⠀

«Это ли граф?».

Тот человек, что стоял перед ним, вежливо улыбаясь, судя по очень дорогой одежде, вполне мог быть графом. Хотя одежда его была уже и не из тех, что сейчас носили в Вильбурге. А была достаточно старомодна. А ещё у него были хорошие зубы и кожа. И безусловно дорогие перстни поверх перчаток тончайшей выделки.

«Это и есть местный граф? И сколько же ему лет? Девятнадцать? Или двадцать?».

Волков недоумевал, но спросить у фон Флюгена не решился. Рядом с молодым, богато одетым человеком на лавке, лениво развалившись и облокотившись на стол спиной, сидел удивительный юноша. Почти мальчик. Был он необыкновенно красив: темные волосы, глаза как вишни, яркие красные губы. Этому всему позавидовали бы многие девушки, к тому же его одежда, как будто специально оттеняя его красоту, была белого цвета. Всё у него было белое. И замшевые сапоги для верховой езды, и перчатки, и панталоны. Лишь вздыбившийся лев на его колете был чёрен, да перо на маленькой белой шапочке. Даже покачивающаяся под левым ухом юноши большая каплевидная жемчужина, и та была белой. И, конечно же, серёжка та была очень дорогой, несмотря на то что обрамляло жемчужину вовсе не золото, а серебро.

«А это ещё кто? — Волков, признаться, не сразу смог отвести глаз от мальчишки. — Ну, это… фон Флюген, скорее всего, был прав. Очень похож на пажа. Более чем. Причём на пажа любимого и очень избалованного».

Пока граф ему улыбнулся, барон, несмотря на доспех и горжет, весьма учтиво поклонился и произнёс:

— Я барон фон Рабенбург, — Волков старался быть максимально вежливым, так как мог только догадываться о том, сколько людей привёл с собой юный граф, а ещё думал о том, что очень своевременно надел доспех. «Господь благоволит острожным и предвидящим». — Рад видеть вас, господин граф.

— И я рад, — отвечал молодой человек, которого теперь уже можно было считать местным графом. Он, кажется, не придаёт значения тому, что Волков и его люди были облачены как для сражения, фон Тельвис просто подходит к барону и протягивает ему руку. И Волков пожимает ту руку. А местный сеньор рассказывает без всякой напыщенности или важности, так, как будто говорит со старым знакомым:

— А к нам вчера к ужину явился один мой человек и рассказал, что какой-то господин хотел его повесить.

— Извините, господин граф, — сразу говорит Волков. — Тот человек был, как мне показалось… излишне фамильярен, и я…

— Ах, не извиняйтесь, дорогой барон, — оборвал его на полуслове местный сеньор, — прошу вас, не извиняйтесь, тот мой человек всегда дерзок, я про то наслышан, просто общается он целыми днями с крестьянами, да с горцами, да с купчишками, что платить не желают, — и тут он приложил руку к груди. — Так что это я должен просить у вас прощения за своего нахала.

И говорил это граф так искренне, что Волков, да и все его оруженосцы, что слышали этот разговор, стали проникаться к этому человеку приязнью. А граф продолжал:

— И когда он мне сказал о вас — а я как раз в то время ужинал с дамами — так мы посмеялись над его незатейливой жалобой и сказали, чтобы он впредь с благородными людьми вёл себя подобающе, авось не с купцами грызётся.

— Я очень признателен вам, господин граф, я рад, что тот мелкий случай на дороге предоставил мне возможность познакомиться с вами, — отвечал ему генерал. Ну а что в этой ситуации он мог ещё сказать? Тем более что этот юный сеньор не казался ему злым или хитрым, и уж каким-то колдуном и вовсе не выглядел. Наоборот, он представал перед генералом человеком открытым и мягким, и это впечатление барона подтверждалось поведением пажа графа. Мальчишка в