Человек государев 2 - Александр Горбов

Захребетник. — Тебе по службе придётся бывать в таких местах. Кстати, на ад не похоже совершенно — здесь слишком много порядка и тишины. А грешникам полагается страдать шумно, скрипя зубами и вопя к небесам».

«И всё-то ты знаешь, и везде-то ты был. Тоже работа такая?»

«Ой, не начинай! — Захребетник фыркнул. — Думаешь, я вилами грешников в котлы заталкивал? Нет, дружок, там самообслуживание. Душа грехами сама себя в огонь адский пихает. И никакие черти не нужны, это уже ваши человеческие фантазии».

«Прекрати, и без тебя тошно».

Надзиратель привёл меня в допросную комнату, где кроме стола и двух стульев ничего не было. А через десять минут туда же привели первого артефактора. «Студент» со времени нашей прошлой встречи на складе стал ещё тощее, а черты лица заострились. Одно стекло в его очках треснуло, и в глазах стояло полнейшее безразличие.

Захребетник, как и обещал, перехватил управление и махнул рукой, чтобы надзиратель оставил нас со «студентом» наедине. А затем сделал строгий вид и начал допрос.

Он мешал вопросы, перескакивая с темы на тему, то спрашивая о делах Горца, то об артефактах, то об управляющем. Возвращался к одному и тому же по несколько раз, пытаясь поймать допрашиваемого на вранье. Вот только особого толку не было: из «студента» словно вынули позвоночник. Похоже, он смирился со своей судьбой, не спорил и отвечал на все вопросы.

По всему выходило, что дело он имел только с Горцем, изготавливая артефакты по требованию. С заказчиками тот не позволял общаться, как и с теми, кто доставал схемы магических устройств. Управляющего он и в глаза не видел, но фальшивый малахириум был делом его рук.

— Сколько ты изготовил фальшивок?

— Одну.

— В глаза смотреть!

Вцепившись в него взглядом, Захребетник стал раз за разом спрашивать «студента», сколько было штук. Но тот только и повторял, что поддельный малахириум был сделан в единственном экземпляре. И больше из него ничего не удалось вытащить. В конце концов Захребетник вызвал надзирателя и велел увести заключённого.

«Похоже, ничего путного ты не выяснил», — съязвил я.

— Думаешь, у тебя что-то получится? Ну попробуй, там ещё один остался. Давай, покажи на что способен!

Захребетник приказал привести второго артефактора и вернул мне управление.

Глава 15

Прислуга

Пока второго артефактора вели в допросную, я попросил надзирателя принести кое-что, сунув ему полтину. Тот понимающе кивнул и быстро организовал пару стаканов, заварку, чайник с кипятком и каких-то пирожков. Захребетник, наблюдая за моими приготовлениями, только хмыкал, но ничего не говорил.

Наконец конвой доставил «мастерового». Сорокалетний дядька, судя по всему, был крепко бит жизнью и видел на своём веку всякое. И, в отличие от «студента», подавленным не выглядел, а во взгляде не было никакой тоски. Мол, всякое бывает, от сумы и тюрьмы не зарекайся, как-нибудь выкручусь. Уверен, такой и на каторге не пропадёт.

— Присаживайтесь.

Я не торопился начать допрос, разглядывая «мастерового». А тот делал вид, что ему совершенно неинтересно, зачем его сюда привели. И только иногда бросал на меня короткие взгляды, выдавая себя.

— Культяпкин Василий Васильевич. Верно?

— Да, ваше благородие.

— Чай будете?

«Мастеровой» несколько раз моргнул, удивившись вопросу. Но быстро сориентировался.

— Чай-то? Буду, ваше благородие.

Он не стал стесняться и потянулся к чайнику. Заварил себе крепкий чай и с видимым удовольствием стал пить, держа стакан обеими руками.

— Угощайтесь, Василий Васильевич, — я пододвинул ему тарелку с пирожками. — Приятного аппетита.

Уговаривать его не пришлось. По тому, как жадно он впился в выпечку зубами, стало ясно, что кормили в тюрьме крайне скудно. Впрочем, я бы удивился, если бы дело обстояло по-другому.

Доев всё до крошки, «мастеровой» вопросительно посмотрел на чайник, спрашивая у меня разрешения.

— Пейте, — кивнул я, — пока горячий.

«Ну-ну, — вылез Захребетник. — Думаешь, он проникнется к тебе симпатией и расскажет всё как на духу? Очень сомневаюсь».

«Посмотрим, — ответил я, — попытка не пытка. И вообще, не мешай, раз сам предложил мне вести допрос».

— Благодарю, ваше благородие, — после третьего стакана сказал «мастеровой». — Давно горячего так вдоволь не пил.

— Пожалуйста, Василий Васильевич. Не откажетесь ответить на пару моих вопросов?

Он беззвучно усмехнулся, показав жёлтые крепкие зубы.

— Дак, уже всё ваши выспросили. Что мог — рассказал.

— У меня другие вопросы, не связанные с амулетами.

— Ну, коли знаю, так расскажу, — пожал он плечами. — Вы ко мне с вежеством, так и я не буду в несознанку играть.

«Слышал? — я мысленно подмигнул Захребетнику. — Мягче к людям надо, мягче».

«Это мы ещё посмотрим, что он скажет. Этот обманет — недорого возьмёт».

«Вот и посмотрим».

— Расскажите про фальшивый малахириум.

— Про что? Простите, ваше благородие, я в магических делах не слишком понимаю. Моё дело было принеси-подай, ящики таскать, да следить, чтобы Петька лишнего не пил.

Насчёт своей роли «мастеровой» явно лукавил. Он скорее охранял мастерскую и следил за порядком в отсутствие Горца, а не был на подхвате у «студента». Но сейчас это было совершенно неважно.

— Я про вот эту штучку, — вытряхнув из мешочка на ладонь фальшивый малахириум, я продемонстрировал его «мастеровому». — Узнаёте?

— Эту-то? — он почесал пятернёй в затылке. — Вроде была такая.

— А подробнее?

— Петька над ней дня три колдовал, если не больше. Ругался всё, что дурная штука больно.

— В каком смысле?

— Взорваться, говорил, может. Ну и толку от неё мало, только простаков обманывать.

— Напомните, он таких, — я указал на фальшивку, — пять или шесть штук сделал?

— Да одну всего. Петька обычно только мулетки делал. Горец ему говорил, чего сколько надо, а он их мастрячил, когда трезвый был.

— А зачем тогда за эту взялся?

— Так заказали её.

— Кто?

— Ну, этот, как его? Аверьян Макарович! Точно, он самый.

Ага, а вот и покойный управляющий появился на горизонте. То есть всё как я и думал. Очень хорошо!

— Аверьян Макарович, значит. Вот так пришёл и заказал?

— Ну, не так, конечно, — «мастеровой» рассмеялся. — Пришёл к нам опять, долго с Горцем шептался о чём-то. Потом подошёл к Петьке и давай с ним перетирать: мол, а вот такое можешь? А если так, эдак, да с подвыподвертом? Тот в отказ вначале,