Английская поэзия XIV–XX веков в современных русских переводах - Антология

какой вам снится сон?)

Спит в обнимку с ядрами близ Номбре-де-Дьос,

И о Плимутском заливе грезит он.

Вдалеке там остров, вдалеке суда,

Песни, танцы моряков со всех сторон…

Средь огней прибрежных и ночей кромешных

Край родной он видит во сне былых времен.

Был он из Девона, был моряк большой,

(Капитан, какой вам снится сон?)

В плаваньи он умер с легкою душой —

Ведь о Плимутском заливе грезил он.

«В Англию верните мой старый барабан

И ударьте, как придет испанский дон;

Знайте же, сеньоры, — я из рая скоро

В море выйду, прогоню вас под гром былых времен!»

Дрейк спит в гамаке, новой ждет Армады,

(Капитан, какой вам снится сон?),

Ждет он барабана, спит он, где снаряды,

И о Плимутском заливе грезит он.

Бейте в барабан в море иль в проливе,

Бейте громче, если супостат силен…

Если силы с нами, если вьется знамя —

Мы увидим: он проснулся, герой былых времен.

Перевод А. Серебренникова

Смерть-Адмирал

Поднимем стаканы, выпьем до дна

(Услышьте, что ветер шептал…),

Крепкого, ясного выпьем вина…

Да здравствует Смерть-Адмирал!

На сотнях судов обошел он мир,

Сотен расцветок носил он мундир,

Всем кораблям в морях командир,

Зовется он — Смерть-Адмирал!

Службу хотите сыщу я для вас?

(Услышьте, что ветер шептал…)

Правила три — нетрудный наказ

Дает вам Смерть-Адмирал:

Держись, коли шквал налетает шальной,

В сраженьи всегда до последнего стой

И на приказ отзывайся любой:

«Так точно, Смерть-Адмирал!»

Но где его встретить? Попробуй найди…

(Услышьте, что ветер шептал…)

В сиянии звезд у него на груди

Явится Смерть-Адмирал.

По лбу, на котором старинный шрам,

По крику, что громок подобно штормам,

По самым добрым на свете глазам

Узнается Смерть-Адмирал.

А где же бывалых найти моряков?

(Услышьте, что ветер шептал…)

Костьми полегли у чужих берегов,

Покоит их Смерть-Адмирал.

Да! Любили его и старик, и юнец,

С ним шел не салага, а бравый боец,

Но кончился бой, и рассказу конец —

Упокоил их Смерть-Адмирал.

Перевод А. Серебренникова

Военные киноленты

О мертвецов живой портрет,

О песня тишины,

О братья, призрачен ваш след

Средь призрачной страны —

В мерцании узнали мы,

Что веры лишены.

Искали Бога в небесех,

На земле упустив Его;

Семь скорбей, семикратный грех,

Усталое торжество

Рваным плащом укрыли от нас

Тайное Рождество.

Брат человеческий, стоило мне

Увидеть тех парней, —

Ты знаешь — о хлебе и вине

Тоскую все сильней,

Ты знаешь — сердце смятено,

Сочтя их смерть своей.

Перевод А. Серебренникова

Violet Jacob (1863–1946)

The Wild Geese

“O tell me what was on yer road, ye roarin norlan’ Wind,

As ye cam blawin frae the land that’s niver frae my mind?

My feet they traivel England, but I’m deein for the north”.

“My man, I heard the siller tides rin up the Firth o Forth”.

“Aye, Wind, I ken them weel eneuch, an fine they fa’ an rise,

An fain I’d feel the creepin mist on yonder shore that lies,

But tell me, or ye passed them by, what saw ye on the wey?”

“My man, I rocked the rovin gulls that sail abuin the Tay”.

“But saw ye naething, leein Wind, afore ye cam to Fife?

There’s muckle lyin ’yont the Tay that’s mair to me nor life”.

“My man, I swept the Angus braes ye hinna trod for years”.

“O Wind, forgie a hameless loon that canna see for tears!”

“An far abuin the Angus straths I saw the wild geese flee,

A lang, lang skein o beatin wings, wi their heids towards the sea,

An aye their cryin voices trailed ahint them on the air”.

“O Wind, hae maircy, haud yer whisht, for I daurna listen mair!”

Вайолет Джейкоб (1863–1946)

Дикие гуси

— Скажи, ревущий Ветер, мне, что видел ты в пути —

Мой север, что всегда со мной, ты мог насквозь пройти!

Давно я Англию топчу, мой путь на север твёрд.

— Мой друг, я слышал, как прилив ласкает Фёрт-о-Форт.

— Да, Ветер, в радость слышать мне, что так силён прилив,

Я ощутил бы, как туман полз, берег вновь укрыв.

Но расскажи, каких ещё принёс ты мне вестей?

— Мой друг, я чаек разметал, что населяют Тей.

— Почто ж рыдал ты, в Файф летя, о Ветер ледяной?

За Теем многое лежит, что не поймёт живой.

— Мой друг, я Ангуса холмы ласкал — ты их забыл.

— О Ветер, пощади меня, я слеп от слёз бродил!

— Над долом Ангуса видал я диких строй гусей,

И крылья хлопали, неся их в сторону морей,

и пела скорбь их голосов от края бытия.

— O Ветер, сжалься, замолчи, внимать не смею я!

Перевод Б. Булаева

Stephen Phillips (1864–1915)

* * *

O thou art put to many uses, sweet!

Thy blood will urge the rose, and surge in Spring;

But yet!.

And all the blue of thee will go to the sky,

And all thy laughter to the rivers run;

But yet!.

Thy tumbling hair will