Мифы Урала и Поволжья - Валерия Сергеевна Черепенчук

У чувашей волк выступал в основном как положительный персонаж! Они отдавали должное уму этого животного; способность волков действовать сообща во время охоты, их любовь к потомству издавна давали чувашам повод думать, что волки в каком-то смысле близки людям. Волк считался символом здоровья, защитником от невзгод; были популярны также амулеты в виде волчьей головы или лапы. Слово «кашкар» — по-чувашски «волк» — у чувашей нередко выступало как имя собственное.

Почтением пользовались и близкие родственники волков — собаки. Чуваши верили, что это животное наделено сверхъестественной способностью чувствовать беду и отгонять нечисть. Так же как и лошадь — ведь не зря воины-всадники так доверяли своим коням!

Много сохранилось преданий, посвященных птицам. Так, например, чуваши считали, что воробей — птица недалекая и при этом нахальная. И однажды воробей наговорил лишнего богу Султи-Туре; бог, чтобы наказать воробья, связал ему лапки. С тех пор воробей не может ходить, а только прыгает. Ласточки же, напротив, считались вестницами богов, живущими непосредственно в верхнем мире; там же дозволено находиться голубям, лебедям, жаворонкам и некоторым другим пернатым.

Молодые женщины в национальных чувашских костюмах

Ворону чуваши представляли существом наглым и не заслуживающим доверия. Именно такой она предстает в легенде о поисках воды.

…Однажды на земле чувашей наступила засуха. Пересохли все реки, все родники и озера. Изнывали от жажды люди и животные. Боги собрали птиц и повелели им лететь в разные стороны и смотреть, не найдут ли они где-нибудь водоем, который пока не пересох?

Все пернатые полетели на поиски воды, а один сарыч решил попытаться добыть воду из-под земли. Копал он, копал — и вот наконец выкопал настоящий колодец, на дне которого появилась вода. Очень обрадовался сарыч, собрался было лететь к богу Султи-Туре и рассказать о своем открытии. Но спохватился: пока он рыл колодец, весь вымазался в глине и грязи. Нехорошо являться к богам в таком виде! Сел сарыч на край ямы и начал чистить перья.

А в это время мимо летела ворона. Увидела она колодец, увидела сарыча, который чистил перья, и мигом смекнула, что к чему. Быстренько подлетела к яме, вымазалась в грязи и полетела к Султи-Туре.

— Я добыла воду! — радостно завопила ворона, врываясь во владения божества. — Видишь, какая я грязная? Это я копала колодец!

Обрадовался бог и наградил ворону способностью находить себе пищу где угодно — вот так и стали вороны всеядными. А когда к Султи-Туре явился сарыч и попробовал доказать, что на самом деле это он вырыл колодец, просто не хотел являться к божеству грязным, бог ему уже не поверил. Более того, счел обманщиком и наказал: с тех пор сарыч вынужден долго и тяжело добывать себе пищу.

В мордовском фольклоре, как и у многих других народов, весьма почитался медведь. Более того, считалось, что присутствие медведя само по себе отпугивает болезни и нечистую силу, поэтому во время праздников по селению иногда водили ручного медведя, стараясь провести его по всем «стратегически важным» местам: пашня, амбары и так далее.

У НЕКОТОРЫХ НАРОДОВ РИТУАЛЬНЫЙ ТАНЕЦ, ИСПОЛНЯЕМЫЙ НА СВАДЬБЕ, ДО СИХ ПОР ИМЕНУЕТСЯ МЕДВЕЖЬИМ ТАНЦЕМ.

Волк у мокши и эрзя, в отличие от многих других народов Урало-Поволжья, практически всегда был персонажем отрицательным. Считалось, что именно в волков обращаются злые колдуны, чтобы начать особенно качественно вредить людям.

Так как в мордовских мифах создательницей мира часто предстает Великая птица Инэ Нармунь, а ее классический образ — утиный, утка на мордовских землях пользовалась большим уважением. Так же как и курица — последнюю считали воплощением Анге Патяй, покровительницы всего живого, богини материнства и плодородия. А вот в голубя, по представлениям эрзя, иногда превращался великий бог Нишке-Паз, создатель мира. К вороне на мордовских землях относились терпимо, считая ее птицей довольно вздорной и горластой, но в целом безобидной. Более того, сохранились мордовские заговоры и песни, в которых ворону именуют защитницей от дурного глаза и колдовства.

Отношение к пресмыкающимся у разных народов сильно зависело от того, о каком существе идет речь: о ядовитом или безвредном. Например, марийцы считали добрым знаком, если в подполе или в амбаре поселился уж: его старались подкармливать молоком, более того, существовало поверье, что некоторые болезни можно вылечить, если попить из «ужиного» блюдца.

В любом случае пресмыкающиеся, которые находились близко к земле, считались созданиями, которые гораздо теснее связаны с нижним миром, чем человек. У тех же марийцев было множество народных рецептов на основе порошка из сушеной змеиной шкурки, да и сама способность змей сбрасывать старую оболочку представлялась людям чем-то сверхъестественным и необычным. И иногда змею считали символом возрождения и обновления.

Марийская сказка о стариках и змее очень показательна в этом отношении.

…Жили на свете старик со старухой, и не было у них детей. Супруги очень печалились об этом, но уже смирились с мыслью, что детей у них не будет. Но вот однажды старуха родила змея! Сначала испугались, конечно, старики, но решили воспитывать змея как родного сына. А змей оказался чудесный — мало того, что умел говорить, так еще и болезни лечил.

И вот через некоторое время змей говорит старику:

— Отец, сосватай за меня царскую дочку!

Удивился старик, но отправился делать, что велено. А правитель, когда узнал, что старик хочет выдать его дочь за своего сына-змея, приказал разрубить старика на части. Но приполз змей, сложил эти куски вместе, прополз по ним, и старик встал на ноги живой и невредимый.

Снова сказал змей своему приемному отцу:

— Отец! Иди и сосватай за меня царскую дочку.

Отец отправился, и история повторилась, и снова спас змей старика. И правитель в итоге смекнул, что змей-то не простой.

Отдал он за змея свою дочь, и сразу после свадьбы змей превратился в прекрасного юношу, который оказался заколдованным сыном змеиного короля. Конечно же, он немедленно нашел клад, который был предназначен ему, и сделал баснословно богатыми и родителей своей супруги, и воспитавших его стариков.

В этой сказке очень явно просматривается наследие древних мифов. Это, например, покорность судьбе — змей говорит старцу-отцу идти сватать царевну, и тот подчиняется; причем подчиняется несколько раз, постоянно принимая в результате страшную смерть! Еще змею приписываются сверхъестественные способности исцеления и так далее.

Исследователи неоднократно высказывали мысль, что особое отношение к медведям у