Закат и упадок средневековой Сицилии: политика, религия и экономика в царствование Федериго III, 1296–1337 гг. - Клиффорд Бэкман

постоянно испытывают затруднения и бесчисленные препятствия… И поэтому, может быть, Ваше Королевское Величество соизволит свести все эти налоги в единый кодекс, как это было сделано в Мессине"[197]. Как видно из прошения, Мессина стала первым городом, где тарифы были реорганизованы, а за ней последовали Трапани, Агридженто, Терранова и Сиракузы[198]. Поскольку Федериго собирался официально заключить союз с Генрихом VII и начать совместную предполагаемую кампанию по завоеванию полуострова, а также потому, что ему нужна была поддержка города в этом деле, король ввел новый пространный кодекс, который устанавливал скользящую шкалу тарифов на иностранный импорт и экспорт, более высокую для одних товаров и менее высокую для других, но с базовой ставкой в 3%[199]. Но даже в этот момент он корректировал экономику, в которой уже были заметны признаки стагнации и упадка.

II. Административные проблемы

Начнем с центрального управления. Федериго, несмотря на свои грандиозные заявления о наследственном праве и божественной воле, а также несмотря на евангелическую идею, которая доминировало в его мышлении с 1305 по 1325 год, не мог претендовать на более прямую власть над своими подданными, чем он мог реально осуществлять. Политические обязательства и проблемы в экономике давление вынудили его пойти на существенные уступки с самого дня коронации, после чего королевский двор пытался, как мог, упорядочить и стандартизировать свои оставшиеся административные ресурсы. Но, по крайней мере, в краткосрочной перспективе это оказалось на удивление успешным. При Федериго правительство стало высокопрофессиональным, что, возможно, в какой-то мере объясняется более развитыми парламентскими и административными традициями каталонцев, которые занимали столь видное место среди его главных советников. А у двора хватило мудрости создать администрацию из сицилийцев, а не повторять ошибку анжуйцев, монополизировавших всю власть. Благодаря достаточно развитой юридической культуре, которая выросла в крупных муниципалитетах, существовал достаточный, хотя и скромный, резерв талантов, который двор мог использовать[200]. Тем не менее те, кто поступал на государственную службу, руководствовались скорее личными амбициями, чем приверженностью каким-либо политическим идеалам. Вознаграждение за государственную службу было весьма значительным (например, жалованье чиновников часто достигало трети доходов, которые они получали), а назначение на должность было надежным до тех пор, пока человек не злоупотреблял своими полномочиями слишком грубо.

Что еще более важно, центральная администрация реагировала на местные нужды более внимательно, чем любое предыдущее правительство. У нее не было альтернативы. Правительственные чиновники ежегодно отчитывались за свои действия перед Парламентом, а выявленные злоупотребления приводили к увольнению и крупным штрафам. Каждый город королевского домена регулярно отправлял посланников ко двору, где они излагали насущные местные нужды, подробно рассказывали о услугах, которые жители оказали королю, клялись в вечной верности и обычно возвращались с каким-нибудь пожалованием, наградой или милостью за свои труды. А необходимость содействовать коммерческому росту становилась все более важной по мере падения домениальных и феодальных доходов, что способствовало более тесным и постоянным контактам двора с периферийными муниципалитетами. Доступность правительства составляла основу его народной поддержки. Нередко люди, не имевшие никаких формальных полномочий, получали доступ к самому монарху. Несмотря на ухудшение экономического и политического положения, большинство городов оставались относительно стабильными и законопослушными примерно до 1320 года, после чего Федериго практически не посещал Валь-ди-Мадзар. Именно это ощущение, что король разорвал личный контакт с конкретным муниципалитетом, стало причиной возникновения серьезных разногласий и непокорности, что наглядно демонстрирует пример Палермо. В 1322 году один из городских судей, Руджеро ди Кальтавутуро, был настолько возмущен постоянными двусмысленностями и задержками монархии в ответ на просьбы Палермо (в данном случае на просьбу к королю оставить Мессину и снова поселиться в столице, где он мог бы лучше решать растущие местные проблемы), что плюнул на только что полученное от Федериго письмо, и это послужило причиной выдачи ордера на его арест[201].

Ядро королевского правительства составляла курия Magna Regia (далее — MRC). Эта аморфная группа, состоявшая в разной степени из ведущих чиновников и министров короля, а также различных знатных особ и придворных, черпала свой юридический авторитет из того факта, что она была органом, отвечавшим за управление королевским доменом[202]. В общем и целом в MRC входили четыре группы: крупные дворцовые чиновники, члены королевской семьи, сицилийские епископы и архиепископы, а также некоторые магнаты из городской аристократии. Первые три группы можно идентифицировать с определенной точностью. Самыми важными, были чиновники Большого дворца. Эти люди — канцлер, сенешаль, главный судья (magister justiciarius), казначей, начальник гавани (magister portulanus), протонотарий, генеральный прокурор, маршал, великий адмирал и главные бухгалтеры (magistri rationales) — составляли постоянное ядро MRC и обладали наибольшим влиянием внутри него. Неудивительно, что они, в отличие от других членов, постоянно присутствовали при дворе. Некоторые менее значительные чиновники, такие как различные вице-магистры и казначеи (stipendiarius), также иногда заседали в суде. Judex Magne Regie Curie — пост, появившийся после заключения мира в Кальтабеллотте, — формально был офицером MRC, хотя его обладатель регулярно заседал вместе с другими членами курии[203].

Вторую группу в курии составляли члены королевской семьи. Две королевы — мать Федериго Констанция и его жена Элеонора, являвшиеся членами курии как владельцы апанажей, — заседали там периодически, как и братья короля Гарсия и Санчо, его старший сын (и соправитель с 1321 года) Педро и младшие сыновья Манфред и Гульельмо, по очереди становившиеся герцогами Афинскими. Не сохранилось никаких свидетельств участия в MRC ни одного из нескольких бастардов Федериго[204]. Третья группа в курии, состоящая из сицилийских епископов, насчитывала десять человек: семь епископов (Агридженто, Катания, Чефалу, Липари-Патти, Мальта, Мадзара, Сиракузы) и три архиепископа (Мессина, Монреале, Палермо). Будучи крупными землевладельцами и личными советниками короля, все они оказывали сильное влияние, но только три архиепископа, по-видимому, присутствовали при дворе более или менее постоянно — и ни один из них не появился при дворе после наложения папского интердикта в 1321 году.

Сложнее всего определить четвертую группу в MRC — ведущих магнатов королевства. Эта группа состояла в основном из представителей богатой городской элиты, а также баронов, юристов и иных лиц. Их объединяло то, что они обладали некими неопределенными правами familiaritas (допущенных). Статус familiaris regis не предполагал особых конституционных полномочий, а означал лишь то, что человек имел доступ к королевскому двору, право представать перед королем и, если потребуется, быть выслушанным. Но это не обязывало короля спрашивать их совета. У Федериго было много familiares, но лишь немногих он призвал как советников (consiliarii)[205]. Призванные советники, такие, как Риккардо ди Пассането, Беренгер д'Энтенса, Джованни ди Каммарана или Бертран Каньеллес, были в основном представителями городского общества и в основном заседали в городских судах, хотя многие из имели земельные владения[206]. Эти люди часто были несицилийцами, поскольку благоразумие диктовало исключить большинство каталонцев из числа землевладельцев внутри страны и из числа муниципальных чиновников на