Легенды тенниса. Гейм, сет, матч - Анджело Манджанте

Воллей слева наглядно иллюстрировал божественную координацию левой стороны тела Стефана. В леворучном бэк-спине и ударе с лёта сочетались мощь и пластичность. Они никогда его не подводили.

Эти отточенные приемы помогали компенсировать более уязвимый удар справа, который Эдберг выполнял слишком закрытым хватом, высоко поднимая локоть. Именно относительно безобидный форхенд помешал Стефану выиграть «Ролан Гаррос», когда до цели было уже рукой подать.

Присутствие Эдберга на любой площадке всегда гарантировало зрелищную игру. На его счету десятки знаменательных побед, встреченных овациями зрителей. За свою карьеру он выиграл в общей сложности сорок один турнир, принес Швеции золото на олимпиаде в Лос-Анджелесе и четыре Кубка Дэвиса.

Как и Бьорн Борг до него, Эдберг приумножал славу шведского тенниса наряду с таким выдающимся мастером ракетки, как Матс Виландер. Вслед за Эдбергом в Швеции появилось еще немало прекрасных спортсменов: Сундстрём, Яррид, Свенссон, Нюстрём, Пернфорс, Карлсен, вплоть до Сёдерлинга, который в последний раз фигурировал в первой десятке мирового рейтинга в 2011 году. Но всем им было далеко до Эдберга. Никто из них не показывал такой красивой игры, никто не мог тягаться с его блестящим атакующим теннисом – это было сплошное эстетическое наслаждение. Позднее похожий стиль игры демонстрировал Федерер. Неудивительно, что Король Роджер, как прозвали Федерера, в какой-то момент обратился за тренерской помощью и поддержкой на турнирах именно к Эдбергу. Их знакомство имеет свою предысторию.

В 1993 году на турнире в Базеле Эдберг в финале уступил победу Михаэлю Штиху. После матча немец вручал памятные медали работавшим на соревнованиях бол-боям, среди которых оказался и Роджер Федерер, подающий надежды двенадцатилетний базельский теннисист. Стефан Эдберг был его кумиром и вдохновителем, мальчик не пропускал ни одного его матча по телевизору. Пройдет время, и этот бол-бой станет одним из величайших теннисистов в истории. Двадцать лет спустя после первой встречи, в 2013 году, он позвонит Эдбергу и попросит стать его тренером. Десять недель совместной работы помогли Федереру вернуть пошатнувшуюся уверенность в игре у сетки и закрепить атакующие приемы. Именно под руководством Эдберга Роджер, как и ожидал, восстановил особенно тонкие настройки «сеточника».

«Помощь Роджеру Федереру, – признавался Эдберг, – одна из самых замечательных и приятных вещей, которые мне приходилось делать в теннисе». Роджер и Стефан – настоящие родственные души. Можно было бесконечно наслаждаться тем, как они работают на корте, как тренируются бок о бок. От одного вида двух гениальных виртуозов ракетки становилось светлее на душе.

Непобедимая Моника Селеш, чья жизнь разделилась надвое

Женский теннис никогда не знал настолько безусловного лидера. С 1991 по 1993 год Моника Селеш выиграла двадцать два турнира; из тридцати четырех турниров, в которых она участвовала, в тридцати трех теннисистка дошла до финала; на отборочных этапах Большого шлема она провела пятьдесят шесть матчей и в пятидесяти пяти победила. Непревзойденная. Одна из сильнейших теннисисток всех времен. С драматичной судьбой, которая круто переломилась после ножевого ранения, радикально изменившего и ее жизнь, и спортивную карьеру.

Стала бы она величайшей теннисисткой всех времен, если бы не жестокое нападение? Мы никогда этого уже не узнаем, но такая вероятность была. Потому что, когда на турнире в Гамбурге психически нездоровый фанат Штеффи Граф ранил Монику ножом в спину в перерыве между геймами, ей не исполнилось еще и двадцати. Но к этому моменту она уже выиграла девять турниров Большого шлема – в период с июня 1990 года по январь 1993-го. Девять турниров-мейджоров меньше чем за три года. Она могла бы играть еще как минимум лет десять и утроить количество побед – настолько явно она доминировала в женском теннисе, превзойдя даже Штеффи Граф, которой было очень непросто соперничать с ней. Селеш могла бы превзойти всех: Крис Эверт, Мартину Навратилову, Штеффи Граф, Серену Уильямс и Маргарет Корт.

Этот день, 30 апреля 1993 года, перевернул жизнь теннисистки. Душевное равновесие девятнадцатилетней девушки критически пошатнулось, лишив ее шанса стать самой успешной теннисисткой за всю историю. Трудно переоценить серьезность этого события.

Непобедимая Моника прожила две жизни – до и после. Она ценила жизнь и боролась за свою мечту, несмотря на физическую и несравнимо бо́льшую душевную боль. Удар ножом не только разрушил ее карьеру, но и дал понять, что сочувствия ни от кого ждать не стоит, в том числе и от коллег по цеху.

Она следовала своему предназначению, перепрыгивая через несколько ступенек. «Ей было всего двенадцать, а она, казалось, не знала усталости. Могла часами отрабатывать какой-нибудь удар, с головой уходя в процесс, – рассказывал ее тренер Ник Боллетьери. – Она все делала с полной самоотдачей, которой хватало не на день и не на неделю, а на месяц, а если нужно, то и на много месяцев подряд». Вполне закономерно, что уже в пятнадцать Моника выиграла первый серьезный турнир, встретившись в финале с легендарной Крис Эверт, которая во время церемонии награждения, глядя на Селеш, не сомневалась: «Она следующая». Это было больше, чем пророчество, это был приговор. И он оставался в силе вплоть до того страшного дня, когда психопат по имени Гюнтер Пархе перечеркнул ее карьеру и лишил шанса побить все рекорды.

С Моникой Селеш у меня связано два неизгладимых воспоминания. Одно из них относится к 1996 году, когда я отправился на Открытый чемпионат Австралии, проходивший в Сиднее и Мельбурне, в качестве корреспондента нескольких газет, с которыми тогда сотрудничал. Я приехал ради Моники – ради ее долгожданного возвращения на корт после ужасной трагедии.

Другой незабываемый момент – наша встреча с Селеш, произошедшая незадолго до нападения на нее, когда во время тренировки перед Открытым чемпионатом Италии мне посчастливилось с ней поиграть. Я помню тот день так ясно, словно это было вчера. Она приехала на корт Итальянского форума заранее, чтобы попробовать поле и ознакомиться с условиями. Я находился там в качестве тренера Аманды Кетцер, которую готовил к чемпионату. Тем утром Аманда решила не выходить на площадку – накануне мы провели очень интенсивную тренировку, и команда Селеш спросила у меня, нельзя ли Монике занять корт в то время, которое было зарезервировано для моей подопечной. Мне хватило одной тренировки с Моникой и нескольких розыгрышей, чтобы понять, в чем ее неординарность. С задней линии она посылала мяч со скоростью, привычной скорее для мужского тенниса, а на подачу соперника отвечала ударом, не уступающим смэшу. Разве что сама она подавала чуть