Крах галицийского гамбита - Анатолий Степанович Терещенко

был в метрах 50 от сарая, который охранял наш взвод и немцы с автоматами. Я хорошо видел, как из огня выбежал мальчик лет шести, одежда на нем пылала. Он сделал всего несколько шагов и упал, сраженный пулей. Стрелял в него кто-то из офицеров, которые большой группой стояли в той стороне…

Не знаю, много ли было в сарае детей. Когда мы уходили из деревни, он уже догорал, живых людей в нем не было — дымились только обгоревшие трупы, большие и маленькие. Эта картина была ужасной…

В июле 1944 года 118 ПБ прибыл на отдых в Варшаву и был вскоре включен в состав 30-й дивизии СС в качестве 62-го и 63-го батальонов.

* * *

Автора давно интересовали история возникновения и судьбы сечевиков из отрядов Максима Боровца («Тараса Бульбы») на Сарненщине. Этих материалов было мало в те годы. Кстати, мальчишеское прозвище Бульба он заслужил среди своих сверстников за своеобразную форму носа — «картошкой». Его так и называли — Максим Бульба. Это героическое имя видно понравилось ему, и он взял себе, как брали и другие «лесовики подполья», более приятный псевдоним Тарас Бульба. К тому же он видел в гоголевском персонаже параллели — оба они воевали с засильем польских захватчиков на украинских землях.

20 июня 1940 года в Варшаве прошло сборище офицеров-эмигрантов Армии УНР. На этом совещании генерал В. Сальский предложил создать в приграничных с Германией областях Советской Украины военные базы для действий украинских вооруженных отрядов — «Сечей» в случае возникновения войны с СССР. Одной из таких Сечей стала и «Полесская Сечь» Максима Боровца — уроженца Людвипольского района Ровенской области. Кстати, предложение генерала легло в основание решения о незамедлительном создании таких формирований.

Надо отметить, что при панской Польше Боровец отбывал наказание в страшном по режиму и издевательствам над украинцами концлагере Береза Картузсская. После освобождения из заключения он стал владельцем гранитного карьера на Ровенщине. В 1939 году перед воссоединением Западной Украины с УССР бежал в Польшу и оказался в Варшаве, где был завербован гитлеровской военной разведкой. Его, естественно, забросили на Сарненщину. До этого, по его словам, он несколько раз нелегально переходил германо-советскую границу.

Вновь Боровец объявился в Сарнах в июле 1941 года, где с разрешения германского командования сколотил боевую группу под названием «Украинская повстанческая армия “Полесская Сечь”», которая сразу же была вооружена нацистами. За это он отблагодарил их: участвовал со своим отрядом в боях за овладение городом Олевском.

Будучи крайне самолюбивым и хитрым человеком, он не смирился с абсолютизацией власти в ОУН ни С. Бандеры, ни А. Мельника, а стал их критиковать за слишком тесное сотрудничество с немцами. Выступая перед местными гражданами, Боровец часто употреблял по адресу нацистов такие нелесные выражения, как «ненавистные оккупанты», «немецкие захватчики», «поработители», в которых он не видит настоящих освободителей украинцев от «московских большевиков и жидомасонов». Они, мол, сами хотят захватить «неньку Украину». В этом утверждении он был прав, в отличие от Бандеры.

Больше того, Боровец даже не особо скрывал своих неоднократных заявлений, что с немцами у него временный союз, чтобы получить оружие и боеприпасы, которые после образования Украинской державы, дескать, направит против захватчиков и их прихвостней. На самом деле это, конечно же, была игра, он верой и правдой служил оккупационным властям, которым нужны были пособники. Но на некоторых легковерных граждан его антигерманская риторика действовала вполне убедительно, и они вступали в отряды «полесских сечевиков».

Стремительное продвижение немецких войск на восток в первые месяцы войны убаюкивало оккупантов, и они практически отказывались брать в союзники Боровца. Его отрядам предназначалась другая задача — держать местное население в страхе, поддерживать «порядок» на оккупированных землях, уничтожать партизан и евреев. Одной из первых лакейских услуг немцам была помощь в ликвидации еврейского населения города Олевска. Эта акция, естественно, прошла успешно. После этого он объявил себя чуть ли не руководителем «Олевской республики», своей подконтрольной территории.

Однако вскоре из-за быстрого роста партизанских отрядов Боровец стал осторожничать. Не по зубам ему было разгромить большие отряды, поэтому он нападал на мелкие группы народных мстителей. Такими были дозоры, разведывательные подразделения, тыловые отряды; связисты и связные. «Бульбаши» выдавали гитлеровцам подпольщиков, а также выходившие из окружения группы красноармейцев.

Относительно спокойная жизнь Тараса Бульбы в Сарненском округе закончилась осенью 1942 года, когда под Ровно всерьез и надолго обосновался специальный чекистский отряд особого назначения «Победители» под командованием полковника Дмитрия Николаевича Медведева.

В нескольких боях медведевцы жестоко потрепали подразделения атамана. Боровец серьезно запаниковал. Перед ним зримо замаячил призрак близкого разгрома. И тогда он затеял, как ему казалось, хитрую игру. Он решил вступить с партизанами в переговоры, чтобы добиться некоего перемирия.

Опытного чекиста Медведева, давно и хорошо знавшего нравы украинских буржуазных националистов, атаман, конечно же, обвести вокруг пальца не смог. И состоявшиеся переговоры командир отряда, разумеется, использовал в интересах советской разведки.

Подписанный Бульбой 15 марта 1943 года «План акций по борьбе с большевистскими партизанами, сконцентрированными в Полесской котловине в пределах Брест — Минск — Гомель — Житомир» с грифом «Абсолютно тайно» уже через несколько дней лежал на столе в партизанской землянке полковника Медведева. Полный текст плана стал достоянием советских партизан — постаралась агентура.

В последнем шестом пункте плана Боровца говорилось:

«В случае дальнейшего продвижения Красной Армии на запад украинские партизаны остаются для диверсий в большевистских тылах, сотрудничая и дальше с немецкой армией…»

О заботе немцев над своими подручными говорит такой факт, что фашисты, теснимые красноармейским наступлением с территории Украины, осенью 1943 года передали бульбашам для продолжения «работы» на станциях Малынск и Антоновка четыре эшелона с оружием и боеприпасами.

Сохранился документ, подписанный ровенским гебитс-комиссаром Веером, об отправке одного такого состава. Его охраняли всего двенадцать солдат — мадьяр, осужденных за неблагонадежность. Бульбаши, не встретив никакого сопротивления с их стороны, уничтожили обреченных и «захватили», а на самом деле спокойно приняли им предназначенный груз — подарок, инсценировав налет «партизан». Как и полагалось по сценарию, немцы подняли фальшивую тревогу и прислали карателей лишь тогда, когда бульбаши давно уже вывезли в район своих баз последнюю подводу с боеприпасами.

После того как Бульба исчез в конце 1943 года из села Пустомыты Тучинского района, где располагался тогда его штаб, следы атамана на время затерялись. Зато то и дело проступали кровавые следы его подчиненных, убивавших тайно, из-за угла, подло и жестоко местных граждан. Ради справедливости надо отметить, что отдельные бульбовцы, особенно в конце войны, с целью поднятия своего