Кутузов - Сергей Юрьевич Нечаев

Илларионовича всегда было так. Белорусский писатель и журналист М.А. Голденков так и пишет: «У Кутузова все время виноват кто-то иной, но не он сам. Словно он был в отъезде в это время».

Роль Кутузова в отдельных моментах этого великого сражения равняется почти нулю. Казалось, что он лишен внутреннего оживления, ясного взгляда на обстановку, способности энергично вмешаться в дело и оказывать самостоятельное воздействие. Он предоставлял полную свободу частным начальникам и отдельным боевым действиям. Кутузов, по-видимому, представлял лишь абстрактный авторитет. Автор признает, что в данном случае он может ошибаться и что его суждение не является результатом непосредственного внимательного наблюдения, однако в последующие годы он никогда не находил повода изменить мнение, составленное им о генерале Кутузове <…> Таким образом, если говорить о непосредственно персональной деятельности, Кутузов представлял меньшую величину, чем Барклай, что, главным образом, приходится приписать преклонному возрасту.

КАРЛ ФОН КЛАУЗЕВИЦ, прусский генерал и военный теоретик

* * *

Нет смысла подробно описывать Бородинское сражение. Это уже было сделано тысячи раз. Скажем лишь, что после занятия наполеоновскими войсками ключевых пунктов русских позиций (Багратионовых флешей и батареи Раевского) битва стала постепенно затихать.

Сражение это недаром получило название «битва генералов»: с французской стороны было убито 12 и ранено 38 генералов, с русской – убито 4 и ранено 23 генерала.

Для русских главной потерей стало ранение князя П.И. Багратиона, от которого он вскоре скончался – ко всеобщему сожалению войска и всей России.

И.П. Липранди сделал весьма интересную попытку разобраться в том, что случилось с Багратионом. Анализируя слова генерала М.И. Богдановича, он пишет, что князь был поражен «в ногу картечной пулей, раздробившей ему берцовую кость». С другой стороны, в рапорте Кутузова императору Александру сказано просто: «Багратион ранен пулею в левую ногу», а генерал А.И. Михайловский-Данилевский утверждает, что «черепок чиненого ядра ранил князя Багратиона в правую ногу и пробил переднюю часть берцовой кости». Впрочем, у него же через несколько страниц сказано, что князь был ранен уже не в правую, а в левую ногу, и не черепком чиненого ядра, а пулей. Между тем князь Н.Б. Голицын, находившийся в ординарцах при князе Багратионе, в своих «Записках» четко указывает на то, что «в 11 часов утра обломок гранаты ударил нашего возлюбленного генерала в ногу и сбросил его с коня».

С наступлением темноты войска принялись готовиться к продолжению смертоубийства, однако в полночь поступил приказ Кутузова, отменявший приготовления к новому бою. По сути, «главнокомандующий перед лицом неоспоримых фактов о страшных потерях решил отвести армию за Можайск».

И русские войска оставили все свои позиции и отступили. Более того, русские отступили, понеся колоссальные потери. Но что самое интересное, Михаил Илларионович тогда написал жене: «Я, слава богу, здоров, мой друг, и не побит, а выиграл баталию над Бонапартием».

Выиграл…

Военный историк Анри Лашук оценивает потери обеих сторон в Бородинском сражении так: общие потери русских превышали 46 000 человек, у Наполеона общий урон составил 35 000 человек. При этом, «как и в большинстве сражений этой кампании, обороняющаяся сторона потеряла больше атакующей».

Аналогичные цифры русских потерь называет писатель и мемуарист Р.М. Зотов: до 15 000 убитых, 30 000 раненых и 2000 пленных.

Британец Дэвид Чандлер приводит несколько иные цифры: согласно его данным, русские потеряли по меньшей мере 44 000 человек, а Великая армия – не менее 30 000 человек.

Как видим, потери русских были значительно больше, и в этих «огромных потерях российской армии сыграли роль не только небезупречные стратегия и тактика Кутузова, но и отсталое вооружение».

В связи с этим, как пишет М.А. Голденков, «пафос российских и позже советских историков по поводу Бородино лишен всякого смысла, ибо с точки зрения логики никакого перелома в войне после этой битвы не произошло. Битва была, по мнению Барклая, бессмысленной потерей большого количества людей, пагубно сказавшейся на всей русской армии. Никакого изменения в ходе войны после Бородино не наступило – французы продолжили двигаться вперед, а русские отступили, причем начали вновь собирать армию, ибо те 70 000, что ушли из Москвы, были явно не в лучшей боевой форме. Кутузов наконец-то был честен, сказав, что без подкрепления Чичагова и Витгенштейна ему продолжать войну нельзя. Слишком много потерь».

Генерал Жан-Жак Пеле, бывший в 1812 году полковником, в своих «Записках» утверждает, что «потере сражения способствовали дурные распоряжения Кутузова».

Он же не может скрыть своего удивления: «Он осмелился объявить себя победителем: он объявил о мнимой победе не только жителям Москвы и царю <…>, но и главнокомандующим других русских армий, введенных его депешами в заблуждение. Александр приказал служить молебен: он назначил своей армии большие награды, а побежденного генерала произвел в фельдмаршалы, которых в России бывает очень немного».

Военный совет в Филях

В сражении при Бородино русские, как отмечает писатель и мемуарист Р.М. Зотов, понесли «столь ужасные уроны, что никак не могли возобновить вторичного боя».

В самом деле, «боевой задор прошел, уступив место трезвому расчету, и Кутузову стало ясно, что атаковать поутру некем и нечем».

Тем не менее Михаил Илларионович получил за этот «подвиг» фельдмаршальский жезл и 100 000 рублей. При этом всем нижним чинам, участвовавшим в сражении, даровано было по пять рублей на человека.

31 августа 1812 года

РЕСКРИПТ АЛЕКСАНДРА I

М.И. КУТУЗОВУ

О ПРОИЗВОДСТВЕ ЕГО В ЧИН

ГЕНЕРАЛ-ФЕЛЬДМАРШАЛА

ЗА СРАЖЕНИЕ ПРИ БОРОДИНЕ

––

Князь Михайло Ларионович!

Знаменитый ваш подвиг в отражении главных сил неприятельских, дерзнувших приблизиться к древней нашей столице, обратил на сии новые заслуги ваши мое и всего отечества внимание.

Совершите начатое столь благоуспешно вами дело, пользуясь приобретенным преимуществом и не давая неприятелю оправляться. Рука господня да будет над вами и над храбрым нашим воинством, от которого Россия ожидает славы своей, а вся Европа своего спокойствия.

В вознаграждение достоинств и трудов ваших возлагаем мы на вас сан генерал-фельдмаршала, жалуем вам единовременно сто тысяч рублей и повелеваем супруге вашей, княгине, быть двора нашего статс-дамою.

Всем бывшим в сем сражении нижним чинам жалуем по пяти рублей на человека.

Мы ожидаем от вас особенного донесения о сподвизавшихся с вами главных начальниках, а вслед за оным и обо всех прочих чинах, дабы по представлению вашему сделать им достойную награду. Пребываем вам благосклонны.

Александр.

Как такое могло произойти? По мнению историка А.Ю. Бондаренко, Кутузову, «поспешившему доложить о победе при Бородине», просто «очень повезло».

После этого Михаил Илларионович приказал собрать военный совет, который вошел в историю под названием