Его строптивый Огонек - Екатерина Юрьевна Васина

В итоге чемодан выходит тяжелым, но Никита с ним отлично справился.

А за окном все валил снег, так что пришлось постоять в пробках. В итоге, обратно в дом Тимофея я попала лишь спустя три часа.

Он встретил меня рабочей тишиной. Это когда она не такая звенящая, а в нее вплетены негромкие звуки. Голос Тимофея из его кабинета с чуть приоткрытой дверью, легкий гул посудомойки, мультяшные голоса из спальни Миланы.

А у меня голова гудит, хочется в душ и упасть на кровать. Все же Тимофей прав: приложилась я прилично, придется, видимо, действительно пару дней посидеть дома. Благо больничный мне открыли. Попробую за эти дни изучить тут все и выработать тактику общения с мужем, чтоб его.

Ванная в моей спальне просто офигенная. Стекло, камень, графитовый и бежевый цвета, “тропический” душ в просторной душевой и огромная ванна с джакузи, на которую я посмотрела почти с тоской. Но решила ограничиться душем. Заодно переоделась в любимый домашний костюм с розовыми сердечками. Волосы стянула в хвост и задумчиво начала копаться в масках для лица. Пожалуй, вот эту выберу, в виде панды.

Знаете какой кайф растянуться на огромной кровати, пока маска делает кожу лица “увлаженной и ухоженной”. Прикрыла глаза, просто наслаждалась затишьем. Еще бы музыку включить, а то скребутся тут всякие.

Так, стоп!

Я приоткрыла один глаз, прислушалась. Потом открыла второй.

Определенно под кроватью пошевелились.

Та-а-ак, я вообще-то про бабайку шутила!

Перевернулась на живот и снова прислушалась. Малость вздрогнула от того, что услышала скрежет когтей по каменному полу.

Да мать вашу! Монстров не существует! Людей надо боятся, а не того, что под кроватью! Поэтому я хватаюсь за край кровати и на животе подтягиваюсь, чтобы глянуть, кто там развлекается.

Одновременно со мной из-под кровати показывается…морда. Мохнатая морда с оскаленными клыками и подозрительно знакомыми черными кудряшками.

А я в маске панды, отлично!

Секундная пауза, в течение которой мы смотрим друг на друга, сменяется коротким, но проникновенным визгом. От нас обеих.

Интересно. Вот вроде ты понимаешь, что на тебя смотрит просто маска. А визжать перестать не получается. Видимо то же самое происходит и с Миланкой.

Так что визжим мы громко, звонко, но недолго.

— Ах ты… — откашлялась, так как от визга даже горло заболело. — засранка! Стоять!

Черт, она юркая как угорь. Как сумела так быстро выскользнуть из-под кровати и практически на четвереньках помчаться вон из комнаты? Еще и хихикая при этом!

Я сорвалась за ней следом, едва не грохнулась на пол, но кое-как удержалась и тоже помчалась следом едва ли не на четырех конечностях. Будь мы машинами, наши покрышки бы уже визжали и дымились.

В общем, кое-как встав на ноги, я увеличила скорость. Как раз в этот момент случились две вещи: Милана свернула к лестнице, а снизу раздались веселые голоса. Так что пришлось срочно тормозить, так как я вспомнила про маску на лице и растрепанные после душа волосы.

Но не учла закон подлости.

Просто неловкое движение, просто попытка удержаться и отклониться назад.

Да ну ладно?! Да такое только в фильмах случается!

От боли в глазах фейерверки и звездочки. Моя задница принялась считать ступеньки. И с каждой из них фейерверк становился все ярче.

Наконец-то унизительная поездка с горки закончилась. Я шлепнулась задницей на пол и только смогла простонать:

— …ля-я-я-я-я-я-я!

А следом на меня обрушился шквал голосов:

— Дядя!

— Ой…Ева?!

— Пи…в смысле, я сильно озадачен!

— Не дергайся!

А это уже прямо над головой прогремело, я аж голову сжала в плечи от такого звука. Меня уже аккуратно поднимали, командуя:

— Давай-ка поднимайся очень медленно и осторожно.

Дорогой дневник, мне не передать ту боль и унижение…

Я даже парировать достойно не могла, так как задница и копчик рыдали от боли и горели огнем. Больше всего сейчас мне хотелось свернуться креветкой и тихо поскуливать от боли и унижения. Сквозь пелену невольных слез попыталась рассмотреть кто там еще видел мой позор. И тут же ощутила как мой копчик бесцеремонно ощупывают. А на нас с круглыми глазами смотрят Милана, которая спряталась за почти двухметровым и смутно знакомым верзилой, а рядом с ним замерла…Дарья?

— Так, ну перелома у тебя нет, — противный тон Тимофея раздался над ухом. — Синяк будет просто прелесть, еще и вокруг все расцарапала. Придется обрабатывать.

Очень хотелось спрятаться в уголок, обнять колени и покачаться из стороны в сторону. Вместо этого я шмыгнула носом и спросила:

— Дарья, а ты тут как?

— Я то тут нормально. — у студентки разноцветные глаза напоминали два блюдца. — А вот ты, кажется, не очень.

Как бы подтверждая ее слова я ойкнула, стоило слегка переступить ногами.

— А там точно нет перелома? — решила уточнить у мрачного Тимофея.

— Давай устрою, если ты недовольна этим фактом.

— Спасибо, я хочу остаться целой.

— Арсеньева, — а вот этот глубокий мужской голос я точно уже где-то слышала, — метнись за попкорном!

Да божечки-кошечки, ну ведь знакомый мужик же! Я аж на несколько секунд забыла про боль, тем более меня больше не ощупывали, да и сама старалась не шевелиться.

Вот эта грива русых волос…точно видела! Потому как мужики с подобными шикарными волосами не так чтобы уж и часто попадаются, да еще в комплекте с лицом и телом крутого воина из эпосов.

И что Дарья делает рядом с ним? Странно, я думала, что ей мой дядя нравится.

— Егор Аристархович, — оу, она к нему по