«Верный Вам Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии. 1933–1938 годы. Книга 3 - Михаил Николаевич Алексеев

2. Некоторые районы будут превращены в нейтральные зоны, где будут созданы специальные органы власти.

3. Между Японией, Китаем и Маньчжоу-Го устанавливаются тесные экономические взаимоотношения.

4. Китай уплачивает Японии соответствующую контрибуцию.

Наряду с выполнением этих условий Япония требовала, как это записано в решении об „Основном курсе по урегулированию китайского инцидента“ (принято 11 января 1938 года на императорской конференции), признания Маньчжоу-Го, создания во Внутренней Монголии „антикоммунистического автономного правительства“ и расквартирования японских войск в ряде районов Северного Китая, внутренней Монголии и Центрального Китая.

Эти требования были связаны также с подготовкой к новой войне, о чем свидетельствует следующее заявление министра иностранных дел Угаки, который впоследствии еще раз пытался вести переговоры о мире на прежних условиях. „Внутренняя Монголия – это первая антикоммунистическая линия, Северный Китай – вторая“. Таким образом, идея об использовании мира с Китаем для подготовки войны против Советского Союза имела под собой довольно реальную почву, поскольку в то время она активно поддерживалась частью военных кругов Японии. На войне с Советским Союзом настаивал Генеральный штаб (начальник первого отдела Исихара, заместитель начальника Генерального штаба Тада). В связи с этим представители Генерального штаба оказывали на правительство давление, стремясь заставить его начать мирные переговоры с Китаем. В частности, когда премьер-министр Коноэ в ходе переговоров заколебался, Исихара… сказал: „Коноэ оказался слабее, чем я думал. Необходимо как можно скорее укрепить Маньчжурию и готовиться к войне против Советского Союза“»[667].

Однако военное министерство, и не только, не отказываясь от подготовки к войне с Советским Союзом, по-прежнему стремилось к расширению агрессии в Китае. Поэтому ни военный министр Сугияма, ни близкий к основной группе военных кругов министр иностранных дел Хирота, ни министр внутренних дел Суэцугу не проявили особого энтузиазма при открытии японо-китайских переговоров о мире.

11 января 1938 года, одновременно с принятием на императорской конференции «Основного курса по урегулированию китайского инцидента», Тайный совет принял следующее решение: «Объявить войну; не признавать нанкинское правительство; заменить его временным пекинским правительством; продолжать военные операции; для поддержки этих операций направить в Китай дополнительное количество судов»[668].

16 января японское правительство опубликовало заявление о том, что «отказывается считать гоминьдановское правительство своим партнером». Это означало, что Япония встала на путь расширения агрессии в целях превращения Китая во «второе Маньчжоу-Го». Одновременно это свидетельствовало о том, что японо-китайская война приобрела затяжной характер.

20 января из Токио была отправлена шифртелеграмма о беседе Рихарда Зорге с военным атташе Германии в Японии:

«Полковник Отт сообщил мне, что японский генштаб приведен в сильное замешательство перспективами продолжения войны против Китая. Вечером 15 января, после опубликования правительством контробвинения против правительства Чан Кайши, Хомма посетил полковника Отта, прося его побудить еще раз Траутмана (посол Германии в Китае. – Прим. авт.) добиться согласия Чан Кайши. При этом Хомма сказал, что в случае, если на следующий день будет получен положительный ответ, то генштаб готов к тому, чтобы свергнуть правительство Коноэ и, невзирая на опубликованное уже заявление правительства, заключить мир с Чан Кайши. По мнению полковника Отта, японский генштаб все еще не принял решения, что делать: начинать бой на юге или концентрировать войска для наступления на Лунхайской жел. дороге. Отт и Шолль предсказывают, что с настоящего момента война в Китае начнет ослаблять Японию, и полагают более уверенно, чем ранее, что японцы не смогут начать в этом году войну против СССР.

№ 20 Рамзай»

Хомма Масахару, генерал-майор, в 1937-38 начальник 2-го управления Генштаба; в 1930-32 гг. военный атташе в Лондоне.

В этот же день из Токио ушла еще одна шифртелеграмма:

«МОСКВА, НАЧАЛЬНИКУ РУ РККА.

Острова, 20 января 1938 года.

Дирксен уезжает в Германию и обратно не вернется. В своем последнем докладе, подытоживая всю свою политическую деятельность здесь, он заключает, что если японцы придут к соглашению с Китаем, они должны повернуться против СССР, поэтому, несмотря на японо‑китайскую войну, его Дирксена политика в отношении антикоминтерновского пакта была абсолютно правильна. Дирксен опасается лишь, чтобы японцы вместо СССР не вступили в конфликт с Британией. Такое развертывание событий могло бы совершенно нарушить германскую политику.

Доклад Дирксена я сфотографировал.

№ 21 Рамзай».

Во время доклада Штейна в Центре 23 декабря 1937 г. он в том числе поднял вопрос о том, что «необходимо срочно перевезти последнюю почту Рамзая, содержащую ряд весьма ценных материалов военно-технического характера, заснятых Р. у Отта», так как «хранение этой почты сопряжено с большой опасностью».

Из мемо «Рамзая» Центру от 1января 1938 г.: «Отт и Дирксен неоднократно предлагали РАМЗАЮ съездить в Южный Китай для составления политического доклада. Поэтому РАМЗАЙ предлагает съездить лично в Гонконг вместо жены Фрица. Просит сообщить согласие. Но он может приехать в Гонконг не ранее 22 января с пароходом „Президент Джефферсон“. Если Центр настаивает на поездке жены Фрица, то она поедет, конечно, по паспорту Фрица. РАМЗАЙ просил перевести на его счет в Гонконг-Шанхай банк ок. 800 долларов. Можно из Америки, но, конечно, не от того же отправителя, что прислал Фрицу. Просит посылать деньги всегда телеграфом».

Личная поездка Зорге в Гонконг была разрешена с указанием срока прибытия – 22 января. Уже через несколько дней «Рамзай» «просит отсрочить поездку на 9 дней ввиду трудностей получить новейшую информацию и сфотографировать документы до 17.1.» И такое разрешение получает. Из мемо Центра – «Кристи» от 21 января 1938 г.: «Рамзай приедет в Гонконг 4 февр. на пароходе „Президент Тафт“ из Манилы».

На связи с Центром на время отъезда «Рамзая» оставался Клаузен: «Фриц сообщает, что Рамзай выехал 27-го января и прибудет в Гонконг 4 февраля. Он привезет 38 фильмов, содержащих 1212 снимков (здесь и далее выделено мной. – М.А.)».

«МОСКВА, НАЧАЛЬНИКУ РУ РККА

Острова, 27 января 1938 года.

Полковник Отт получил с январской почтой распоряжение германского генштаба – запросить от имени германского генштаба японский генштаб, – будет ли немедленно после войны в Китае начата война против СССР или нет. Отвечая на этот вопрос отрицательно, Хомма сообщил полковнику Отту следующее: японский генштаб подготавливает войну против СССР усиленными темпами, считая, что оттяжка времени может работать в пользу СССР. Однако даже эти ускоренные приготовления требуют времени по причинам: необходимости содержать большую оккупационную армию в Китае в течение длительного времени; необходимости основательно пополнить японскую армию после войны в Китае; наличия финансовых трудностей, а также ввиду того, что германский генштаб (ошибка Фрица: по смыслу должно быть не германский, а „японский генштаб“. – М.А.) не может быть готов немедленно. Поэтому он считает, что два года являются максимальным, а один год – минимальным сроком для того, чтобы японский генштаб