Московская старина: Воспоминания москвичей прошлого столетия - Юрий Николаевич Александров

Достопримечательность Охотного ряда — это трактир Егорова, существующий более ста лет. Егоров, как говорили, принадлежал к беспоповской секте и не позволял курить у себя в трактире. Для курящих была отведена наверху довольно низенькая и тесная комнатка, всегда переполненная и публикой и дымом. По всему трактиру виднелись большие иконы старого письма, с постоянно теплящимися лампадами. Здесь подавался великолепный чай, начиная от хорошего черного и кончая высшего сорта лянсином. Кормили здесь великолепно, но особенно славился этот трактир «воронинскими» блинами. Был какой-то блинщик Воронин, который и изобрел эти превосходные блины. Здесь имелось обыкновение каждую субботу подавать милостыню всем без разбора, и тянулись сюда в эти дни вереницей и монашенки, и богаделенки, и нищие… Популярность этого трактира была очень велика, и всякий провинциал, прибывший в Москву, спешил к Егорову «блинков поесть».

Сзади Охотного ряда, на Воскресенской площади, находится тоже известный Большой патрикеевский трактир Тестова. Это первоклассный трактир, где москвичи не раз угощали обедами высочайших иностранных особ, а рядом с ним, где теперь Большая Московская гостиница, был самый лучший и самый популярный трактир Гурина, от которого и старались не отставать другие. Для иногороднего коммерсанта побывать в Москве, да не зайти к Гурину было все равно, что побывать в Риме и не видеть папы.

Против самого угла Гуринского трактира, где оканчивалась стена Китай-города, было прежде долговое отделение, или, попросту, «яма». Действительно, среди двора этого учреждения находилась яма, по бокам которой были расположены долговые камеры. Сюда-то, в яму, и сажали должников. Кроме того, камеры были еще на дворе; здесь сидели купцы, и камеры эти назывались «купеческими палатами», а в яме сидели мещане и цеховые, вообще мелкота. В этом долговом отделении сидел и знаменитый железнодорожный «король» Струсберг,* облапошивший Ссудный банк на семь миллионов.

Зажиточным должникам жилось здесь сравнительно недурно; им носили от Гурина обед, по вечерам у них бывала иногда и музыка, и выпивка, но все было тихо. Многие нередко хаживали к себе домой. Про эту яму даже была сложена песня, которая пелась на мотив «Близко города Славянска», из оперы «Аскольдова могила». Начиналась она так:

Близко Печкина трактира,

У присутственных ворот,

Есть дешевая квартира

И для всех свободный вход…

Крестовская застава

Говоря о заставах, приходится говорить и о трактах, которые идут через них, ибо это объяснит до некоторой степени и значение той или иной заставы.

Крестовская застава — одна из бойких, «веселых» застав. Путь, идущий через нее, очень далек. С давних пор этот путь вел к знаменитому Троице-Сергиевскому монастырю и тоже к знаменитой Александровской слободе, где:

Царь Иоанн искал успокоенья

В подобии монашеских трудов.

Его дворец, любимцев гордых полный,

Монастыря вид новый принимал:

Кромешники в тафьях и власяницах

Послушными являлись чернецами,

А грозный царь игумном богомольным…

Теперь эта слобода превратилась в город.

Далее на пути стоял Ростов Великий, Переяславль с огромным восемнадцативерстным озером, где Петр Великий учился морскому делу, потом Ярославль, Вологда, Архангельск, а с ним и Белое море, а там недалеко — и суровый Соловецкий монастырь. За Волгой путь этот сворачивал вправо, уже в другую сторону, и шел на Великий Устюг, Пермь, Урал и в обширную Сибирь.

Представьте себе, каково было его движение! Из Сибири шли драгоценные меха и камни, железо, медь, серебро и золото. С Камы и ее верховьев шла соль от именитых людей Строгановых. Из Архангельска везли семгу, китовый ус и жир, сельдь и навагу. Из Вологодской и Костромской губерний возами везли разные сушеные грибы, преимущественно белые. Ярославская губерния снабжала льняными произведениями, Переяславль — знаменитыми сельдями, Ростов Великий — разными овощами, так как он славился своими огородниками. Но более всего народа шло на поклонение преподобному Сергию.

Жители сел, лежащих между Москвой и Троицей, делили богомольцев на три класса: первый — это «черный» народ, который шел, начиная от святой до троицына дня, если пасха бывала из поздних, вообще с апреля по 15 июня, когда посевы уже кончались и в деревенской работе являлся перерыв. Другой класс — это «красный», то есть торговый, городской люд, этот шел в петров пост, перед Макарьевской ярмаркой. И третий класс — «белый» народ, то есть «господа». Эти двигались уже в успенский пост, благодарить за урожаи.

Представьте себе, какая толчея была у Крестовской заставы, когда в течение двух месяцев пройдет через нее триста тысяч человек одних богомольцев! Ведь это пять тысяч человек в день, не считая других людей, следующих этим трактом. А через Крестовскую заставу проходили все богомольцы, потому что и дальний и ближний богомолец считал своею священною обязанностью поклониться прежде всего московской святыне и уже потом идти к преподобному. Останавливались у заставы главным образом ночевать, чтобы уже ранним утром тронуться в путь…

Местность Крестовской заставы заселена была ямщиками. Это была ямская слобода. Движение здесь прекращалось поздним вечером, а со вторых петухов уже все поднималось: скрипели ворота, возы, колодцы, гремели бубенцы, колокольцы, визжали двери трактиров и кабаков, поднимался людской говор, по тротуарам шли усталые, дальние богомольцы и жизнь закипала вновь до позднего вечера. Улица всегда была переполнена, и это всякий день, особенно летом. Улица, на которой все это происходило, носит название 1-й Мещанской.* Место у самой заставы в народе называется «у креста», отсюда — и Крестовская застава.

1-я Мещанская улица — широкая, красивая, с каменными домами; она берет свое начало у Сухаревой башни.* Я и начну свой очерк с описания этой башни.

Сухарева башня весьма популярна в России — миллионы рисунков с нее разошлись по всем городам. Это очень красивое, высокое, оригинальной архитектуры здание построено Петром Великим в честь Сухаревского стрелецкого полка, оставшегося верным ему вместе с Бутырским полком во время стрелецкого бунта. Сухаревский же полк получил свое название в честь своего полковника Сухарева, искренне преданного Петру. Петр устроил на Сухаревой башне Навигационную школу, где молодые люди обучались морскому делу, тогда еще новому на Руси. Про эту башню в народе существуют фантастические сказания. Рассказывают, что в ней проживал колдун-звездочет Брюс* и что он сделал из цветов женщину; спрыснул он ее сначала