ЗНАК ВОПРОСА 2002 № 01 - Станислав Николаевич Славин

которому начало мореходства следовало бы отнести на 10–12 тысячелетий в прошлое. Это — рассказ Платона об Атлантиде в диалогах «Тимей» и «Критий», написанных около 360 года до н. э. Там сказано, что атланты имели 1200 военных кораблей и многие тысячи корабельщиков. В центре столицы находился огромный храм, посвященный Посейдону. Понятно, что при таком развитии мореплавания атланты хозяйничали на всех морских побережьях, куда только доплывали.

Такова легенда об Атлантиде — философская фантастика. В столь отдаленные времена нигде на Земле не существовало подобной развитой морской цивилизации, которая активно использовала целый ряд металлов. И уже абсолютно невероятна война атлантов с эллинами, которых в ту пору просто-напросто не было (как и значительно более древних цивилизаций Египта и Двуречья). Платон сочинял философские диалоги, а не исторический труд.

Впрочем, у платоновской Атлантиды мог быть реальный прототип — островное государство, погибшее в результате природной катастрофы не в столь отдаленные эпохи.

В 1977 году блеснула надежда обнаружить остатки затопленного древнего города на вершине подводной горы Ампер в 300 милях западнее Гибралтара. Там на глубине около 50 м на фотоснимках удалось запечатлеть нечто похожее на каменную стену. Однако последующие детальные обследования с помощью подводных аппаратов и водолазов полностью опровергли первоначальное предположение. Это оказались природные образования.

Более убедительны гипотезы «средиземноморской Алтантиды». Здесь действительно имеется несколько районов, где вполне могла произойти — на памяти людей, в историческое время — крупная природная катастрофа: вулканический взрыв, мощное землетрясение, таранная волна цунами. Наиболее правдоподобна версия, согласно которой прообразом Атлантиды послужила критская (микенская) цивилизация. На ее судьбе так или иначе должен был сказаться страшный взрыв вулканического острова Тиры (Санто-рин), расположенного севернее Крита, происшедший 3,5 тысячелетия назад.

Платон, создавая образ Атлантиды и ее обитателей, исходил из насущных задач своего времени и родного народа. В трудный для Афин период греко-персидских войн великий философ решил показать согражданам устройство идеального общества, а также поддержать патриотические чувства. Недаром в его рассказе египетский жрец восклицает: «Именно тогда, Солон, государство ваше явило всему миру блистательное доказательство своей доблести и силы; всех превосходя твердостью духа и опытностью в военном деле, оно… встретилось с крайними опасностями и все же одолело завоевателей и воздвигло победные трофеи».

МОРЯ СРЕДИ ЗЕМЛИ

Научившись строить надежные суда, люди стали обживать внутренние моря: Красное, Персидский залив, Средиземное море. Последнему в истории мореходства и пиратства уготовано особое место. Десятки веков его воды бороздили суда рыбаков, торговцев и пиратов. Этому способствовали природные условия и особенности развития общества.

Многочисленные острова и глубоко вклинившиеся полуострова отгораживают местные моря: Эгейское, Адриатическое, Ионийское, Тирренское, не говоря уже о Черном и Азовском. По берегам расположено множество стран. Одни из них богатели и процветали, другие опустошались во время войн. Среди местного населения немало было людей изобретательных и отважных. Да и время благоприятствовало отчаянным предприятиям: началось решительное разделение на богатых и бедных, господ и рабов. Наладились торговые взаимоотношения, преимущественно по воде (расчлененный рельеф не способствует сухопутным связям). Были созданы разнообразные суда и выработались навыки навигации.

Стал складываться и культ героев — сильных незаурядных личностей. Они порой обожествлялись, а память о них передавалась из поколения в поколение. Пират — отважный мореход и воин — не мог тогда считаться преступником уже потому, что «преступить» рамки морального и уголовного законов ему не приходилось: они еще не выработались окончательно и четко. Система государства с ее строгими установками только формировалась. Торжествовала анархия, основанная на праве сильного, смелого, ловкого, удачливого, умелого. С появлением отчетливого социального и профессионального расслоения, зачатков государственных структур, влиятельных, могущественных и богатых людей, изобретательных мастеров, когда стали отмечать последовательность событий и царских династий, появились и первые летописцы. Выдающиеся люди уже не терялись в общей массе, а сами были не прочь заявить о себе, похвастаться подвигами перед современниками и потомками.

Неизвестны имена тысяч и тысяч рабов и надсмотрщиков; остались — Джосера, Хеопса, Хефрена. Безымянны тысячи эллинов, обрабатывавших нивы, ковавших мечи, выходивших на рыбную ловлю, прославлены пиратствовавшие Геракл, Тесей, Одиссей.

Сохранились имена не обязательно лучших, но непременно чем-то выделявшихся из массы (личными деяниями, предками или социальным положением). Вспоминаются слова английского мыслителя Томаса Карлейля: «Всемирная история, история того, что человек совершил… есть, по-моему разумению, в сущности история великих людей… Все содеянное в этом мире представляет… внешний материальный результат, практическую реализацию и воплощение мыслей, принадлежавших великим людям, посланным в этот мир». Утверждение не бесспорное, однако вполне приложимое к началу исторического периода — становлению государств и летописных хронологий, а также культа выдающихся людей.

И еще одно уточнение. Говоря о герое, мы привычно имеем в виду не просто незаурядного человека, но совершившего славный подвиг во имя высоких идеалов добра и справедливости. А в давние времена понятия «герой» и «подвиг» были мало связаны с моралью, представлениями о добре и зле. Поэтому древняя история сохранила память о разбойниках, но как бы и не заметила многих добродетельных тружеников. Тут вполне уместно мнение Н. К. Михайловского: «Героем мы будем называть человека, увлекающего своим примером массу на хорошее и дурное, благороднейшее или подлейшее, разумное или бессмысленное дело… Без сомнения, великие люди не с неба сваливаются на землю, а от земли растут к небесам. Их создает та же среда, что и толпу, только концентрируя и воплощая в них разрозненно бродящие в толпе силы, чувства, инстинкты, мысли, желания».

Финикийское судно времен царя Соломона

Приведенные выше суждения и замечания оправдывают интерес к пиратству как одному из ярких (хотя и преступных) проявлений человеческой деятельности, а также незаурядному историческому явлению.

Итак, благодаря благоприятным обстоятельствам именно Средиземноморью на долгие века суждено было стать центром передового судостроения, мореходства и, конечно же, пиратства. Едва ли не больше других преуспели в этом деле критяне, тиррены (этруски), финикийцы.

Они были жителями небольших государств. В Египте, где судоходство возникло рано, профессия моряка считалась очень уважаемой и не имела авантюрного характера. Представители ее занимались регулярными перевозками людей, скота, разных грузов. По реке осуществлялись постепенные административные и экономические связи между регионами, нанизанными как бусины, на нить Нила. Не случайно в Египте сформировалось с глубокой древности семь каст: жрецы, воины, пастухи рогатого скота, свинопасы, мелочные торговцы, толмачи, кормчие.

На побережье Малой Азии возникли крупные финикийские города Библ, Угарит, Сидон, Тир. Морская торговля тесно связывала их с Египтом, которому в большом количестве требовался лес, а также смола для мумий (в XX — начале XVIII в. до н. э. Нил