ЗНАК ВОПРОСА 2002 № 01 - Станислав Николаевич Славин

Геродот не поняли, что был пересечен экватор и открыто Южное полушарие. Но ведь и Христофор Колумб полагал, будто он обнаружил путь в Вест-Индию. Этим великим географическим открытием египтяне (с помощью финикийцев) реализовали свое некогда существовавшее первенство в кораблестроении и судоходстве.

Тем временем в Центральном Средиземноморье возникла этрусская культура, предшествовавшая римской. Основали ее, по-видимому, выходцы с востока — тиррены. Они поселились на Сардинии, откуда распространили свое влияние на Центральную Италию.

В гробницах жителей Сардинии находят бронзовые модели кораблей. В отличие от финикийских, эти суда украшены головой оленя (одна такая модель датируется VII в. до н. э.).

Тирренское море не столь благоприятно для пиратов, как Эгейское. Но ведь и время уже было другое. Появились надежные быстроходные корабли.

Подводная часть этрусских судов имела металлический таран (римляне называли его ростром). Замечательный натуралист Плиний Старший приписывал его изобретение «тиррену Писею» с добавлением: «как и якорь». Впрочем, изобретателями якоря называли и фригийского царя Мидаса, и скифского мудреца Анахарсиса, и грека Евпалама.

Вообще-то различные якоря появились давно: каменный, деревянно-каменный, в виде корзины с камнями. Но тут уже речь идет о металлическом якоре со штоком и двумя лапами. На монетах ряда этрусских городов изображался такой якорь — ценное изобретение, позволявшее надежно крепить корабли в гавани.

Помимо флота из тяжелых судов (пентеконтер — пятидесятивесельный, длиной до 30 м), а также триер (Геродот считал, что их сооружали в Египте по приказу Нехо), тирренцы часто использовали легкие быстроходные либурны, очень удобные для пиратских нападений.

Бронзовый корабль из захоронения на о. Сардиния. VII век до н. э.

Нередко пираты собирали целые флотилии. Так, у Поступил было 12 триер. Они разбойничали на море, грабили торговцев или брали с них дань. В 339 году до н. э. Поступий был схвачен и казнен как преступник. Но хотя хищные этрусские корабли рыскали по Средиземному морю в поисках легкой добычи, основой стабильного процветания народа была торговля.

«Развитие этрусской торговли, — пишет историк А. И. Немировский, — стимулировали не только рост ремесленного производства и потребности сбыта изделий, но и складывающаяся аристократическая прослойка, заинтересованная в приобретении предметов роскоши…

Этруссия, судя по археологическим находкам, приобретала все лучшее, что создавалось в ремесленных мастерских Коринфа и Афин, Кипра и Карфагена: изящную коринфскую керамику, сменившуюся около 540 года до н. э. краснофигурной аттической; золотые украшения, серебряные чеканные блюда, бронзовые котлы с протомами в виде сирен или голов грифонов; изделия из слоновой кости, фаянсовые сосуды, египетские скарабеи и даже страусовые яйца… Чем же расплачивались этруски за всю эту роскошь?»

Никакого убедительного ответа на этот вопрос нет. В большинстве случаев товарообмена не было: этруски нападали на торговые караваны и грабили их или брали дань.

В VI веке до н. э. нередко противостояли им на море эллины-фокейцы. Близ Корсики произошло крупное морское сражение в 535 году до н. э. И хотя соединенные флотилии этрусков и карфагенян победили, морское господство этрусков пошло на убыль.

Теперь уже в Тирренском море появился «пришлый» пират-фокеец Дионисий. Поначалу он разбойничал в родных водах, ограбил и потопил несколько кораблей. Затем перебазировался на побережье Сицилии. Он нападал на карфагенские и этрусские суда, серьезно мешая торговле, несмотря на то, что имел лишь три корабля.

Его успехи свидетельствуют не столько о его силе, сколько о слабости этрусков, так и не сумевших объединиться в мощное государство. По-видимому, они привыкли действовать небольшими группами, не умели организовать общее руководство, а потому нередко проигрывали морские сражения, даже имея численный перевес.

Этим проще всего объясняется так называемая «тирренская загадка»: одновременное падение господства этрусков на море и развитие у них пиратства. Если крупный флот позволяет контролировать акватории и «цивилизованно» взимать дань с торговцев, то после его распада отдельные группы кораблей становятся настоящими бандитскими шайками. «Тиррен» стало именем нарицательным, синонимом пирата; так уже называли представителей разных народов и стран.

Ослаблением этрусков воспользовался сиракузский тиран Дионисий, в 384 году до н. э. возглавивший грабительский набег на берега Этрурии и Корсики, в котором участвовало 60 триер. Так что вряд ли прав был Цицерон, высказавший мысль, что финикийцы занимались мореплаванием ради торговли, а этруски — с целью разбоя. Как мы уже не раз убеждались, древние мореходы обычно замещали эти два занятия. Во времена объединения в крупное государство преимущество отдавалось торговле. Но при его распаде, что характерно для всех времен и народов, преобладал разбой.

Греческая диера. VI век до н. э.

Наконец, надо учитывать и повышение спроса на рабов в растущей Римской империи. Рабовладельческий рынок, испытывая дефицит в товаре, в «говорящих орудиях труда», стимулировал пиратство. Торговля пленными стала выгодным занятием для «тирренов». (С этрусков этот «промысел» перешел к критянам и киликийцам: «спрос рождает предложение».)

В падении Этрурии, возможно, сказался и экологический фактор. Ради строительства судов вырубались леса. Оголенные склоны не задерживали выпадающие осадки, подвергались эрозии, результатом чего, помимо местных сильных наводнений, было заиление речных русел и морских лагун. Города этрусков, расположенные в некотором отдалении от берега, оказались отрезанными от гаваней, превращаясь в бедные поселки.

В конце концов этруски, создатели организационной культуры, учителя римлян в мореходном деле, сравнительно быстро превратились в искателей легкой наживы. Но занятие это сделалось весьма нелегким по мере укрепления мощи некоторых государств Средиземноморья, прежде всего Карфагена и Рима.

В таких условиях пиратство принимало новые формы. Помимо мелких разбойничьих групп стали возникать значительные объединения, требующие единой организации. Получалось нечто подобное пиратским государствам. Геродот, говоря об империи «тирренов», как бы предварил то событие, которое произошло в другое время и в другом месте. Хотя тоже в Средиземноморье.

Впрочем, некоторым «пиратским гнездам» суждено было славное будущее. Так, около 1100 года до н. э. большие группы молодых граждан Тира — мореходов, торговцев и воинов — основали на побережье Северной Африки город Утику, а в Испании — Гадес (Кадис). Несколько позже, в конце IX века до н. э., на перекрестке морских путей был заложен Карфаген («Новый город»), ставший со временем соперником Рима. Благодаря господству на море финикийцы устраивали поселения на многих островах Центрального Средиземноморья. Показательно, что в X–IX веках до н. э. Тиро-Сидонское царство не вело войн на суше: его интересы были прочно связаны с морской торговлей и пиратством.

КТО ГОСПОДСТВУЕТ НА МОРЕ?

По сообщению Геродота, царь Лидии, переживший страшный голод, отправил своего сына Тиррена с группой воинов и моряков искать удачи в разбое. «Тиррены» совершили ряд успешных нападений на приморские селения и осели