Тянет к тебе - Ана Сакру

– Ты не ответила, не спится? – комкая в руках вещь сестры, Свят чуть раскачивает качели, устремив на меня участливый взгляд.

Луна светит ярко, бликует на воде, и я сейчас хорошо различаю черты его лица. Правильные, спокойные, доброжелательные. Без огня… Он совсем не такой, как… Стоп. Еще не хватало их сравнивать! Они оба не для тебя.

Отворачиваюсь, крепче обняв себя руками.

– Не спится, да…– хрипло бормочу.

Свят подается ближе, его плечо касается моего, дыхание задевает щеку.

– Поругались опять с Ярославом этим?

– Не бери в голову, – чуть отстраняюсь, чтобы не касался меня.

Неприятно вдруг почему-то. Давит.

– Ну как же, я за тебя переживаю, – вздыхает Свят и вкрадчиво продолжает, – Знаешь, мне кажется этот парень слишком импульсивный. Дерется, ругается, весь день пил сегодня. Ты подумай… Мне кажется, он не для тебя.

От его "переживаний" меня внезапно подрывает. Какого черта каждая плешивая собака сегодня решила высказать мне свое ценное мнение о том, с кем мне быть и как себя вести?! Тихий не для меня, да… Только совсем по другим причинам. И это не дело Рокотова! Пусть за женой следит!

– Зато у нас секс охуенный, так что потерплю, – грубо обрываю Свята, упрямо поджав губы.

У него ожидаемо широко распахиваются глаза, придавая симпатичному лицу несколько туповатое выражение. Странно, что я раньше этого не замечала.

– Э-э… Лик, ну нельзя же… Кхм… Только из-за этого, – смущенно бормочет. Уверена, что он покраснел, жаль в темноте не видно.

– Если ты так говоришь, значит у тебя просто никогда не было охуенного секса, – пожимаю плечами и встаю с качелей.

Свят подрывается за мной.

Шагает рядом. Насупился, молчит. Ну а что ему на это сказать? Мне его даже немного жалко… Хотя нет, плевать. Вот на него мне точно плевать.

– Лик, скажи честно, ты еще злишься на меня? – вдруг спрашивает тихо, а я моментально еще больше напрягаюсь.

Это еще зачем?! Молчу…

– Я до сих пор корю себя, что так вышло, честно, – бормочет покаянно Свят.

"Ну так не делал бы!" – мысленно огрызаюсь в ответ я.

– И мы только один раз с тобой об этом говорили. Кхм… Плохо поговорили, – продолжает.

Конечно, я только белугой ревела, слова сказать не могла.

– Я не думал, что ты так серьезно воспримешь. Ты была еще таким ребенком… Я думал, что для тебя это тоже так… Ерунда…

Господи, да заткнись уже! Это какой-то извращенный способ засчет меня самоутвердиться?

– Свят, да, ты прав, – отзываюсь дрожащим от раздражения голосом, – Это была ерунда, никаких серьезных чувств не было. Когда я встретила Яра, я окончательно это поняла. И, пожалуйста, давай больше никогда не поднимать эту тему, ладно? И в мои отношения тоже не надо лезть, ок?

– М-м, ок, – недовольно отзывается.

Обычно с ним никто не говорит так. Он всеобщий любимчик, как и Поля. Они вдвоем как шарики клубничного мороженого. А я наверно скумбрия или шпрот. Невольно вспоминаю Яра, и в голове крутится сравнение с коньяком. Пьяно от него. И голова наутро чугунная.

– Значит между нами все хорошо? – уточняет Рокотов.

– Все хорошо, Свят, – устало вздыхаю.

– Ну я рад, – и он как бы между прочим кладет руку мне на плечо, приобнимает.

А мне неприятно и неловко. Собираюсь было сбросить его ладонь, но случайно поднимаю взгляд на ленту балконов второго этажа. А натыкаюсь глазами на чёрную мужскую фигуру. Мурашки взрывной волной рассыпаются по всему телу. Жар закипает в животе. Лица не разглядеть, но по фигуре, позе, по тому, как держит сигарету, я уверена, что это Яр. И что он смотрит на меня в упор сейчас.

Опускаю глаза, пытаюсь подчинить дыхание, а кожу так и прожигает ощущением его впившегося в меня взгляда.

Рука Свята на моих плечах кажется еще тяжелей. Но теперь я не сбрасываю ее. Так и заходим с ним в корпус в обнимку и расцепляемся лишь в фойе, разбредаясь в разные стороны. Наши номера на разных этажах.

Глава 34. Ярик

Чуть отстав, поднимаюсь вслед за Эндж по трапу в самолет. По привычке уже жадно пялюсь на ее аккуратную попку в узких джинсах. Округлые половинки заманчиво поршнями двигаются прямо у меня перед глазами. Пошлыми ассоциациями топит…

Жаль не в шортах в этот раз, про себя вздыхаю. Хотя мне и так заходит…

Мне все заходит, что касается ее. Это какой-то трындец. Должно же было отпустить… Все уже. Все. Сливки снял, дальше один гемор. Но что-то как-то не отпускает. Кажется, будто наоборот сильнее вязну.

И это хреново, потому что теперь меня изматывают сомнения. А правильно ли я поступил?

Но ведь уже поступил, да?

И, судя по отчужденному виду Анжелики, для нее это был финальный аккорд в моем исполнении.

Всю дорогу до аэропорта мы и слова друг другу не сказали. Она села на переднее пассажирское к отцу. Я же один пристроился сзади. Голова разрывалась от похмелья и недосыпа, что было даже хорошо, потому что, вместо того, чтобы переживать за свои странные отношения с Кудряхой, я был сосредоточен на том, чтобы не наблевать на кожаное сидение джипа ее отца.

С Даном мы легли в начале шестого. Трещали в основном на общие темы, за жизнь. А еще о Кудряхе.

Сначала Дан пытался выпытать, что у нас произошло, но я понятно стойко молчал. Потом увидел Анжелику, идущую в обнимку со Святом ночью, и меня чуть не порвало. От ревности и беспомощности. Потому что нет у меня никаких прав на эту гребаную ревность. Но Дан то не в курсе.

Я ему сказал, что видел их. Он отмахнулся, выдав, что я придурок. Сделал это так убедительно, что чуть-чуть отлегло. Но все равно уже хотелось говорить только про нее. И я стал пытать Дана, какая она мелкая была. Он мне в итоге все ее детство рассказал. И я не помню, когда в последний раз мне было так интересно о ком-то слушать.

О том, как они вдвоем, мелкие, подшучивали над Полиной, которая не общалась с ними – у нее был свой круг ванильных подружек. Эндж и младшего брата она, конечно, в него не брала. Как мать плюнула на Энджи, поняв, что танцовщицы из нее не выйдет, и отпустила к Даньке в парусный клуб. Как они всю зиму красили и драили простенькие суденышки их секции, чтобы летом была возможность выйти в море. Как в походы ходили, из-за чего ссорились