По ту сторону боли есть любовь. Мой спаситель - Лика П.

– Я не повторяю дважды, – коротко бросил Воронов, уже выходя из переговорной.

Дмитрий шёл уверенной, почти хищной поступью. Каждый его шаг был наполнен внутренней решимостью: напряжённые плечи, сжатые челюсти, твёрдый прищур. В этот момент он напоминал охотника, который наметил цель и не позволит ничему сбить его с курса.

Встреча, запланированная как долгая и, возможно, переломная, закончилась стремительно. «Сделка сорвалась», – Воронов внутри себя негодовал, это злило его. Но, как только в мыслях всплыла Светлана, раздражение отступило, растворилось, будто бы было незначительным шумом.

– Лана… – сказал он тихо, и уголки губ едва заметно дрогнули. Он представил, как она сидит в комнате общежития – может, у окна, может, обхватив колени, тревожно поглядывая на часы. Она ждёт. Его.

И это было важнее любых контрактов… Важнее чего бы то ни было.

Торопливо сбежав по лестнице, Воронов вышел из здания.

На парковке его уже ждал водитель, распахнувший перед ним дверцу автомобиля. Дмитрий даже не замедлил шаг.

Подойдя к своему «Рейндж Роверу», он без лишних церемоний швырнул в салон ноутбук, снял с себя тёмное пальто, решительно закинув его следом.

– На сегодня можешь быть свободен, – бросил Воронов, обогнув капот и усаживаясь за руль.

– Конечно, Дмитрий Александрович, – коротко кивнул водитель, уловив в голосе шефа не терпящую возражений ноту.

Дмитрий с силой захлопнул дверь, вставил ключ и завёл двигатель. Машина тут же отозвалась глухим, уверенным рыком. Рванув с места, ловко вырулил с парковки.

Снаружи он выглядел спокойно: ровное вождение, чёткие манёвры, хладнокровие. Но внутри его – кипела сдерживаемая энергия, напряжение, которое только нарастало по мере приближения к своей любимой.

Дмитрий припарковался почти у самого входа, не теряя ни секунды, уж больно он хотел увидеть Свету. Рывком открыл дверь, выскочил из машины, щёлкнув брелоком сигнализации. Не останавливаясь, пересёк площадку перед зданием и зашёл в подъезд. Он поднимался по ступенькам быстро, почти бегом.

В голове мелькнула мысль: «Чёрт, надо было заехать за чем-нибудь сладким. Она ведь любит десерты…» Он недовольно качнул головой. «Ладно. Потом закажу», – подбодрил себя мысленно.

Дмитрий остановился у дверей Ланы и уже занёс руку, собираясь постучать, когда вдруг… замер.

Из комнаты за чуть приоткрытой дверью донёсся приглушённый звук. Словно кто-то говорил. Или двигался. Неясно. Он опустил руку и напрягся. Прислушался. Звук повторился – теперь это была явная возня, чей-то шорох и приглушённые голоса, похожие на стоны.

Сердце пропустило удар. Он отпрянул на шаг, лицо помрачнело. Мысли застучали в висках.

– Этого не может быть… – пробормотал он, чувствуя, как по коже пробежал озноб.

Кадык дёрнулся. Несколько секунд он стоял неподвижно, потом медленно протянул руку и толкнул дверь – она мягко отворилась, с чуть слышным скрипом.

И он вошёл.

Комнатка была небольшой – один взгляд, и всё видно как на ладони. Дмитрий замер на пороге. Его дыхание сбилось.

Сначала ему показалось, будто между Ланой и каким-то парнем… происходит интим. Резкие движения, тела близко, руки… Всё выглядело так, будто они слились в страстной возне. Лану за крепким телом парня было не видно. И в какой-то миг Воронов даже не понял – что он чувствует. Ревность? Шок? Гнев?

Но всё прояснилось через секунду, когда он услышал жалобный всхлип:

– Пожалуйста… не надо… – еле слышно вырвалось из горла девушки.

И в этот момент внутри него щёлкнуло.

В глазах потемнело. Сердце будто остановилось, потом резко ударило. Мир сузился до одной картинки – его Лана, прижатая к дивану. И над ней – насильник!

В следующую секунду он уже был рядом.

Глаза налились кровью. Разум отключился. Осталась только ярость. Чистая. Холодная. Осмысленная. Он вцепился в ворот рубашки парня и одним мощным движением выдернул его как тряпичную куклу.

Тот не успел даже вскрикнуть – просто полетел через комнату и, ударившись о полку, отключившись, рухнул мешком на пол. Мебель зашаталась.

Лана вжалась в стену. Вся дрожала как испуганный зверёк. Всё произошло за считанные секунды.

Дмитрий стоял, глядя на неё. На разорванное бельё, повисшее на ноге. На тонкую кожу, исполосованную красными следами от рук ублюдка. На синяки.

– Дима… – прошептала она, глядя на него испуганными мокрыми глазами.

Он уже срывал с дивана плед, укрывая её. Действовал быстро, чётко, но голос был спокойный:

– Что болит? – спросил, осматривая её. Взгляд был ровным, но внутри всё горело. Он видел синяки, царапины, её дрожащие руки.

– Не знаю… – прошептала она, чуть пожав плечами.

Он кивнул. Медленно обернулся.

На полу зашевелилось тело – парень с опущенными штанами корчился, держась за голову. Пытался встать.

Дмитрий уже шёл к нему. Тяжёлые шаги. Стиснутые кулаки. Дышал ровно, но в глазах стояла тьма.

Он остановился. Молча посмотрел вниз – на жалкое, полувялое «хозяйство» того, кто осмелился прикоснуться к его женщине.

В следующую секунду Воронов резко опустил ногу, вжимая носок в пах противника, и медленно, с точным движением, провернул его по оси.

– Ааа… Больно-о… – Борис захрипел, задыхаясь от боли, пытаясь оттолкнуть его ногу. Безуспешно.

Дмитрий не добил его только по одной причине – из-за неё. Не хотел пугать Лану ещё больше. А так – от него осталась бы мокрая каша.

Не обращая внимания на стоны, достал телефон, набрал номер начальника полиции этого района.

– Валера, привет. Помощь нужна, – сказал ровно, не спуская взгляда с того, кто всё ещё стонал у его ног. – Пришли своих к моему общежитию. Тут одно тело из комнаты моей женщины нужно вынести. Не волнуйся, если б был труп – я бы в морг звонил. Угу. Я встречу их. Завтра заеду.

Он завершил звонок, когда Борис прохрипел:

– Она… сама… пригласила…

Дмитрий даже не ответил. Лишь сильнее надавил на чресла ублюдка и смотрел на корчащееся от боли тело как на мусор, который нужно просто выбросить.

Через десять минут подъехала полиция. «Оперативно», – отметил про себя.

Бориса подняли под руки, он не мог идти сам – из-за дикой боли. Гениталии выглядели кроваво фиолетовым пятном, в добавок ещё и опухли, но Воронов даже не взглянул на это во второй раз.

Он молча собрал вещи Ланы, покидал их в дорожную сумку, взял комплект чистой одежды и белья. Подошёл к ней. Она сидела молча, следя за каждым его движением.

– Почему не кричала? Почему не позвала на помощь? – спросил тихо. Осторожно откинул плед, стал надевать на неё трусики, аккуратно осматривая бёдра, едва касаясь пальцами.

– Не знаю… – голос был еле слышным, будто у неё просто не хватало