Полозов. Мертвый сезон. Том 2 - Виктор Сергеевич Викторов

— Виноват, ваша светлость, — покраснел вахмистр. — Это Гришка Парфёнов. Племяш мой. Говорю же, хороший пацан. Ежели вы думаете, что он с нею в сговоре, так сразу вам скажу — не мог он.

— Вахмистр, — скрипнул зубами Полозов. — Я, конечно, прошу прощения, но не могли бы вы сейчас заткнуться?

— Так точно, — отвёл глаза тот.

— И ещё, — глаза Полозова сейчас метали молнии. — Ещё раз учую от вас на службе вот этот сивушный запах — пеняйте на себя. Не потерплю!

— Да какой запах, ваше сиятельство? — раскрыл глаза Иван Петрович. — Это что ж получается, что мне и квасу доброго нельзя выпить на службе?

— От вас разит, будто вы этого своего квасу выпили пол-бочки, — тон Полозова заледенел. — Отныне на службе ни квасу вашего ядрёного, ни кефира, ни ряженки! Вам понятно, вахмистр?

— Так точно! — Поддьячный покраснел ещё больше.

Отвернувшись, он даже старался дышать не на князя, видимо не понимая, что в закрытом салоне паро-кэба это не имеет никакого успеха.

Несколько минут ехали молча, пока адьютант не нарушил размышления князя.

— Ваше сиятельство, можно вопрос?

— Говори.

— Мне интересно просто, — тихо пробормотал он. — А ряженку-то… почему нельзя?

Полозову оставалось только вздохнуть.

Ефрейтор Парфёнов наверняка опешил, когда, открыв дверь, в которую кто-то настойчиво стучал, помимо вахмистра Поддьячного, он обнаружил цельного князя.

— В-в-в-аша светлость? — растерялся ефрейтор. — Добрый вечер.

— Мы можем войти? — шагнул в коридор Полозов не дожидаясь разрешения.

— Да, конечно, — посторонился парень, бросив опасливый взгляд на хмурого дядьку.

— Скажи, а ты хорошо помнишь ту девушку, которую в поместье Филинова ты был приставлен охранять? Можешь её описать?

— Девушку? — окончательно растерялся тот. — Да, конечно же помню.

— Да у него память знаете какая, это ж не… — начал было вахмистр, но когда князь ожёг его гневным взглядом, не предвещающим ничего хорошего, он резко замолк, понимая, что перегнул. — Прощения просим…

— Опиши мне её, — потребовал князь.

— Невысокая, довольно симпатичная, хоть и полноватая. Рыжий длинный волос…

— Стоп, — внезапно перебил его князь. — Повтори еще раз. Медленно.

— Ну я же говорю: высокая, симпатичная, черноволосая, глаза зеленющие, — окончательно растерялся Парфёнов. — У неё еще нос был длинный.

— Ты что несёшь, Гриша? — ахнул вахмистр. — Ты же только что сказал, что она была полноватой. Какой нос?

— Да, — с готовностью подтвердил ефрейтор. — Полноватая, волос каштановый, подбородок квадратный. Помните, как у тётушки вашей?

— Не знаю, как орден, но премию ты точно получишь, — выслушав этот поток слов, рассмеялся князь, хлопнув ничего не понимающего ефрейтора по плечу. — Благодарю за службу!

Проигнорировав такого же растерянного от его причуд вахмистра, Полозов зашагал к выходу. На лице его была торжествующая улыбка, поскольку даже если приезд графа Суворова ничем не поможет, у него была ещё одна зацепка.

Даже не зацепка, а огромный такой крючок, которым можно запросто выловить здоровенного сома.

— Или мурену, — усмехнулся Полозов, распахивая дверь паро-кэба. — Вахмистр, вы остаётесь? У нас сегодня много дел.

Глава 14

Вернувшись в «Орхидею», Пётр, вопреки своему желанию, не стал выговаривать Алисе за её своенравность.

А зачем?

Всё было сказано по пути сюда, когда девушка, закусив губу, выслушивала монотонный голос Полозова, отчитывающий её за совершённую глупость и неумение смотреть на шаг вперёд.

Петя ожидал, что она будет возражать, но к его удивлению, девушка лишь сухо извинилась и заверила, что такого больше не повторится. Полозову оставалось лишь весьма удивиться и понадеяться, что урок ею усвоен.

Именно понадеяться потому, что в глубине души он откуда-то знал, что подобных уроков будет ещё уйма.

Глядя на девушку, у Полозова возникал диссонанс: временами она казалась весьма сообразительной, где-то даже умудрённой, но в какие-то моменты вся эта умудрённость слетала, как толстый слой желтоватой пудры при хорошей пощёчине.

Приказав Афанасию выделить девушке для отдыха самую маленькую комнату, Пётр направился в его кабинет, приказав управляющему подойти туда же после размещения «гостьи».

Парень уже практически уснул в кресле, когда появился управляющий.

— Она уснула.

— Что-то стряслось? — моментально подобрался Полозов, слыша тон, которым это было сказано…

— Девушка, — замялся управляющий. — Я, конечно, не специалист, но мне кажется, что ей нужен целитель. Пока не критично.

— Хорошо, — вздохнул парень, нехотя поднимаясь к удобного кресла. — Веди.

Комната, которую выделили девушке, была небольшой, но уютной по словам Афанасия. Это даже была не комната, а маленькая компактная квартира с отдельным санузлом, прихожей и небольшой спальней.

— Иногда персоналу приходится задерживаться, — пояснил Афанасий. — У нас есть несколько подобных комнат для отдыха.

— Потеря одной на некоторое время критична?

— То есть, она будет пока жить здесь? — вздохнул управляющий.

— Какие-то проблемы?

— Никаких, но мне бы этого не хотелось, — твёрдо произнёс он. — И это не моя прихоть. Вы сами назначили меня управляющим, ваша светлость, так что прошу выслушать меня.

— Ну что ж, слушаю, — Петя даже остановился, и интересом глядя на Афанасия. — Мне интересно.

Несколько секунд он собирался с мыслями, после чего, понизив голос, начал негромко говорить.

— «Орхидея» — это зона, где никто, а в первую очередь это мы, не потерпит конфликтов, — начал управляющий. — Персонал я старался подбирать лично. И поверьте, ваша светлость, я точно знаю чем дышит каждый из них. Что есть, какие проблемы имеет, где и с кем спит даже, понимаете?

— Ты хочешь сказать, что появление лишнего человека может нарушить создавшийся коллектив? — сообразил Полозов. — Так?

— Отчасти да. Это первое, но не самое главное, — подтвердил Афанасий, оглядываясь по сторонам. — Просто у нас будут огромные проблемы, если «Орхидею» обвинят в укрывательстве дикого менталиста. Не нужно смотреть на меня так, ваша светлость, — смутился Афанасий. — Я руковожу этим заведением и просто обязан знать, что здесь происходит. К тому же, девушка не особо скрывается. Несложно было сложить два плюс два. Это можно было бы назвать беспечностью с её стороны, но я предпочту слово «глупость», — упрямо поджал губы он.

— Хорошо, — нахмурился Полозов. — Поясни.

— Тут нечего пояснять, ваша