Король Яков II Стюарт и становление движения якобитов (1685–1701) - Кирилл Николаевич Станков

режиму Якова II еще полгода, то британский монарх успеет завершить в стране военные реформы и созвать «подтасованный парламент», открытие сессии которого было запланировано на ноябрь 1688 г. Последний, по мнению авторитетных и хорошо осведомленных политиков того времени, создал бы столь мощную опору власти Якова II, что его было бы нелегко свергнуть с престола[663]. Очевидно, можно согласиться с мнением М. Эшли, что лишь твердость ближайшего соратника Вильгельма Оранского К. Фагеля и поддержка оранжистской партии заставили принца решиться на вторжение в Британию[664].

Внутриполитическая ситуация в Англии свидетельствовала о том, что Яков II неверно оценил расклад политических сил в стране. Британский монарх рассчитывал, что собственными силами сможет задушить любую оппозицию в стране. Однако он не просчитал политическую ситуацию до конца и не учел варианта с возможностью обращения представителей оттесненной им от власти части британской политической элиты к его врагам на континенте.

Еще в 1687 г. Юссон де Бонрепо сообщал в Париж, что английские министры граф Сандерленд и лорд Годолфин начали вести двойную игру, вступив в тайную переписку с принцем Оранским. Даже человек «со стальным сердцем» — лорд-канцлер Дж. Джеффрис — начал колебаться[665]. Согласно данным лондонца Дж. Ивлина, к осени 1688 г. абсолютное большинство английской аристократии находилось в оппозиции Якову II[666]. К середине 1688 г. выявились все признаки, позволяющие говорить о том, что конфликт короля с английской элитой перерос в политический кризис[667]. Наступил благоприятный момент для осуществления переворота.

Процесс над семью епископами и рождение 10 июня 1688 г. у Якова II наследника — Джеймса Фрэнсиса Эдуарда Стюарта, принца Уэльского — явились импульсами, подтолкнувшими оппозицию к решительным действиям. Еще в апреле 1688 г. имперский посланник в Лондоне Ф.И. Гоффман отмечал, что появление у британского монарха наследника приведет к консолидации противников Якова II, и «они сделают все, чтобы не допустить наследования короны католиком»[668].

Действительно, 30 июня 1688 г. семь ведущих представителей британской оппозиции, так называемые «семь бессмертных»: графы Шрусбери, Девоншир, Дэнби, Ламли и епископ Лондона Генри Кэмптон, лишенный Яковом II своей кафедры, — направили Вильгельму Оранскому письмо с просьбой оказать прямое военное и политическое вмешательство в британские дела[669]. В заговор с целью свержения Якова II оказался вовлеченным целый ряд видных английских аристократов: племянник короля герцог Грэфтон, герцог Ормонд, маркиз Галифакс, граф Ноттингем, лорд Деламэр[670].

Костяк заговора против Якова II составила высшая торийская англиканская аристократия, к которой присоединилась часть вигов, руководимая четверкой знатных дворян — графами Девонширом и Стэмфордом, лордом Дэламэром и Т. Уортоном, а также несколько республиканцев, прежде причастных к восстанию герцога Монмута[671]. Центром заговорщиков-тори стала резиденция дочери Якова II принцессы Анны Стюарт — Кокпит. Наиболее видными представителями «кокпитской группы» были герцоги Ормонд и Грэфтон, лорды Драмлэнриг и Корнбери и драгунский полковник Дж. Беркли. Практически все члены этой группы были тесно связаны родственными или брачными узами друг с другом, с вигскими оппозиционерами и с «семью бессмертными» — авторами письма Вильгельму Оранскому[672].

Заговор проник и в британскую армию. В частности, среди английских офицеров возникло три оранжистских кружка: «Танжерцы»[673], «Клуб измены» и «Союз офицеров-протестантов». Заговорщическая группа также появилась среди офицеров военно-морского флота во главе с Дж. Бингом. Все они были тесно связаны с «кокпитской группой» и британской политической эмиграцией в Нидерландах[674]. Одновременно начала формироваться оппозиция короне в Шотландии[675].

Положение Якова II осложнялось тем, что на сторону принца Оранского перешли его наиболее талантливые военачальники: адмиралы Э. Расселл и А. Херберт, генерал Дж. Черчилль. По словам ближайшего соратника Вильгельма Оранского — маршала Шомберга, Черчилль стал единственным генералом в Европе, который дезертировал из собственной армии[676].

§ 2. Деятельность Якова II накануне «Славной революции»

Яков II получил информацию о готовящемся вооруженном вмешательстве в августе 1688 г. 14 августа британский посол в Гааге маркиз д'Альбервиль прибыл в Лондон и сообщил королю о своих подозрениях, что нидерландцы готовят вторжение в Британию. Вернувшись в Нидерланды, он регулярно сообщал в Лондон о военных мероприятиях Вильгельма Оранского[677]. В том же месяце лорд-наместник Ирландии граф Тирконнел предупредил Якова II, что в Нидерландах ведется подготовка к его отстранению от власти[678]. Людовик XIV через своего посла Поля де Баррийона регулярно передавал Якову II информацию о действиях и планах нидерландского статхаудера[679].

Однако британский монарх долгое время скептически относился к информации из Парижа, подозревая, что Людовик XIV намеренно натравливает его на Генеральные штаты, желая втянуть Британию в надвигавшуюся войну на континенте[680]. В связи с этим в конце августа 1688 г. в Лондон со специальным визитом прибыл французский дипломат Юссон де Бонрепо, который прямо заявил, что если Яков II «не верит в то, что принц Оранский готовится напасть на него, то он единственный человек в Европе, который придерживается такого мнения»[681].

Серьезной ошибкой британского монарха было то, что он не принял решительных мер к раскрытию заговора внутри страны, хотя получил о нем первые сведения еще в 1687 г.[682] Между тем, имперский посланник в Лондоне Ф.И. Гоффман отмечал: «Принц Оранский не решился бы на столь рискованное предприятие, если бы не был уверен в поддержке здесь [в самой Англии — К.С.] со стороны некоего масштабного заговора»[683].

В историографии широко распространено мнение, что известия о готовящемся против него заговоре настолько потрясли Якова II, что король впал в полное бездействие, не оказав серьезных попыток сопротивления[684]. Однако с этим утверждением нельзя согласиться. Настроение и действия Якова II накануне «Славной революции» гораздо точнее отражает донесение имперского посла Ф.И. Гоффмана от 8 октября 1688 г.: «Король трудится денно и нощно, дабы подготовиться к этому вторжению»[685]. Мнение немецкого дипломата подтверждается сведениями других источников.

Яков II трезво оценивал угрожавшую ему и его королевству опасность. В выступлениях перед английским Тайным советом он подчеркивал, что им предстоит сражаться не с противником, подобным герцогу Монмуту, который намеревался воевать «без войск, денег и опыта», а с «храбрым и осторожным принцем, командующим доблестной армией»[686]. Готовясь к отражению вторжения, Яков II, прежде всего, привел в боевую готовность свои вооруженные силы. Во второй половине августа началась срочная мобилизация сухопутной армии. 23 августа был отдан приказ о том, чтобы все офицеры сухопутной армии, отпущенные две недели назад на квартиры, немедленно вернулись к своим полкам. В английских портах были удвоены