Сказки старого, нового и иного света (2 изд.) - Борис Акунин

Мастер сел у пруда и стал ждать.

Судя по тому, что мир еще несовершенен, сердцевина Прекрасного Лотоса пока не раскрылась. Должно быть, Ван до сих пор ждет в своем невидимом саду, пребывая в радостном предвкушении, а это состояние самое лучшее из всех. Если оно никогда не заканчивается, это и называется Раем.

А может быть, мастеру не нужно было ограничивать гармонию рубежами Поднебесной, и тогда сердцевина уже раскрылась бы. Кто знает?

Кто знает, не сыщется ли ответ на другой стороне Океана, в Новом Свете?

Индейская сказка

Поиск имени

Говорят, что у бледнолицых людей, живущих за Великой Равниной, имена ничего не значат, что они даются с рождения и до самой смерти остаются теми же. Человек едва появился на свет, еще ничего про себя миру не объяснил, а его уже зовут, допустим, «Джонсмит», и эти звуки не имеют совсем никакого смысла, ничегошеньки о носителе имени не рассказывают, а невероятнее всего, что, как человек потом ни меняйся, какие великие или низменные поступки ни совершай, так его всё и будут звать «Джонсмитом», пока душа не отправится в Край Незаходящего Солнца, где Большой Отец наконец окликнет ее настоящим именем, заслуженным всею жизнью. Будем надеяться, что эти россказни неправда, хотя от людей, которые живут в вигвамах из мертвого камня и убивают бизонов только ради их шкур, всего можно ожидать.

Всякий житель Великой Равнины, конечно, знает, что цель жизни — заслужить такое имя, на которое будет нестыдно откликнуться, когда Большой Отец позовет человека к себе и одному скажет: «Иди ко мне, Прямое Дерево, отдохни на берегу Медовой Реки, ты заслужил», а другому Он скажет: «Хватит пачкать землю, Шелудивый Койот, вот тебе навозная яма, в ней и сиди».

Однажды у женщины народа, который называют баасцицинами, то есть «круглоголовыми» — а почему, будет сказано после — родился младенец. Это произошло ночью, когда в небе светила полная луна, что, как известно, сулит новорожденному или очень хорошую, или очень плохую судьбу. Мальчик открыл глазки, увидел над собою в небе огромное сияющее блюдо и запищал от страха. Племенная вещунья, которую пригласили, чтобы она дала ребенку самое первое, младенческое имя, покачала головой. «Он робок сердцем и будет всего бояться, — сказала она. — Я нареку его Капелька Луны, потому что человеку, который едва родился, надо давать красивое имя, но помяните мое слово: следующие имена мальчика будут намного хуже».

Вещуньи не ошибаются, они умеют видеть будущее. Не ошиблась и эта.

В шесть лет, когда вместо младенческого имени дают детское, Капельку Луны назвали Дрожащим Листком, потому что ребенок был очень пуглив. Всё опасное или просто непривычное повергало его в трепет. В десять лет, когда приходит время подросткового имени, Дрожащий Листок стал Жмурящим Глаза или просто Жмуриком — от страха он зажмуривался, и такое случалось с ним часто. Но главное испытание у баасцицинов происходит в шестнадцать лет, когда юноша получает первое взрослое имя, и родители Жмурика заранее приготовились к худшему.

Испытание было на храбрость, без которой никакой мужчина не может быть ни воином, ни охотником.

Пришло время объяснить, почему племя, о котором сказ, прозвали «круглоголовыми».

У каждого народа есть свое Проклятье, свое Зло, ниспосланное Большим Отцом, потому что слабым людям нужно чего-то бояться, а храбрым людям нужно с чем-то сражаться. Слабые подчиняются Злу и живут до старости, храбрые бьются со Злом и умирают молодыми, но вместо них рождаются новые, и так длится много поколений, пока народ не победит свое Зло или не выродится. Народы, как и люди, имеют свою судьбу: бывают смелыми или трусливыми, великодушными или жестокими, счастливыми или несчастными, живущими долго или коротко.

Зло, назначенное баасцицинам в испытание, называлось Пахин-Икопа, Волосатый Страх. Это был колдун, живший на острове посреди Туманного озера. «Страхом» его прозвали, потому что он был невыносимо страшен, а «волосатым» — потому что он носил плащ из девичьих волос. Колдун питался красивыми девушками: поймает, заворожит, медленно сжует своими кривыми зубами, а потом сдирает скальп и цепляет к своей накидке.

Чтоб спасти своих девочек, люди стали брить им головы наголо — лысых Колдун не трогал. Потому народ и получил прозвище «племя круглоголовых женщин», а если коротко — круглоголовые.

Безволосые женщины баасцицинов слыли уродинами. У других народов назвать девушку баасцицинкой считалось оскорблением. Зато родители не боялись за жизнь своих некрасивых дочерей. Колдун охотился за добычей в иных местах, а круглоголовых не трогал. Они считали, что платят дань за свою безопасность девичьими волосами, и не роптали.

Волосатый Страх отправлялся на свою ужасную охоту раз в месяц, в ночь, когда умирает луна. Обряд, после которого юноша становился мужчиной и получал взрослое имя, был таков.

Все, кому исполнилось шестнадцать, должны были спрятаться в кустах, дождаться появления колдуна и не выказать страха. Как кто себя проявит, так его и нарекут.

И вот глухой ночью, когда в небе светили только звезды, а луны не было, на берегу затаились юные баасцицины. Над темной водой клубился серый туман, и по нему вдруг заскользило что-то бесшумное, черное, косматое. То Волосатый Страх несся по озеру в развевающемся плаще из мертвых девичьих прядей, а во все стороны рябью расходился ужас.

Самый храбрый из юношей погрозил колдуну кулаком, но тот, слава Большому Отцу, не заметил. Самый умный крикнул: «Икопа, я тебя не боюсь!» — это было неопасно, потому что у Волосатого Страха нет ушей, он ничего не слышит. Кто-то замер от испуга, кто-то затрясся, кто-то даже завизжал, но хуже всех, позорнее всех повел себя Жмурик. Он упал ничком и зарылся лицом в землю.

Старейшина, наблюдавший за поведением испытуемых, потом дал каждому имя. Одного назвал Дразнящий Смерть, другого — Хитрый Енот, кого-то — Трясохвост, кого-то — Визгливый Пес, но самое позорное прозвище досталось Жмурику: он стал Трусливым Червяком, потому что спрятался в землю, как червяк.