Территория женщины - Татьяна Буланова

— Самолетом не полечу, — поставила я неугомонной Ленке ультиматум, и мы поехали в поезде.

Мама надавала кучу сумок с едой и вещами, будто я уезжала не в Москву на пару дней, а по крайней мере на Северный полюс не меньше чем на полгода.

Выхожу на перрон. В Москве — дождь. А мне даже зонтик не открыть, руки отвисают под тяжестью сумок.

— Ну зачем я сюда притащилась? Что мне здесь делать? — так мне стало тоскливо, захотелось срочно взять обратный билет и вернуться домой.

В Гнесинке было очередное прослушивание. Наши вокальные данные внимательно изучали Лев Лещенко, Гелена Великанова, Иосиф Кобзон. Периодически появлялся и прохаживался мимо нас Александр Градский.

Я исполнила свою любимую песню «Горница» — каждый куплет пела на тон выше. Это было мое ноу-хау.

Уже в коридоре ко мне подошел Левон Аганезов.

— Не знаю, что решит комиссия, но вот мое личное мнение — вы гении!

Известный аккомпаниатор, которого до того я видела только по телевизору, взял меня за руку. Мне было приятно, и, кажется, я даже покраснела.

Когда прослушивание закончилось, стали оглашать списки.

И вдруг Ленка через руку преподавателя увидела мою фамилию, а я — ее. Прослушивание мы прошли, теперь нужно было подать документы и сдать основные экзамены.

И тут выяснилось, что мы забыли сделать себе медицинские справки.

Секретарь, очень противная и вредная девушка, смерив нас презрительным взглядом, ничего слушать не стала.

— Я вам сказала: до сви-дань-я!

Дергаю Ленку за руку:

— Поехали домой!

— Нет, надо идти до конца!

На следующий день мы подошли к Кобзону. Тут же подбежала секретарша, нажаловалась на нас. сказала, что у нас нет документов. Естественно, для Иосифа Давидовича мы были двумя из тысячи претенденток.

— Если нет документов, то о чем тут говорить!

Ленка очень расстроилась, а я была на седьмом небе от счастья! Мне не надо жить в Москве, мы возвращаемся домой, в Питер! Ура!

На этом мои отношения с учебой закончились.

Наверное, если бы я закончила Гнесинку, то стала бы более подкованной профессионально. А с другой стороны, все сложилось и без институтских «корочек».

Наверное, не стоит торопиться, ведь время — мудрое, в конце концов, именно оно и расставляет все по своим местам.

Я никогда не комплексовала из-за отсутствия диплома или каких-либо почетных званий. Я насмотрелась на некоторых своих коллег-артистов, которые, имея звания и титулы, в то же время реально профнепригодны.

Сейчас вообще на телевидении появилось очень много певцов, далеко не самых лучших. Их всех раскручивают, часто показывают по разных каналам. Таким образом происходит обесценивание профессии. И если лет шесть назад я знала практически всех коллег по цеху, могла определить их по голосу, то сейчас очень многих уже не знаю. Вроде бы и песни хорошие попадаются, а исполнение не трогает, потому что исполнители одинаковые, словно клоны.

Может, поэтому артисты более зрелого поколения все-таки востребованы больше, чем какие-нибудь «фабриканты». Хочется видеть человека, который что-то пережил, у которого есть своя история. На таких исполнителей интересно смотреть. И потом, они заряжены энергией, которой зрители могут подпитаться.

И еще мне не нравится, когда молодые стараются кого-то копировать, используя собственные данные, клонировать известного артиста. Я этого просто не понимаю.

Мне кажется, глупо считать себя или хотеть быть артистом № 1. Хотя бы потому, что одни слушатели пенят больше одно» другие — другое. Одинаково нравиться всем невозможно.

Лично мне хотелось бы быть востребованной. чтобы мои песни находили отклик. Но я ни за что не стану все ставить на кон ради славы. Хуже я или лучше, но у меня другой голос, другая внешность, другая судьба.

У каждой личности она своя, у клона же своей судьбы быть не может.

Если честно, в музыке я абсолютный профан. А мои университеты — это Коля Тагрин. И я благодарна судьбе, что она подарила мне эту встречу. Мне повезло, что Коля был моим мужем, что мы прожили рядом столько лет, что мы до сих пор работаем вместе.

Несмотря на его сложный характер, человек он очень интересный, яркий и талантливый.

В нашем тандеме у него всегда было положение серого кардинала, его мало кто знал в лицо. Ему казалось это несправедливым, и он прав, потому что львиная доля успеха Тани Булановой принадлежит ему.

Несмотря на то что когда-то я закончила музыкальную школу, все равно, как я уже говорила, не умею петь по нотам, не понимаю, что такое гармония. Я многому научилась у Коли, у которого, в отличие от меня, консерваторское образование.

Коля мне частенько говорил:

— Тебе просто повезло: ты встала и спела. А люди учатся этому годами.

Нот я не знаю и мелодию запоминаю исключительно на слух. Но при этом не понимаю, хорошо я пою или плохо. Иногда мне кажется, что все замечательно, а Коля считает, что ужасно.

Проходит минут десять, я снова пою эту же композицию, и Коля меня хвалит, а я не понимаю разницы. Просто он слышит то, что не слышу я.

У меня есть такие песни, которые я пою уже 14 лет, а до сих пор не понимаю, о чем они. Для меня это набор слов. А людям они безумно нравятся.

Бывает, что в песнях, которые не стали шлягерами, но мне симпатичны, я нахожу какой-то тайный смысл.

Как-то в одном известном журнале я прочла интервью с Борисом Гребенщиковым. Его спросили: «Что для вас настоящая русская музыка?» И он ответил: «Это ранняя Таня Буланова». Не знаю, может, это вранье, но журнал вроде бы серьезный. Для меня это было неожиданно и приятно.

Еще одно обязательное условие; никогда нельзя останавливаться на достигнутом, нужно постоянно двигаться. Если мы что-то уже записали, значит, что-то еще у нас должно быть запланировано. Тогда возникает ощущение движения, а когда что-то еще ждет впереди, что-то нужно преодолеть, человек мобилизуется и показывает лучший результат.

…Я заметила: когда ругают, мне легче, когда постоянно хвалят, это напрягает, трудно поддерживать уровень, Меня заклинивает, хочется. чтобы получилось еще лучше. Я начинаю бояться сделать что-то не так, провалиться. Мысль материализуется, и я проваливаюсь.

А если меня ругают, критикуют, я уже знаю, что хуже не будет. Критика стимулирует к новым подвигам. И. как правило, действительно получается лучше.

Любое действие вызывает у меня противодействие. А благодаря противодействию появляется азарт, с помощью которого я могу удерживаться на определенном уровне, по крайней мере