Территория женщины - Татьяна Буланова

— Ты представляешь себе такое: я прихожу в редакцию и говорю: «Здравствуйте! Я — Таня Буланова и хочу рассказать, что влюбилась как девчонка!»?

Интервью оказалось целиком придуманное, но мне было смешно его читать. Да и Влад был доволен: я же именно в него влюбилась как девчонка!

Однажды мое выступление вырезали из передачи, которую снимали на одном из центральных каналов. Кроме сольного выступления, вырезали кусочек общей песни, которую я исполняла вместе с другими артистами.

Причем вместе со мной пострадал Лев Лещенко, который пел продолжение.

Конфликтов на телевидении у меня не было, дорогу я никому вроде не переходила. Просто кто-то что-то кому-то сказал. Я даже подозреваю, кто именно, но понятия не имею, что тот человек мог сказать, чтобы после этого три года меня не показывали по телевизору. Меня внесли в черный список. Мне объявили бойкот.

Мешает это чисто психологически, но по большому счету, если разобраться, — это не так уж и важно. Тем более, что по телевизору показывают одно и то же. Не только у меня сложилось впечатление, что и на современной музыке, и на музыкальных телепередачах лежит печать творческого застоя.

Но мне кажется, в скором времени все должно встать на свои места, я почему-то все еще верю в справедливость.

Как-то один человек, имеющий отношение к шоу-бизнесу, пытался столкнуть нас лбами с известным звукорежиссером, у которого мы пишем песни. Что-то такое сказал, после чего я почувствовала к себе со стороны звукорежиссера настороженное отношение.

Но время все расставило по своим местам: в результате этот человек исчез с нашего горизонта, а мы со звукорежиссером по-прежнему работаем вместе.

Ни в коем случае нельзя мстить и завидовать.

Я прекрасно понимаю, что, как правило, человек, завидуя, делает это не осознанно, а потому, что ничего не может с собой поделать.

К счастью, я ни разу в жизни не попадала в паутину черной зависти.

Когда певица Валерия родила троих детей и могла при этом работать, я все думала: «Вот было бы здорово, если бы у меня тоже была такая возможность».

Или когда смотрела на родственников известных и влиятельных деятелей шоу-бизнеса, меня порой посещали предательские мысли: «Если бы у меня был папа богатый или мама известная, о многих проблемах можно было бы легко забыть».

Но после таких мыслей, чтобы выйти из тревожного состояния и порадовать себя, любимую, я начинаю анализировать: а что есть у меня, чего никогда в жизни не будет у других? И я всегда нахожу что-то такое, что отличает меня от других.

Надо искать и находить альтернативу зарождающемуся в душе чувству зависти. Ведь в каждом человеке есть что-то такое, чем не обладают окружающие. Надо уметь гордиться этими качествами, лелеять их.

Мне кажется, от зависти люди гораздо быстрее стареют. Когда мы завидуем, начинаем пожирать себя изнутри, занимаемся самоедством. Нам хочется большего, чем положено.

Несчастных, кто не может справиться с этим чувством, остается лишь пожалеть. Из-за своей зависти они не могут двигаться вперед, хотя наверняка им предначертан интересный путь, который подходит только им и никому другому. Но они то ли не понимают этого, то ли не хотят понимать и постоянно пытаются идти чужой дорогой. Это неправильно и не нужно, и от этого у них обязательно что-то в жизни не получится.

Я раньше не могла понять библейское выражение: ударили по одной щеке, подставь другую. Как это так? И только с возрастом поняла, что в этом действительно что-то есть. Суд может быть только высшим, и не следует пытаться кому-то мстить.

Никто не знает, для чего нам даются те или иные испытания.

Не раз случалось, что меня кто-то подставлял по работе. Подставляли и композиторы, и продюсеры.

И если я пыталась восстановить справедливость, даже пыталась объяснять коллегам, что с этими людьми не стоит связываться, это ничего не меняло. Человек, который ставил мне подножку, прекрасно себя чувствовал, и у него все было замечательно.

Как только я отпускала ситуацию из-под контроля, говорила себе: «Ну и ладно, пусть все будет так, как есть» — все вставало на свои места. Человек получал по заслугам, причем я тут была абсолютно ни при чем.

Забыть нанесенную обиду все равно не получится, но простить можно.

Если я чувствую какой-то негатив, если меня кто-то предал или сделал по отношению ко мне подлость, я лучше пойду в церковь, поставлю свечку и пожелаю этому человеку и его близким добра и здоровья.

Потому что если злиться или пытаться мстить, весь негатив вернется к вам бумерангом.

Вообще мне кажется, что счастливый человек — это тот, кто знает, что такое настоящее чувство гармонии, кто сумел научиться радоваться тому, что имеет, и просто мечтает подняться еще на одну ступеньку вверх.

8 КО ВСЕМУ НАДО ОТНОСИТЬСЯ С ЧУВСТВОМ ЮМОРА

У меня порвалась золотая цепочка. Я в ювелирной мастерской, стою в очереди. И вдруг по радио слышу себя — я пою песню «Не плачь». Это был один из первых эфиров. Меня переполняют эмоции, хочется прямо сейчас, сию секунду поделиться с кем-нибудь своей радостью.

Поворачиваюсь к женщине, которая стоит за мной в очереди, расплываюсь в улыбке и, кивая на радио, говорю:

— Это я пою.

— Да? Ну-ну…

Женщина явно мне не верит. Она внимательно оглядывает меня с ног до головы — оценивает мою старую куртку и джинсы — и опускает глаза.

Наверное, подумала, что я сумасшедшая, и решила не вступать со мной в долгие разговоры.

С тех пор больше никогда не делала подобных сообщений.

Самое первое выступление группы «Летний сад» состоялось 16 апреля 1990 года в здании Технологического института в Петербурге.

У меня жутко болит горло, в зале пускают искусственный дым, отчего трудно дышать.

Мы выступаем вторыми. И слушают нас не больше десяти зрителей.

Я все равно боюсь и достаю допинг, приготовленный мамой. Она налила мне на донышко баночки из-под детского питания какой-то настойки. Выпиваю залпом и выхожу на сцену.

— Эй, вы, как группа называется?

Возле сцены танцует всего один человек, парня сильно штормит. Он не может запомнить название нашей группы и поэтому переспрашивает несколько раз подряд. Вряд ли наутро он вспомнил, под музыку какого ансамбля танцевал минувшим вечером…

Наш первый концерт закончился, мы выходим на улицу. Я открываю рот и понимаю — говорить не могу. У меня больше нет голоса: «Это конец. Все, для чего я