Ко всем бурям лицом - Анатолий Иванович Трофимов

Алеша будет проездом

В просторном кабинете начальника отдела БХСС областного управления полковника Верховского успели изрядно накурить. Владислав Иосифович Верховский, получив «добро» у комиссара, только что вошел. Он полуприсел на край стола. Ему казалось, что так говорить и слушать легче. Да и остальным не сиделось. Заместитель начальника следственного отдела подполковник Аршавский и старший оперуполномоченный майор Иван Алексеевич Морозов устроились в углу около журнального столика. Вдоль стены стояло еще с десяток офицеров. Сидела лишь миловидная женщина с голубым плащом на коленях. Обращаясь к ней, все называли ее Ольгой Петровной. Старший лейтенант Сергей Пермяков, нагнувшись над ней, рассказывал что-то забавное. Ольга Петровна тихо смеялась.

Владислав Иосифович дождался тишины, сказал:

— Буду краток. Работа по установлению преступной группы закончена. Операцию по задержанию, условно названную «Гнездо Шарташа», начнем осуществлять утром. Иван Алексеевич, дайте полную картину.

Майор Морозов полистал рабочую тетрадь, нашел нужную страницу.

— Вот что мы имеем сейчас, — повернул страницу лицом к товарищам.

В тетради была вычерчена схема, похожая на те, которыми поясняют государственное устройство в учебниках обществоведения. В самом низу — треугольнички с фамилиями огранщиков, от них нити, собираясь в пучок, утыкаются в кружок с надписью: «Чердынцев — посредник». От Чердынцева красная линия в центр листа к синему прямоугольнику, похожему на дверную дощечку, с обозначением жителя — «Боровлянский». И уж отсюда расходящиеся лучи вели к овалам с названиями городов: Самарканд, Бухара, Махачкала, Хасавюрт...

Чертеж походил на паучье гнездо, в центре которого затаился главарь шайки. Задень неосторожно хоть одну нить — все хитросплетение дрогнет, расползется.

Итак, куда наносить первый удар? В центр? Обезвредить паука? Такая мысль приходила каждому, но в то же время каждый сознавал несостоятельность подобного тактического хода.

Допустим, Боровлянский задержан. Этакий тучный плешивый старик с сединой на висках и затылке, хватается за больное сердце, покачивает головой и укоризненно говорит:

— Побойтесь бога. За что?

Оперативники ведут обыск, осматривают все вещи в доме, проверяют щупом каждый сантиметр огородных грядок, поднимают чердачную пыль и находят у старика самые ценные вещи — это пенсионную книжку и мешок с картошкой в подвале. Может такое быть? Может. И тогда не ответишь на вопрос преступника: «За что?»

Как же быть? С чего начинать? Ждали, что скажет майор Морозов. И он сказал:

— Вчера Боровлянский получил телеграмму из Хасавюрта. В ней всего четыре слова: «Алеша будет проездом двадцатого».

Сергей Пермяков поискал свободный стул, придвинул его к стулу Ольги Петровны, сел. Сейчас Иван Алексеевич расскажет, кто такой Алеша. А сколько стоило труда, чтобы установить этого Алешу! Сергею пришлось за короткое время побывать в Самарканде, Бухаре, оттуда перебираться в Махачкалу и Хасавюрт. Он прошел по пути, по которому не раз проходил «Алеша», и нашел его. Теперь Алеша снова приезжает в Свердловск.

Иван Алексеевич в это время называл фамилии оперработников, ставил перед каждым конкретную задачу. А она сводилась к следующему. Перекупщик Алеша, он же Гулям Закиев, едет за «товаром». Вот и надо взять его. Взять только с «товаром», только с поличным. Взять так, чтобы не шелохнулась ни одна паутинка, связывающая сообщников преступной группы.

— Ольга Петровна, — обратился майор Морозов к женщине. — Вы с моей опергруппой в аэропорт... Ничего особого придумывать не будем. У раззявы крадут деньги и все такое, вам знакомое... Примитив, конечно, но, думаю, Алеша его слопает, не поперхнется.

Полковник Верховский согласно кивнул головой, встал из-за стола.

— А дальше будет так. Допрашиваем Закиева. Имея на руках вещественные доказательства и некоторые показания Закиева, внезапно задерживаем Боровлянского. Многочисленная родня, соседи могут разнести эту не очень приятную весть по всему поселку Шарташ, а оттуда она выпорхнет и дальше. Тревожить соучастников Боровлянского, которые начнут спешно заметать следы, не в наших интересах. Следственные работники для дальнейших действий по разоблачению преступников должны получить от нас устойчивый материал... Третий этап — гранильщики и их пособники. Десять машин, десять оперативных групп. Для этого привлекаем силы городского управления и райотделов. Операцию завершить в течение дня. В это же время в южных городах будут задержаны те, кому сбывал свой товар Гулям Закиев.

Вопросов не было, расходились молча. Сергей предупредительно взял у Ольги Петровны плащ.

— Позвольте, товарищ майор, поухаживать за вами.

Ольга Петровна оделась, Сергей посмотрел на часы.

— Что, Сережа, опять от мамы нагорит? Женился бы ты скорее.

— Некогда, Ольга Петровна.

— Ну, ты это брось. Не всегда такая запарка бывает. Проводишь?

— С удовольствием.

Коробка «Казбека»

По всему было видно, что человек этот не здешний, но и не первый раз в Свердловске. Чуть прихрамывая на правую ногу и опираясь на полированную, темного дерева, трость, он вышел из автобуса, только что подкатившего со стороны поселка Шарташ. Пассажир уверенно направился к трамвайной остановке, что на углу проспекта Ленина и улицы Восточной. Перейдя брусчатую мостовую, стал нетерпеливо прохаживаться вдоль рельсов, утонувших меж серых булыжников.

Шел десятый час. Июльское солнце поднялось над крышами домов и повисло где-то над рынком.

Прокатила поливочная машина, неся в кошачьих усах маленькую радугу. Человек лишь попятился к чугунной ограде сквера и потом, глядя на забрызганный низ брюк, добродушно усмехнулся. Видно, в хорошем был настроении.

Из-под железнодорожного моста вынырнул трамвай. Человек предупредительно пропустил вперед вертлявых девчушек и поднялся на площадку прицепного вагона.

В безупречном коричневом костюме и шляпе табачного цвета, он выделялся среди редких пассажиров своей респектабельностью. Южанина в нем не трудно было узнать: смуглое лицо, квадратный с вмятиной подбородок, по орлиному изогнутый мясистый нос, смолистые густые усы. Вышел он на центральной площади. Прищуренно поглядел на циферблат курантов башни горисполкома и поспешил к кассам аэрофлота.

Обычная толчея. Перепутавшиеся хвосты очередей. Сдержанный гомон. Человек с тростью без особого труда разобрался, что к чему, подошел к замыкающему одну из очередей. Спросил:

— На Ташкент?

— Да, но говорят, что на сегодняшний рейс нет билетов.

— Нэ хорошо, — подосадовал вновь прибывший и добавил: — Будем ехать аэропорт.

Тут же, в Театральном переулке, он сел в «Икарус», автобус-экспресс, и вскоре был в Кольцово. В здание аэровокзала вошел не сразу. Стоя у застекленных дверей, он приглядывался к снующей публике.

Казалось, человек ждет кого-то. Только внимательно присмотревшись, можно было заметить, что он не ждет и, напротив, рад был бы ни с кем не встречаться.

Вот он вошел внутрь, огляделся и поспешил к кассе. Очередь за ним заняла миловидная