Возвращение Повелителя. Книга I - Александр Евгениевич Владыкин

Ба! Да это вовсе не «графеныш», а самая что ни на есть настоящая или не очень «графинюшка». Усы и бородка явно приклеены. Ну, теперь хоть что-то становится понятно — я о причинах ее слез. А вот зачем весь этот маскарад остается пока загадкой. Впрочем, это я сейчас выясню. Только не здесь. Рассказ, предчувствую, будет любопытным, так что лучше выслушать его, сидя в кресле, пусть и по-мезинарски неудобном, в зале замка, а не тут — возле трупа барона.

— Федор! — я увидел, что ворота замка открылись и из них выходит барон Федр во главе двух десятков своих дружинников. Сергей предусмотрительно остался в надвратной башне с крупнокалиберным пулеметом. — Прикажи своим бойцам связать вон тех любителей грязевых ванн, — я указал на болото, в котором сидели воины барона и «графини». Вернее, как позже выяснилось, только «графини». — Всех пока в сарай, и там запереть! Ди, веди эту комедиантку за мной. Накинь ей на шею мою артефактную веревку, чтобы не баловала!

Ди тут же набросила на шею нашей пленницы петлю и довольно грубо дернула за веревку, приказывая идти к замку. Надо сказать, что к актерам, которых здесь называют комедиантами, в Мезинаре отношение презрительное. И уж тем более к актрисам, считающимся лишь чуть лучше гулящих девок. Так что манера обращения Ди с «графиней» мне была понятна.

Вот только я совсем не был уверен, что эта девушка принадлежала именно к этой презираемой касте и просто играла роль графа. Слишком неплохо она владела магией, чтобы быть безродной и трудиться дешевой комедианткой.

— Ну-с? И кто ты? И чем вызван этот маскарад? — спросил я уже в замке, срывая с лица пленницы усы и бороду и надевая ей на руку блокирующий любую магию браслет. — Рассказывай!

— Графиня Венира, — ответила «актриса» без всякого выражения в голосе.

Похоже, что ей сейчас было абсолютно безразлично, что с ней будет дальше. Впрочем, тут вариантов не слишком много. Два. И оба они ей как уроженке Мезинары, воспитанной в ее традициях, хорошо известны — смерть или насилие и вероятная неволя. Последнее, правда, не обязательно. Если есть у нее кто-то, кто готов заплатить за нее выкуп, рабского ошейника можно и избежать, но, как мне видится, это не тот случай.

— И что дальше? — продолжил я допрос. — Графиня Венира. А почему переоделась мужчиной, наклеив эти дурацкие усы и бороду?

— Переоделась, — все также безучастно начала свой рассказ девушка. — Потому что после гибели отца и старшего брата, убитых в стычке со стаей оборотней, наш феод стал выморочным. Мне бы пришлось или его отдать, или выйти замуж за того, кого пришлет король. Поэтому я приказала всем, кто об их смерти знал, молчать. Потом распустила слух, что погибли отец и я. Сама же стала одеваться в мужскую одежду и изображать своего брата Гвинара.

— А барон этот погибший при чем тут? — поинтересовался я.

— Зинд был единственным из соседей, кто знал правду, — продолжила Венира. — Мы с ним с самого детства дружили. Думали даже, что когда-нибудь поженимся, — пленница впервые проявила эмоции, грустно усмехнувшись. — Но сначала мой отец отказал ему, а потом Зинд женился на другой.

В общем, картина вырисовывалась такая. Девушка притворялась своим погибшим братом. Из своих владений она, разумеется, не выезжала, гостей не принимала, сама тоже ни к кому не ездила. Видели ее только издалека, и тут ее бородка и усы вводили всех в заблуждение, что она и правда — молодой граф Гвинар.

К слову, даже зоркая Ди во время обследования соседних владений не сумела распознать, что замеченный ею вдалеке на стене замка «граф» является на самом деле «графиней».

Однако как-то с внешним миром отношения поддерживать было нужно, так что Венира все-таки посвятила в свою тайну барона Зинда, к которому в дополнение еще и нежные чувства испытывала. Тот по старой памяти начал ей помогать, представляя ее интересы перед другими феодалами и купцами в ближайшем городке. Ну, и, куда же без этого, любовником ее стал, что совсем не мешало ему брать себе пятую часть со всех торговых операций графства Вениры. Дела-то все теперь через него шли. Ничего не скажешь, «достойный» член благородного сословия феодалов. Правильно, Федя (а я выяснил, что это он огонь со стены открыл) его пристрелил. Не жалко.

М-да… Я задумался. Задала мне эта Венира задачку. Я-то рассчитывал, что пленный граф мне отпишет половину или даже две трети своих владений, а теперь шалишь. Не выйдет. Договор нужно свидетелями заверять, а это теперь невозможно.

Покажу я этого «графа» кому-то вблизи, и все сразу поймут, что перед ними сестра графа Гвинара, а не он сам. И она, будучи девушкой, прав передавать что-либо кому-либо не имеет. Облом! Просто у нее отобрать графство? Так есть у нее родственники, как она мне поведала. И многочисленные, да еще одна из ее троюродных сестер замужем за королевским архимагом. Этот сможет, чтобы отхватить неплохое графство, и целую армию сюда привести. Так что этот номер тоже не пройдет.

Я погладил подбородок, прикидывая, как все-таки сложившуюся ситуацию разрешить. Хорошо бы было еще и баронство покойного альфонса Зинда как-то прибрать к рукам, но, наверное, о нем пока придется забыть. Пусть его вдова сама с тем, как сохранить за собой свои владения, разбирается. Графство. Вот в чем вопрос.

Решение, конечно, было очевидным. Лежало, как говорится, на поверхности. Объявить, что Гвинар погиб. Не тогда, когда это произошло в реальности, а, скажем, сегодня, что его сестра каким-то чудом оказалась живой, хотя ее уже год считали убитой. Где она все это время была? В плену у оборотней. А сейчас сбежала. И так удачно, что прямо к смерти своего брата в графстве и появилась. Шито белыми нитками? Бред? Есть такое, но графиня в наличии. В лицо ее помнят, так что проскочит.

И сразу ее замуж выдать. За кого? Найду за кого. За капитана Давлеева того же. Вот он уже и графом сразу у меня станет. Вот только приказать я ему это сделать, как поступил с Федором, не могу.

Стало быть, надо постараться пока выиграть время. Я в очередной раз задумчиво посмотрел на пленницу. Стоит передо мной молча, ждет, какое решение относительно ее дальнейшей