Мифы о начале времен. От демиурга и хаоса до великана Имира и змеи-прародительницы - Владимир Яковлевич Петрухин

хтоническая богиня, Си-ванму оказывается не только воплощением смерти и болезней, но и богиней плодородия. В ее горе обитает чудесный зверь, напоминающий одновременно собаку и барса, с рогами быка, — его появление на земле предвещает плодородный год.

Другая вершина претендует на то, чтобы соединять небо и землю. Она также высится на западе в Великой пустыне и именуется Горой Солнца и Луны. Там в небесные врата заходят светила. Чудесное существо, именуемое Е, обитает в горе: оно лишено рук, а ноги его растут на затылке. Говорят, что внук или правнук Хуан-ди первопредок Чжуаньсюй, породивший некоего Старца и одновременно Младенца Лаотуна, велел его детям — Великому Чжуну и Черному Ли — поднять небо и опустить землю. Ли и породил странное существо, воплощение внутренностей мировой горы — преисподней, Е.

Целых пять вершин призваны были стать опорами мира по краям мировой бездны Гуйсюй, у берегов океана на востоке. На огромных плоских вершинах этих гор возвышались золотые дворцы богов с лестницами из белого нефрита. Птицы и звери там были белого цвета, а нефритовые и жемчужные деревья приносили такие же плоды, которые к тому же давали бессмертие. Сами обитавшие там бессмертные ходили в белых одеждах и даже имели белые крылышки. Они нужны были им, чтобы летать от горы к горе, ведь расстояние между ними было огромным, — и навещать своих родственников.

Однако священные горы не имели надежной опоры: они плавали в волнах океана. Штормы перемещали горы, и бессмертным приходилось разыскивать их в бесконечном океане. Настал бы конец света, если бы горы утонули у северного предела мира.

Хуан-ди приказал своему внуку Юйцяну, владыке севера, богу ветра и моря, создать опору для мировых вершин. Бог отправил на глубину пятнадцать огромных черных черепах, чтобы они поддерживали горы и те приобрели некоторую устойчивость. Когда черепахам наскучивало стоять неподвижно, они начинали приплясывать, сотрясая мировые опоры — устраивая землетрясения.

Но тут случилось непредвиденное. Далеко на севере от вершины Куньлунь располагалась страна великанов. Одному из них пришло в голову взять удочку и пойти на океан ловить рыбу. Великанскими шагами он добрался до пяти гор и вытащил шесть проголодавшихся и быстро проглотивших наживку черепах. Великан на радостях бросился домой, содрал с добычи панцири и принялся гадать по ним, раскалив их в огне. Две горы потеряли опору, были унесены ветром и утонули на севере. Лишенные прибежища бессмертные долго носились над водами.

Небесный владыка Хуан-ди узнал о несчастье и превратил великанов в карликов, чтобы от них не было зла.

Но тут земные правители узнали об обителях бессмертия и принялись снаряжать корабли, чтобы обрести райскую пищу.

Правда, горы были недоступны для смертных. Стоило кораблям приблизиться к ним, как ослепительно сияющие вершины погружались в пучину океана, а ветер, налетавший с моря, отгонял прочь суда прочь.

Рассказы о чудесных горах множились в китайской традиции. Средневековый роман о паломничестве на запад буддийского монаха содержал космогонический и даже «дарвинистский» антропогонический миф о «Горе цветов и плодов»: она — «корень всей земли» и поддерживает небесный свод. На ее вершине стоял камень, разделенный по окружности на 365 частей — по числу дней в году. Под воздействием солнечных лучей гора произвела каменное яйцо, и оно породило каменную обезьяну, которая расплодилась в райском месте, и каменное создание стало царем обезьян, наделенных разумом и даже почитавших Будду[45].

Два совершенно несхожих мифологических рассказа живейшим образом напоминают о великанской рыбной ловле и поиске райских островов — один из них сохранился в скандинавской языческой традиции, другой относится к эпохе Средневековья в Ирландии.

Рыбная ловля Тора и библейский Левиафан

Однажды скандинавский громовник Тор неузнанным отправился в Утгард. Он остановился в доме у великана Хюмира и, когда тот собрался на рыбную ловлю, стал проситься с ним. Хюмир велел ему запасаться наживкой. Тор увидел стадо коров и большого быка, прозванного Вспоровший Небеса. Ему громовник отрубил голову — это и была его наживка (в песнях «Старшей Эдды», повествовавшей об антропоморфном великане Имире, уже не было места для космического быка, ставшего реликтом — добычей рыболова).

Рыбная ловля Тора. Исландская миниатюра XVI в.

Wikimedia Commons

Рыбаки стали грести в море, и Хюмир сказал, что дальше плыть опасно — там мировой змей. Гость же налегал на весла. Наконец Тор насадил наживку, и мировой змей проглотил бычью голову. Крючок впился ему в нёбо, и чудовище рванулось так, что кулаки Тора ударились о борт ладьи. Тор разгневался и рванул леску на себя так, что ноги его пробили дно ладьи и громовник встал на морское дно.

Тут из воды показалась изрыгающая яд голова Ёрмунганда. Тор уже поднял свой молот, но перетрусивший Хюмир обрезал леску, и змей погрузился в пучину. Раздосадованный Тор стукнул своего незадачливого спутника в ухо так, что тот упал в море, а сам вброд добрался до суши.

Этот сюжет о трусливом великане и мести Тора, пересказанный Снорри, напоминает о деянии полинезийского культурного героя Мауи: тот выудил со дна океана рыбу, которая стала целым островом — Новой Зеландией. Но скандинавский миф служит прелюдией к грядущей мировой драме, когда в последние времена змей сам выползет на сушу и поразит громовержца. Этот миф напоминает о главных подвигах других громовержцев, которые в начале времен поразили змея, как Зевс — Тифона, а индийский Индра — Вритру. И фольклорный Перун бьет молнией в воду тогда, когда от него прячется черт, которого некогда представляли в виде змеевидного Волоса / Велеса.

В реконструкции праславянской мифологии, предложенной славистами Вяч. Вс. Ивановым и В. Н. Топоровым, грозовыми разрядами Перун не только загоняет змеевидного противника в воду, но и оплодотворяет мать-землю дождем. В современных космологических конструкциях происхождения жизни существует гипотеза о порождающей жизнь функции грозовых разрядов: они провоцировали реакцию органических молекул в атмосфере Земли к образованию белков[46].

Разительную параллель скандинавскому мировому змею представляет библейский Левиафан. Он лежит в глубине мирового океана и держит в зубах свой хвост, как египетский Уроборос. У него столько же глаз, сколько дней в году. Обод небесного свода, на котором располагаются созвездия зодиака, также именуется Левиафаном. В конце времен архангелу Михаилу предстоит сразиться с ним, но истинным его победителем станет Господь: Он зацепит его багром, вытащит из бездны и бросит в свое судно, как простую рыбу в лодку. Праведникам после Судного дня предстоит полакомиться его засоленным мясом.

Ирландский святой Брендан обнаружил в Атлантическом океане (чье название напоминает об Атланте, поддерживающем небесный свод) райские острова, один из