Зенит. История 100 лет - Алексей Владимирович Андрианов

Я помню скромную презентацию Властимила Петржелы в декабре 2002-го в офисе «Зенита» на улице Некрасова: горстка журналистов, несколько телевизионных камер, застенчивый, с определенным европейским лоском и ломаным русским языком Петржела. Признаюсь, на первой публичной встрече сорокадевятилетний специалист не произвел сильного впечатления – мне казалось, что с «Зенитом» должен работать петербургский тренер старой формации, способный вернуть петербургской команде футбол 2001 года. Но Морозов на излете жизни взялся за «Петротрест», Рапопорта перевели на должность спортивного директора, Мельников и Стрепетов работали с дублем, а Сыдарина к тому времени уже не было в живых. Осторожно встречала Петржелу вся взволнованная неудачным сезоном 2002 года пресса, не без оснований считавшая чешского специалиста ноунеймом. Но Петржела энергично взялся за дело еще до подписания контракта с «Зенитом», просмотрев десятки матчей петербургской команды и сфокусировав свое внимание на бронзовом сезоне. В присутствии Леонида Борисовича Генусова он интересовался у Мутко причиной отсутствия номеров 8 и 10 (Горшков и Кобелев) – Горшков подписал двухгодичный контракт с раменским «Сатурном», Кобелев вернулся в Москву. Лестную характеристику дал Мутко восстанавливающемуся после тяжелой травмы Игонину, а вот Угарову и Горовому новые контракты не предложили. На первый сбор полетел Лепехин, но и его Петржела исключит из состава. Расставание с ветеранами проходило болезненно.

– Я давно испытывал проблемы с седалищным нервом, зимой Петржела сразу отчислил некоторых ребят, но меня в первоначальном списке не оказалось, – вспоминает Константин Лепехин. – Я понимал, что мне будут искать замену, однако после беседы с Петржелой появилась надежда. Главный тренер сказал, что ему известны мои проблемы со здоровьем, предложил поехать на сборы и оценить ситуацию на месте. Я согласился. Полетели в Турцию, я сыграл одну игру и уже тогда почувствовал, что оставлять меня не хотят.

– Виталий Леонтьевич Мутко пообещал мне новый договор, но в концовке сезона 2002 года ни одному футболисту с заканчивающимися контрактами договора не продлили, – рассказывает Борис Горовой. – Почему? Петржела планировал строить новую команду, привел своих футболистов, на нас уже не рассчитывал.

– Вы с Петржелой переговорить не успели?

– Нет, да и не хотел. Но не в этом дело: мне на словах обещали одно, а сделали другое. Не очень красивая история.

На смену ветеранам пришли Радек Ширл, Павел Мареш, Мартин Горак и Камил Чонтофальски. Восемь лет спустя в родной город вернулся и Владислав Радимов, которого, в отличие от чешских футболистов, холодно встретили в Санкт-Петербурге. Будущему капитану «Зенита» пришлось пройти немало испытаний – из-за травмы мениска Радимов пропустил знаменитую предсезонную подготовку Петржелы, тяжело набирал форму и поначалу не успевал за быстрой игрой обновленной команды. Еще зимой стали раздаваться голоса, что потраченные на приобретение Радимова у «Крыльев Советов» деньги стоило потратить на новое искусственное поле («Зениту» в Петербурге реально было негде тренироваться), а на первом же домашнем матче на железной ограде северной трибуны «Петровского» появился подленький баннер «Радимов, убирайся». Пасквиль снимали мы с оператором «Зенита XXI» Володей Шаляпиным.

– Что мне было делать в той ситуации? – вспоминает Владислав Николаевич. – Закусить удила и работать, другой формулы не придумать. Есть мяч и зеленый прямоугольник – тренируйся и доказывай.

Радимов – явление в российском футболе. Российских футболистов такого таланта и харизмы я могу пересчитать по пальцам одной руки – и Владислав Николаевич возглавляет мой личный рейтинг. Гол, забитый Радимовым серебристым мячом в кубковом поединке с «Шинником» в апреле 2005-го, я считаю одним из самых красивых в истории петербургского клуба, а голевую передачу на Кержакова в матче с ЦСКА в июне 2003-го – сильнее той, что мог бы придумать современный искусственный интеллект. Сегодня Радимов является сильнейшим экспертом на российском телевидении: тонкое чувство юмора, безупречное понимание футбола, умение формулировать и рассказывать футбольные истории делают его исключительным явлением в медийном пространстве. Мне жаль, что Владислав Николаевич, умеющий коммуницировать и объяснять нюансы, отошел от тренерских дел и так и не написал автобиографию, способную стать футбольным бестселлером. При нем «Зенит-2» и «Зенит-М» играли в бесшабашный атакующий футбол. А как еще должны играть мальчишки, воспитанные Морозовым, Петржелой и Адвокатом?

– Я очень люблю Радимова, – признавался мне Петржела, – интеллигентный человек и суперфутболист. Он всегда помогал мне, руководил раздевалкой, был настоящим лидером на поле.

Петржела оказался тонким психологом: с одними – Спиваком и Радимовым – выстроил доверительные отношения, других – Аршавина, Кержакова, Быстрова – поначалу приструнил, а затем отпустил вожжи. Открыл европейскую форточку, запустив в петербургскую квартиру первый сквозняк перемен.

– Сколько ты сыграл на чемпионате мира? – спрашивал Кержакова на первой индивидуальной беседе Петржела, который, кстати, сам вышел на замену лишь на 68-й минуте матча Чехословакия – Кувейт в 1982 году.

Это был первый глоток долгожданной свободы во всех сферах жизни клуба: общение, распорядок дня, управление коллективом. Поменялся в том числе технический спонсор «Зенита» – зимой 2003-го Санкт-Петербург оделся не только в сине-бело-голубые шарфы, но и щеголял в спортивной одежде известного британского поставщика и производителя спортивной экипировки. Бренд стал помогать и программе «Зенит XXI» – у меня до сих пор сохранились пуховики и кофты с известным на весь мир ромбиком, до сих пор сверкающим на матчах Кубка Англии.

Четыре года спустя приоткрытое Петржелой окно настежь распахнул Дик Адвокат, но именно при чешском наставнике съемочная группа программы «Зенит XXI» приезжала на базу «Зенита» не по приглашению пресс-службы, но тогда, когда нам было удобно. Мы могли в любой момент записать интервью самого Петржелы, переводчиком которого стал один из лучших аналитиков российского футбола Иван Жидков. Снимали тренировки, выезжали на сборы, сопровождали команду на выездах, заходили в дома футболистов (первым нас принял Радек Ширл, живший в коттедже на Парашютной улице) – словом, и нас, телевизионщиков, с головой накрыл ураган перемен.

– Во всех командах, в которых я работал, предсезонные сборы были очень тяжелыми, – рассказывал мне Властимил Петржела, – чтобы иметь запас прочности, играть на высоких скоростях, зимой надо много работать. К таким нагрузкам адаптировались не все, но после первого сбора команда стала трудиться именно так, как я хотел. На самом деле в четырех тренировках не было ничего страшного, тему скорее раздули журналисты – мол, как можно столько тренироваться, это тяжело и скорее вредит, чем помогает. Но мы заложили футболистам солидный фундамент, благодаря которому сохранили свежесть до конца чемпионата.

– Как вы мотивировали футболистов поверить вам? – совсем недавно спрашивал я Петржелу.

– Я стал убеждать их, что «Зенит» – лучший клуб в мире, который не должен никого бояться. Пусть боятся нас.