Российский колокол №7-8 2019 - Альманах Российский колокол

– Здесь наш прокол. Сначала он затащил в постель старую шлюху Хиллари. Потом её сменила Псаки. Он ковырялся в их мозгах и делал из них янки-дур на всеобщую потеху. Он делал своё дело и параллельно издевался над Госдепом! А две эти шмары помогали ему добывать документы и просачиваться на сверхсекретные объекты. Мы до сих пор не знаем полностью методу их обработки и где они успели побывать. Этими трясогузками занимается сенатская комиссия. Обама вопил о сокрушительности санкций для России, о её экономике, разодранной в клочья, Трамп под нашим нажимом пытается это сделать практически, а Россия всё больше наглеет! Торгует с Египтом рублями, стряпает с Китаем и Индией общий банк, и это только начало антидолларовой лавины… мы терпим от России оплеуху за оплеухой, реальным кошмаром становится ось: «Берлин – Москва – Пекин – Дели».

– Что будем делать, Майкл?

– Мы делаем! По нашей разработке турки должны были полезть в Сирию, чтобы долбать курдов, должны стравить Азербайджан с Арменией, а Зеленский начнёт тотально долбить Донбасс! Но и здесь эта серая кремлёвская крыса умудрилась нагадить: Эрдоган после контактов с ним сейчас практически неуправляем, выламывает Турцию из НАТО! Плюс ко всему Ичкер каким-то образом развернул к нам задом Гроссмана с его РУССой, на которых мы сделали ставку – смылись от нас и сейчас работают на Россию! Ну и что будешь делать ты? Это главный вопрос для тебя.

– Для нас обоих!

– Для тебя. Потому что Ичкер умудрился залезть в наши агентурные архивы. Не исключено, что вместе с ним сейчас плывёт в Россию флешка с переговорами и письменным обязательством: твоим и наших друзей.

– Почему «плывёт»?

– Мы перекрыли все аэропорты в Штатах, но не хватило возможностей для трёх морских портов. Он, скорее всего, просочится к вам морем – в любом обличье, под любой фамилией. Единственные приметы: рост под метр девяносто и возраст под семьдесят… хотя, как выяснилось из досье, он может каким-то диким образом выглядеть моложе лет на двадцать.

– Что нам делать?

– Немедленно заблокируйте с ФСБ все подступы к базам ГРУ: Поволжье, Крым, Мурманск, границу Дагестана с азерами. Пономарёв вдруг исчез из Москвы, исчез с Аверьяном, из их «аквариума». Узнай где они, на какой базе. Ичкер будет прорываться на эту базу к Пономарёву и Аверьяну, скорее всего автостопом. Возможно, они уже условились о встрече. Я не желаю удачи, а требую её от вашей зажиревшей компашки, мы слишком обильно вас прикармливаем.

– Я отдам распоряжение перекрыть все тропы к базам. И фильтровать водителей через полиграф.

Заботливый зыбун Ювеналки

Трое пришли поздно вечером под маскировочным покровом тьмы. Они предъявили предписание от региональной общины «Школьный дозор», утверждённое муниципальным суперинтендантом. По этому предписанию троим надлежало изъять из семьи двенадцатилетнего школьника Ваню и передать его в приёмную семью Сари Ханхинен. Причиной для исполнения предписания была предъявлена жалоба соседей о жестоком обращении с ребёнком – здесь издеваются и мучают его: отбирают планшет с американскими мультфильмами и истязают тренировками на дворовом катке.

…Этот крик, сверлящий сердце вопль их ребёнка, будет сидеть зазубренным осколком в её памяти до конца жизни:

– Ма-а-а… па-а-а-а… не отдавайте меня! Не хочу с ни-ми-и-и-и!

Трое забиравших Ванечку, дёргаясь от недетских рывков, продолжали тащить его к двери с каменными мордо-масками. Одна из них, не закалённая такими акциями, подёргивалась в тике.

– Бабу-у-ля-а-а-а… спаси-и-и-и! – Это был уже не крик – визг маленького зверька, которого тащит из норы чужая клыкастая пасть. У матери – Хельги, вжавшейся в стену, подломились ноги. Теряя сознание, она сползла на пол, упала, раскинув руки.

В голове у Виолетты что-то лопнуло, хлестнуло краснотою по глазам. Меловое лицо сына Романа, плоть коего скованно дрожала в капкане виртуальных соцсетей и финского закона, распластанное крутобёдрое тело золовки у стены – всё это вдруг размылось, отпрыгнуло в небытие, в чёрный мушиный рой.

Скакнул в глаза резной квадратик выдвижного ящика в серванте. Она покрыла расстояние до него одним летучим прыжком, рванула ящик на себя и выхватила пистолет. Рывком наставила его на старшего карателя, предъявившего предписание. Нажала курок. Выныривая из хлёсткого, разодравшего воздух грохота, отметила ледяным прикидом замедленную вязкость вражеской руки у второго, выдиравшего пистолет из кобуры.

Чуть передвинув ствол, послала ещё пулю. Первый на подломившихся коленях оседал на пол с продырявленной шеей. Второй, изумлённо скособочившись, тянул скрюченную ладонь к грудине, из коей тычками бил красный пульсарик.

Третий схватил под мышки Ванечку и вздёрнул вверх, загораживаясь от пистолета. Роман наконец выломился из ступора, ринулся к сыну. Схватил родное тельце, потянул к себе. Каратель, дёрнувшись, не отдавал. Глядя в гипсовую морду финского живодёра, Роман сказал:

– Отпусти, тебя не будем убивать, только свяжем.

Финн понял. Но оцепеневшие в судороге руки не разжались. Роман коротким крюком, в который свинцово влились ненависть со страхом, впечатал кулак в его скулу. Голова финна откинулась, он оседал, глаза закатывались. Сын выпал из ослабевшего зажима, ринулся к лежащей Хельге:

– Ма-а, вста-ань!! Ма-а-а!..

Роман перевернул на спину первого, с продырявленной шеей. Его затылок тупо стукнул о пол, плеснув брызгой из кровяной лужи. Под надбровными дугами известково светились бельма глаз. Второй лежал на животе, подогнув под него руки. Выходное отверстие от пули под левой лопаткой всё ещё сочилось багряной сукровицей. Третий, наглухо выключенный нокаутом, не шевелился.

Виолетта разжала пальцы. Пистолет глухо брякнул о пол. Роман поднялся, пошёл к ней, сотрясаясь в ознобе. Приблизив обескровленное лицо, стал выпускать сквозь сцепленные челюсти короткое рваньё слов:

– Что ж ты натворила… мать… три наших жизни угробила… не считая двух трупов… теперь спасай Ваньку! За углом на Маннергейма «Ямаха»… вот ключ… машину из гаража не выводи… сейчас здесь будет полиция.

– Куда я с ним?! – простонала Виолетта.

– К Пяйве, он ещё на работе. Он сможет отправить вас своей фурой в Питер. Я позвоню. Быстрей!

Она смотрела на сына, напитываясь тоскливым ужасом. Ледяной итог свершившегося рухнул лавиной – они видятся в последний раз:

– Как же вы-ы-ы?!

– Раньше надо было думать! Ваньку спасай! – сын почти выкрикнул это, приблизив искажённое болью лицо.

– Сынок, прости-и-и! – Она обняла Романа, вжалась в него, сотрясаясь в рыданиях. Отточенная заноза впивалась в сердце: что-то неправильное произошло, не так должно быть!

– Скорей! Хватит нюнить! – Он расцепил её руки на шее. Виолетта разворачивалась к окну. За непроницаемой бездной стёкол,