Хозяйка заброшенной сыроварни - Саша Блик

А хуже всего, что из головы ни в какую не выходили её слова: «Вы правда считаете, что кто-то заслуживает потери всех близких? Смерть родителей – это «по заслугам»?»

Как ни крути, а в ту нашу встречу я погорячился. Совсем другое ведь хотел сказать. А выставил себя полным кретином.

Нет, разумеется, я не забыл, кому конкретно был обязан вылетом из академии и полной потерей положения в обществе. Всё-таки, Мелисса стала первопричиной того скандала. Впрочем, родственнички были только рады возможности показательно отлучить меня от рода. Удивлюсь, если они до сих пор не растащили мою часть отцовского наследства. Впрочем, проверять мне не хотелось. Я был твёрдо настроен вернуть себе всё с лихвой, без оглядки на семью.

Однако то, что Мелисса стала виновницей всех моих бед, вовсе не означало, что она должна была загнуться насмерть здесь, в деревне. Тем более, когда в моих силах было оказать хотя бы минимальную помощь.

Самое главное – не забывать, кем она являлась на самом деле. Как искусно умела менять собственное поведение, когда ей это было выгодно.

И, разумеется, ни за что не поддаваться на её чары, если она надумает их использовать. Всё-таки, в её положении было бы крайне выгоден брак с кем-то из высшей аристократии. А о моём текущем положении Мелисса вполне могла и не знать. Либо знать, и рассматривать меня как способ добраться до столицы.

И к этому стоило быть готовым.

На следующий день после возвращения я освободился только ближе к вечеру. Это при том, что проснулся я за час до рассвета. Не сам разумеется. Просто тот самый белобрысый пацан, Марик, растолкал меня и потребовал идти с ним на рыбалку.

Отказываться было бесполезно – я сам по неосторожности дал согласие, пока мы с ним носили воду к сыроварне. Да я, пожалуй, и не хотел. Я даже вспомнить не мог, когда в последний раз был на рыбалке. Кажется, тем летом, когда мы с отцом приезжали в поместье, за пару лет до его смерти. Мне тогда было четырнадцать.

С Мариком мы наловили с полведра мелкой рыбёшки, и торжественно принесли её Берте. Мальчуган остался ждать обед, я же пошёл проверять расставленные ловушки.

Увы, вчерашней нечисти и след простыл. Впрочем, чего и можно было ожидать от теневиков. Уж что-что, а прятаться они умели. Хотя, судя по тому, что я видел вчера, нечисть оказалась довольно слабой. То ли ещё не вошли в полную силу, то ли оголодали. Так сразу и не скажешь.

С обхода я вернулся после полудня. Надеялся поесть и сходить в сыроварню, но тут меня перехватил староста. По его сведениям, на холмах, в нескольких ходьбы от деревни, завёлся блудень. Якобы, мужики три дня не могли найти дорогу до родного дома – словно их кто-то кругами водил.

Я, конечно, пытался возразить, что, если бы там в самом деле обитал блудень, домой бы мужики вовсе не вернулись. Однако слышать меня отказались. Пришлось брать работу. А значит, мне предстояла как минимум бессонная ночь. А то и две-три.

В целом, блудень не имел предпочтительного графика активности, так что ехать можно было сразу же. Однако я предпочёл сперва пообедать. Затем попросил Берту собрать мне в дорогу еды – и направился в сыроварню. Надо было снять защиту с периметра. Всё-таки сил она тянула немерено.

А заодно отнести корзинку еды, которую Берта буквально всучила мне с требованием передать Мелиссе. Ну и выдать девушке защитный амулет от нечисти. Чтобы ей уж точно больше не пришло в голову использовать боевые заклинания.

Конечно, стоило бы ещё разобраться, на что она истратила такую прорву магии. И проверить уже сыроварню на предмет нечисти. Заходить на частную территорию без разрешения хозяйки я не имел права. Однако попросить это разрешение мне до сих пор ни разу не удалось. То хозяйка этой самой сыроварни валялась без сознания, то проваливалась в сон… В общем, причины зайти к Мелиссе у меня были.

Чего я не ожидал – это что саму Мелиссу я в доме не обнаружу.

Дверь дома была раскрыта нараспашку. На крыльце сохло бельё (мрак, она что, руками его стирала?). Хозяйки видно не было.

— Сола Розвуд? — позвал я и оглянулся на сплошную стену из сорняков. Прислушался. И на секунду показалось, что со стороны забора доносились приглушённые голоса.

Нахмурившись, я развернулся. И, раздвигая руками бурьян, пошёл вглубь сада.

11-4

Кассиан

Трава расступалась с трудом. Словно нарочно не хотела пускать меня к забору. Ещё и ветер поднялся, так и норовя хлестнуть меня притаившейся в зарослях крапивой. Пару раз я чуть не запнулся за невесть откуда взявшиеся коряги. Да ещё умудрился угодить в репей.

Медленно продвигаясь вперёд, я высматривал поверх травы рыжую макушку. Забор был всё ближе, а девушку я не видел. Зато и голоса стихли. Наконец, я застыл на месте, стараясь различить хоть что-то сквозь шелест высокой травы… И едва успел сгруппироваться, когда стебли передо мной расступились, и в меня влетело… влетела. В меня на полном ходу влетела Мелисса. Которая куда-то так сильно спешила, что бежала, совершенно не разбирая дороги.

Охнув, я инстинктивно обхватил девушку руками, прижимая к себе. Она замерла и даже голову в плечи втянула, словно прислушиваясь.

Несколько секунд мы стояли неподвижно. Наконец, я шевельнул пальцами, отстранённо очертив выступающие острые лопатки. Потянулся и вытащил из растрепавшейся косы сухую веточку. А ещё зачем-то втянул воздух. Пахло от неё волшебно – чем-то цветочным. И ещё скошенной травой.

— Кассиан? — спросила она неуверенно. Не делая, впрочем, попыток освободиться.

И я резко пришёл в себя. Разжал руки и отпрянул, изумлённо глядя на девушку. Пытаясь понять, как так вышло, что я целую минуту стоял, прижимая Мелиссу Розвуд к себе. Ещё и запах её вдыхал, чтоб его!

— Добрый вечер, сола, — вежливо поздоровался я и неловко кашлянул. — Рад видеть вас в добром здравии.

От неловкости я не знал, куда деть глаза. А хуже всего – глубоко внутри ситуация, в которой мы оказались, вызывала странное удовлетворение. Одни, в абсолютной глуши, окружённые зарослями травы высотой в человеческий рост. Почти интимная обстановка. Уединённая.

А если заглянуть ещё глубже, стоило признать, что и такая Мелисса