Русские солдаты в Северной Африке (1940–1945 гг.). Эль-Аламейн: неизвестные страницы войны - Владимир Владимирович Беляков

объекты в тылу врага может взорвать его «Личная армия». Но, подъехав к базе, командарм увидел там лишь сожженные грузовики. Людей возле них не было, лишь на одной из дюн отчетливо отпечатались следы. Они вели на другой край дюны, где его дожидались бойцы. В отсутствие Пенякова базу бомбили немецкие самолеты; видимо, англичан выдали пастухи. Никто не погиб, но двое были ранены и не могли идти. Планы на ближайшее будущее пришлось срочно корректировать.

Ситуация была сложной. На 51 человек остались пять «Джипов» и очень скромный запас продуктов на 5–6 дней. К тому же следовало как можно скорее оповестить командование 8-й армии о найденном проходе в линии Марет, а рация была уничтожена. Изучив карту, Пеняков понял, что ближайшая точка, где можно встретиться с союзниками – оазис Тузур. Его контролировали французы из 1-й армии, наступавшей с запада, из Алжира. Но до Тузура было 190 миль.

Пеняков отправил в Тузур 12 человек, включая раненых, на трех «Джипах». Они должны были сообщить командованию результаты разведки прохода вокруг линии Марет и организовать транспорт навстречу остальным членам группы, отправившимся вслед пешком. На оставшиеся две машины погрузили припасы.

190 миль пешком по пустыне – не шутка. Справа, не более чем в 5 милях от маршрута группы, было несколько итальянских постов, слева – сыпучие пески. Добавьте сюда враждебно настроенных тунисцев. Шансы группы благополучно добраться до Тузура были невелики. Понимая это, Пеняков решил разыграть спектакль. Перед отправкой передовой группы он пригласил к себе нескольких пастухов. Пока те сидели с ним у костра за чаем, пять его «Джипов», меняя экипажи, десять раз уезжали и приезжали вновь. Что машины были одни и те же, пастухи не поняли, люди же были разные. Демонстрация выглядела внушительно: 50 хорошо вооруженных, быстроходных машин! Пеняков был уверен, что на другой же день пастухи расскажут об этом на ближайшем итальянском посту, и итальянцы решат, что с такой армадой лучше не связываться. Поостерегутся и сами тунисцы.

Инсценировка сработала. На седьмой день пути, благополучно преодолев 150 миль, отряд Пенякова встретил свою передовую группу, а с ней и посланных за ним несколько машин. 8 февраля 1943 года «Личная армия» в полном составе прибыла в Тузур и расположилась на отдых в хорошей гостинице, построенной незадолго до войны для богатых европейских туристов.

Через пять дней Пеняков и его товарищи отправились в Тебессу, алжирский город у границы с Тунисом. Там располагался штаб 2-го американского корпуса, там же находились и его склады. За три месяца, проведенных в пустыне, «Личная армия» изрядно поистрепала свое материальное обеспечение. Американцы щедро снабдили ее личный состав одеждой и вооружениями, и вскоре Пеняков и его товарищи были готовы возобновить свои боевые операции.

Вообще-то бойцы Пенякова должны были вернуться в расположение 8-й британской армии. Но та только вышла к границам Туниса, еще не сомкнув фронт с 1-й армией, и пробираться к ней через пустыню означало потерять несколько недель. Связавшись с командованием, Пеняков получил разрешение временно проводить операции в составе 1-й армии.

Это было не похоже на прежнюю войну. Кольцо вокруг фашистских армий сжималось, и «Личной армии» не надо было недели проводить в пустыне, создавать там свои временные базы, нагружать «Джипы» многодневными запасами бензина, воды, продовольствия, боеприпасов. Ее база находилась за линией фронта, у своих, операции – разведывательные и диверсионные – продолжались всего два-три дня. Пеняков даже не брал с собой рацию.

Утром 7 апреля, возвращаясь с очередной операции, Пеняков увидел передовые колонны 8-й армии. В тот день он и его бойцы вновь вошли в состав родного соединения. Но воевать в Северной Африке им оставалось чуть больше месяца. 13 мая фашисты капитулировали. А 20 мая «Личной армии Попского» было приказано покинуть Тунис и отправиться в алжирский город Филипвиль на отдых и переформирование.

Однако расслабляться Пенякову и его товарищам пришлось недолго. Уже в начале лета союзники высадились в Италии, и туда же была переброшена «Личная армия Попского».

Иван и Николай

Среди товарищей Пенякова по оружию во время африканской кампании его соотечественников не было. Но одна из глав книги называется «Иван и Николай». Она – о двух русских, примкнувших к «Личной армии Попского» осенью 1943 года, уже в Италии.

Во время одного из рейдов по югу Апеннинского полуострова группа Пенякова остановилась, как обычно, в небольшой деревне, чтобы расспросить крестьян о расположении фашистских застав. Потом устроилась в саду на отдых. Некоторое время спустя в лагерь пришли двое. Одеты они были как все крестьяне, но внешне на итальянцев не походили: крепкие, русоволосые, с голубыми глазами. Чувствовалась в них и военная выправка. Один из пришедших заговорил с Владимиром на ломаном итальянском языке. Оказалось, что оба – русские солдаты, попавшие в плен под Смоленском. Сначала их держали в концлагере в Германии, затем – во Франции, а потом перевели на север Италии. Оттуда они бежали и пробрались на юг страны. Батрачили вместе с итальянскими крестьянами, всячески помогавшими им. А когда узнали о том, что в деревню прибыл английский отряд, пришли, чтобы проситься взять их с собой. Того, кто говорил, звали Иван, его товарища Николай.

Пеняков ответил по-русски, что рад был встретиться с ними, что через несколько дней английские войска освободят эту часть страны, позаботятся о них и помогут им вернуться на родину. Что касается его, Пенякова, то он не может взять Ивана и Николая с собой, поскольку в его машинах для них просто нет места. «Но мы солдаты, – ответил Иван, перейдя на русский. – Мы хотим воевать вместе с вами, а вернуться в Россию еще успеем. Пожалуйста, пожалуйста, возьмите нас с собой. Вы говорите по-русски и сможете отдавать нам приказы, как ни один другой английский офицер. Пожалуйста, не оставляйте нас!» Николай же молчал, и лишь в знак согласия кивал головой.

«Слова русских произвели на меня сильное впечатление, – признается Пеняков. – Я слишком хорошо понимал, что они чувствовали в этот момент. Я терзался в сомнениях, боясь, что в трудном рейде эти люди могут стать для нас обузой. “Хорошо, – решился я на компромиссный вариант. – Мы берем с собой Ивана, а Николая захватим на обратном пути”. Иван с радостью бросил свои жалкие пожитки в мою машину, а Николай пошел прочь походкой побитого ребенка».

Ближе к вечеру группа тронулась в путь. Колонна шла мимо поля, на котором работали крестьяне. Николай подбежал к машине, чтобы проститься с Иваном. По лицу его катились слезы. И сердце Пенякова не