Сваха - Егорина Ленина

— Для экстремалов? — уточнила я. — Может и зайти.

Пока мы наблюдали, парочка на дереве аккуратно спустила корзинку на землю по веревке. Глазастая подруга сразу определила — воры! Неспелые яблочки тырят при свете дня, на глазах у честного народа, рядом с домом старосты и, не боясь гнева Единого, чуть не у крыльца храма. Ну сейчас мы этих голубков прищучим!

Веся зашла слева, я — справа. Идем-крадемся. Подол платья ворихи трепыхается на ветру, ноги вора скрылись в кроне. Уже сворачивают свое черное дело. Надо поторопиться.

Я честно просигналила о том, что мы идем на штурм. Два предупредительных "тра-та-та" улетели в воздух. По закону жанра — третье должно быть на поражение. Ну я и поразила. Решив, что с женщиной мне будет справиться легче, я влетела по лестнице и вцепилась дамочке в ноги, таким образом стреножив ее. Какие крепкие конечности, однако. Прям лошадь. Лишь бы не лягнула. Веселея взяла корзину с яблочками в плен.

— Сдавайтесь! — грозно выкрикнула она вверх. — Иначе можете попрощаться с уворованным урожаем.

— Мы его бритвой по горлу и в колодец. — поддакнула я.

— Кого? — все трое уставились на меня.

Обалдело похлопав глазами, я уставилась на свесившегося Любомира.

— Ты с дуба рухнул? — возмущенно потрясла я плененными ногами дамочки. — Свиданки тут криминальные устраиваешь со всякими непарнокопытными мамзелями, а жена с дитём дома кукует, значится?!

Надо мной зашевелились ветки и за шиворот посыпались листочки и мусор. Прищурившись, перевела взгляд вверх. Батюшки! В смысле, батюшка. Святоша. Отец Митрий в рясе. И что характерно — выражение лица у него какое-то предынсультное. Правая часть физии дергается, а левая замерла.

Отцепилась от его ног, аккуратно и бережно поправила подол батюшкиной рясы, разгладила складочки, как смогла, послюнявила палец и оттерла пятнышко в подколенном районе. Вроде бы так и было изначально. Полюбовалась на дело рук своих, на лицо отца Митрия и слезла.

— Весенька, отбой. — шепотом скомандовала я. — Ошибочка вышла. Это не любовная парочка незрелый урожай тыбзит, а дядя мой с самим — многозначительно указала я пальцем в небо. — Никак, это теперь богоугодное дело.

Подруга присмотрелась к батюшке, который тяжело задышал и глаза закрыл, и к Любомиру, который с интересом рассматривал тонкий скальпель в руках Веси. Она его приставила к прутьям корзинки и тара уже немного повредилась от прикосновения лезвия.

— Убери оружие. — ткнула в бок ее. — И в следующий раз на дело идем с голыми руками.

— В каком смысле? — повернулась она ко мне. — А если нападут? Защищаться-то как?

Любомир пораженно хекнул, потерял равновесие и грациозно упал с яблони на спину, распластавшись на земле. Отец Митрий заторопился помочь подельнику и, запутавшись в рясе, сверзился вниз, с размаху сев на зад.

— Врача вызвать? — вежливо уточнила я.

— Сп-пасибо. — моргнул дядя. — Н-не н-надо. Ножичек уберите, пожалуйста.

Подруга молча повиновалась и хитро сложила инструмент в один из потайных карманов юбки. Страшно подумать — сколько еще подобного скрывается у этой одаренной девушки. Юбка-то широкая и в складках таких карманов может быть навскидку штук двадцать.

— Мы собирали недозрелыши для новой партии мыла. Василена придумала. — кряхтя поднялся на ноги Любомир. — Вот попросил дозволения у батюшки, а вы тут напридумывали.

— А вы что скажете в свое оправдание? — строго спросила юрист Веселея Львовна у отца Митрия.

— Скажу, что последние три года были лучшими в моей жизни. — растер он ладонями сначала лицо, а потом и зад. — Очень хотелось бы продлить эту радость.

Связано ли это с тем, что я три года не появлялась здесь? Пожалуй, спрашивать не буду. Вдруг он обидится, что я его в таких мыслях подозреваю. Сама лучше буду терзаться неизвестностью. Вот такая я благородная!

Мы отдали корзинку, посоветовали обратиться за растирающими мазями к Василене и пригласили обоих вечерочком к нам в гости. Дядя был рад и согласился незамедлительно. Батюшка молчал. Мы тоже молчали и ждали его положительного ответа. Молчание затягивалось.

— Мы придем. — непонятно чему хмыкнул Любомир. — Ясмина и Глафира тоже придут. И дети. И…

— Мы поняли. — кивнула я, пока он все село не перечислил.

И так понятно, что готовить придется много. Надо было Рому с собой захватить. Ну да ладно. До вечера времени еще много, а у нас дело не сделано.

К пилораме мы уже бежали. Бежали тропами, кустами, в тени построек… Из-за поворота вышли Марианна и Артемий. Паренек был счастлив поглазеть на всякие инструменты и железяки, но мама его не пускала. Вот так и обходили они место икс по кругу. Мы тоже следили за ними, ползая вокруг, пригибаясь и маскируясь. Не должны нас вместе видеть. Никак не должны понять, что мы заодно. Есть только Марианна и Григо. А мы так — мимо проползали.

Мужики-работяги пялились вслед нашей охотнице и пускали слюни. Была б я мужиком, тоже бы пустила. Марианна, конечно, не Иришка, но хороша своей миловидностью и особенной статью. Почти королевской. Хотя, королеву я видала только по телеку, а тут не приходилось еще. И слава Единому! Заставят еще пристраивать своих отпрысков за бесплатно, а мы и так пока в убыток работаем. Знаете сколько денег на пироги да чаи для стражников уходит? То-то же.

Григо было не видно. Засел, наверное, с бумагами в своей каморке да строчит в столбиках "доходы" и "расходы". Поэтому и тощий такой. Совсем солнышка не видит. И питается наверняка всякими бич-пакетами. Ой! Их тут нет. Значит бутербродами. Или еще какими вредностями. А так и гастрит можно заработать. Бедненький. Надо Марианну снабдить вкусностями да с провизией вокруг отправить прогуливаться. Мужики еще эти… Тоже на еду будут слюни пускать. Ну не грузить же телегу с едой?! Так и представилась наша вдова, запряженная в груженую телегу. И-го-го.

Пока размышляла да обсуждала всё это с Весей, из домика вышел Григо. Без костюма. В том смысле, что в простой повседневной одежде. А ботинки-то те же. Кому же он украшения выбирал? Ну не мог он найти тут себе достойную пару! А если нашел недостойную? Так и чешутся ручки открыть ему глаза.

— Глянь. — буркнула Веся. — Марианна заметила цель. Лишь бы не напортачила.

— Не должна. — тихо ответила ей. — Она ж снаружи вся такая холодная. Это внутри у таких людей пожар горит. Вот. Смотри-смотри. Ай маладца! Как по нотам.

Женщина наклонилась, поправила воротничок Артемию, кивком поздоровалась с Григо и молча ушла из области его зрения. Сам дядька не отреагировал на это никак. Зато